Самое ужасное, это местные дворяне. Если крестьяне и торговцы в ужасе шарахаются от коней витуса Ринта и Ксаны. То эти с гордым видом замирают на месте. Глаза так называемых самураев превращаются в узкие щёлки, а ладони очень даже выразительно обнимают рукоятки страшных мечей. От столь грозного и решительного вида начисто пропадает желание смеяться над нелепыми причёсками местных дворян или потешаться над их просторными шароварами, что издалека можно легко принять за чёрные юбки.
Экзотика во всём своём прекрасном и ужасном великолепии. Милаг нервно покосился на очередного местного дворянина в изрядно потёрной накидке без рукавов. Уж слишком Тассунара не похожа на милую сердцу Фатрию с её приветливыми крестьянами и достойными дворянами. Здесь всё, абсолютно всё, совершенно другое, совершенно чужое.
– Витус, – Милаг что было сил ударил пятками в лошадиные бока, Гиря нехотя прибавил шаг, – нам лучше вернуться назад!
– Это ещё почему? – витус Ринт осадил Гордого, конь недовольно фыркнул.
– Витус, – Милаг придержал коня возле купца, – мы удалились от стен Икчуна гораздо дальше, чем на десять километров.
– Ну и что?
Витус Ринт обладает дьявольским чутьём на выгодные торговые сделки. Когда нужно, он умеет торговаться как старый выживший из ума скряга. А вот изучением местных законов и правил витус откровенно пренебрегает.
– Ну как же, витус, – Милаг перевёл дух, от дурного предчувствия защемило сердце, – согласно договору, мы, как представители Фатрии, не имеем права удаляться от стен Икчуна далее чем на десять километров. Это очень и очень серьёзно. У вас, уважаемый, могут быть большие неприятности.
– Плевать! – витус Ринт юлой развернул Гордого на месте. – Я – вольный человек! Куда хочу, туда скачу!
Пятки витуса Ринта ткнулись в бока коня, Гордый лихо прибавил шаг. Проститутка Ксана легкомысленно рассмеялась. Пчёлка под её седлом и без всяких понуканий припустила вслед за купцом. У Милага опустились руки как в прямом, так и в переносном смыслах. Для дорогой проститутки договора, запреты и местные дворяне с ужасными мечами находятся за пределами её понимания. Тем более конная прогулка с богатым купцом обещает ей принести доход не в одно сотню тагов. За пределами родной Фатрии витус Ринт питает особую слабость к продажным женщинам. Да и в родном отечестве он постоянный клиент многочисленных публичных домов.
Гордый и Пчёлка унесли купца и проститутку дальше по дороге. Немолодой крестьянин с двумя мешками на палке через плечо от страха шлёпнулся прямо в пыль. Гиря под седлом самого Милага опять отстал. Старому коню далеко до более молодых и горячих собратьев, зато его аренда стоит заметно дешевле.
Дорога плавно поднимается в гору и резко сворачивает в левую сторону. Гряда высоких холмов огораживает приморскую долину и город с юга. Бог знает в какой седой древности местные жители прокопали между соседними холмами рукотворное ущелье. Чтобы песок и камни вновь не засыпали дорогу, две стены из тяжёлых каменных блоков подпирают склоны холмов. Как Милаг слышал от витуса Ветига, консула в Икчуне, подобные подпорки весьма распространены в Тассунаре. Ведь империя хоть и находится на огромном острове, но всё равно является горной страной.
Вход в рукотворное ущелье всё ближе и ближе. Милаг вытянул шею. Дорога плавно заворачивает в левую сторону, противоположного выхода не видно. Но самое ужасное другое. Из рукотворного ущелья выбегает с десяток, или даже больше, местных жителей. Крестьяне сгибаются под гнётом огромных плетёных коробов, но всё равно весьма шустро переставляют ноги. Мужчина лет сорока бежит на встречу витусу Райдену, полы просторного серого кимоно болтаются у него в руках, тощие ноги в соломенных сандалиях лихо поднимают пыль.
Милаг что было сил заколотил пятками по бокам старого коня. Гиря будто почувствовал беду и пустился едва ли не рысью.
– Витус! – прямо на ходу крикнул Милаг. – Обождите! Здесь творится что-то неладное!
Витус Ринт ловко развернулся на месте. Гордый под его седлом вновь поднялся на задние копыта. Проститутка Ксана опять приторно-сладко захохотала.
– Ну что ещё, Милаг? – правая ладонь витуса Ринта похлопала коня по шее.
– Витус, – Милаг потянул поводья на себя, Гиря тут же остановился, – здесь творится что-то неладное. Вон, гляньте, – Милаг махнул рукой, – аборигены едва ли не в панике выбегают из этого рукотворного ущелья. Давайте выясним, в чём дело.
– Ты говоришь на местном? – витус Ринт хитро прищурился.
– Нет, вы же знаете, – Милаг энергично качнул головой. – Давайте хотя бы подождём.
– Да ну их всех к чёрту! – пятки витуса Ринта пришпорили коня, Гордый рванул с места едва ли не галопом. – Я свободный человек! Куда хочу, туда скачу!
Проститутка Ксана легкомысленно поскакала следом за витусом Райденом. Вскоре её приторно-сладких смех звонким эхом заметался между стенами из тяжёлых каменных блоков. Милаг мысленно пожелал купцу провалиться под землю и пришпорил коня. Пусть не галопом, а вполне бодрой рысью, Гиря поскакал вперёд по дороге.
Навстречу вынырнул старичок. Аборигену не меньше двухсот лет. Голова лысая как бильярдный шар, лицо сморщенное как сушёная слива. Однако, не смотря на свой весьма почтенный возраст, старичок весьма энергично ковыляет на выход. Деревянные башмаки гулко шлёпают по дорожным булыжникам.
***
Второй месяц года, день в самом разгаре, прекрасная Гепола щедро поливает землю зноем. Саран Винар, рядовой самурай влиятельного даймё Гирчана Итагуна, покосился на голубой небосклон. И это ещё последний месяц весны, самого прекрасного времени года. Скоро начнётся лето, будет ещё хуже. Но, как бы то ни было, нужно терпеть и старательно делать своё дело. Полы куртки с широкими рукавами то и дело разлетаются на ветру. Прямо на ходу Саран Винар поправил большую соломенную шляпу – хоть какая-то защита от горячего светила.
Уважаемый Сиуш Пинцуев, начальник личной стражи даймё Гирчана Итагуна, назначил Сарана Винара старшим в передовом дозоре. Ещё два рядовых самурая, высокий и тощий Фока Орсен, а так же более низкий и плотный Ванд Сифен, шагают рядом. Их задача – очистить дорогу перед процессией уважаемого даймё. Иначе говоря, согнать с неё всякий сброд. Саран Винар полон решимости выполнить поставленную задачу не смотря на усталость, жару и пыль.
За спиной остались две недели утомительного путешествия из Нандина, столицы империи. Но, ничего, про себя Саран Винар улыбнулся. Большая часть пути уже пройдена, осталось два, максимум три, дня и они будут дома, в родном Нюпруне. А уже сегодня вечером их ждёт полноценный отдых в Икчуне, полноценный ужин и горячая баня. Точнее, Саран Винар поправил сам себя, наоборот: сначала горячая баня, а потом ужин. Вон, впереди показался Гилрунский проход, рукотворное ущелье между высокими холмами. А от него до стен Икчуна каких-то полтора десятка километров.
Одно плохо, Саран Винар насупился, пальцы правой руки было нащупали рукоятку катаны, да так и отпустили её, выполнять свои прямые обязанности нет необходимости. Встречные крестьяне и торговцы при одном только виде трёх решительно настроенных самураев едва ли не в панике убираются с дороги. А так довольно скучно, лишь пыль клубится под ногами, да прекрасная Гепола обильно поливает землю зноем.
Саран Винар украдкой бросил взгляд через плечо. За передовым дозором, в какой-то сотне метров, следует передовой конный отряд личной стражи уважаемого даймё. На высоких пиках развиваются разноцветные знамёна. Чуть дальше, в большом паланкине, едет сам даймё Гирчан Итагун. Уже за ним на три-четыре километра растянулись многочисленные носильщики, паланкины приближённых даймё и навьюченные лошади. Вот почему не может быть и речи, чтобы какое-нибудь препятствие, тем более толпа простолюдинов, могла бы задержать уважаемого Гирчана Итагуна в пути. Тем более в преддверии родного дома.
Гилрунский проход всё ближе. Вот уже можно разглядеть древние стены. Тяжёлые каменные блоки подпирают склоны холмов. Говорят, этот проход построил один из далёких предков Гирчана Итагуна. Может быть даже ещё раньше.
