– А сейчас? – тупо спросила Анна. – Она знает?

– Учитывая, что я съехал от нее месяц назад, думаю, догадывается. Анна, я не самый внимательный кавалер на свете, не бог весть какой романтик и уж точно не эксперт в области отношений. Но я совершенно точно не кровавый маньяк. Я просто парень, которому выпал шанс, и теперь для меня, главное, этот шанс не упустить. Понимаешь? Ты мой шанс, Анна.

Она отодвинула нетронутые блинчики и посмотрела прямо в темные глаза, отчаянно жалея, что не может заглянуть глубже, прямо в голову, и узнать, что у него на уме.

– Шанс на что?

– На жизнь. На нормальную, обычную, человеческую жизнь. Когда-то она у меня была, но я все потерял. На этот раз не повторю ошибку.

Он говорил правду. Анна поверила ему сразу и безоговорочно, потому что за весельем, поди разбери, напускным или искренним, не очень-то и пряталась железная решимость добиться своего.

– Доедай завтрак, и поедем смотреть Лиссабон, – улыбнулся Леандру. – Город пустой, ничего не работает, но друзья моих друзей знают места, где можно хорошо пообедать, несмотря на карантин.

– Нелегальный ресторан? – засмеялась Анна и рассеянно посмотрела в окно.

На улице уже совсем рассвело, но день не торопился, прячась за пухлыми дождевыми облаками.

– Вроде того. Я в душ, и выходим, пока не полило. Может, успеем прогуляться по центру до того, как начнется светопреставление. Знаешь, как у нас говорят, Abril – águas mil, самый дождливый месяц в году, не считая ноября.

Анна услышала, как в ванной комнате полилась вода, и неторопливо пошла в спальню. По дороге захватила телефон и паспорт. Застегнула молнию дорожной сумки и, стараясь не издавать лишних звуков, повернула в замке входной двери ключ.

Оказавшись на улице, она свернула к скверу, маленькому, но буйно зеленому и надежно укрытому от солнца и любопытных взглядов сверху, и быстрым шагом пошла вперед. К станции метро, до которой, если верить навигатору, по счастью, работающему в оффлайн-режиме, ходу было пятнадцать минут. Два то есть километра.

Анна застегнула кофту и сжала в кармане маленький картонный прямоугольник. Обычная визитная карточка, видимо, выпавшая из бумажника или кармана. На ней, строчкой ниже длинных и непонятных португальских слов, была услужливо переведенная на английский надпись: «Адвокатская контора “Брага и сыновья”». Анна подобрала ее на полу кухни, пока Леандру возился с блинчиками.

Удивительно, как несколько граммов бумаги могут превратить в клочки надежную, обширную, тщательно продуманную и крепко сплетенную паутину лжи.

Он сказал: «Это мой шанс, и я его не потеряю». В это Анна поверила. Собственно, это была единственная правда, которую он сказал. Все остальное оказалось ложью. А, нет, не все. Еще имя. Про имя не наврал тоже, в этом Анна была уверена. Потому что еще на карточке было написано: «Леандру Брага, доктор права, младший партнер».

– Есть новости?

– Разумеется. Поговорили с кем надо.

– И?

– Они не знают. Но у нас есть кое-какие догадки.

– Я бы не назвал это новостями.

– Только что подтвердили адрес, едем туда. Через полчаса получите вашу ласточку живой и здоровой.

– А этот?

– Этот получит, что ему причитается. Вас волнует его судьба? Меня – нет.

– И меня. Лишь бы под ногами не путался.

Мимо станции метро Анна прошла трижды, приняв ее за подземный переход, пока какая-то добрая душа из числа не боящихся ковида бомжей не ткнула пальцем в большую букву «М».

Внутри оказалось пусто, чисто и тихо, но расслабляться было нельзя – вход к поездам охранял зловещего вида механизм величиной с автобус. Анна опасливо повозила пальцем по экрану, понаблюдала за меняющимися надписями, поменяла язык на английский и пришла к выводу, что, очевидно, адская машина выдает билеты в обмен на бессмертные души пассажиров.

Забредший в вестибюль полицейский некоторые время наслаждался сражением иностранки с аппаратом, но потом сжалился.

– Go! – предложил он.

– Чего? – изумилась Анна. – Вы мне зайцем предлагаете ехать? Вы? Служитель закона?

– Go-go, – совсем развеселился ни слова не понявший полицейский и зачем-то добавил: – Миледи.

«Ну, миледи так миледи, – решила Анна и на приличной скорости рванула сквозь турникет. Кто его знает, может, у него шутки такие, у полицейского. Может, ему скучно».

Анна собиралась ехать в центр. Зловещие окраины, хотя, сказать по правде, ничего зловещего в районе, который Леандру назвал Телейраш, не было, не лучшее место планировать и начинать операцию «возвращение домой». Но вот центр – это в какую сторону? Анна долго и безрезультатно смотрела на схему, пока не сообразила, что станция «Телейраш» конечная, и вариант у нее, собственно, один.

В абсолютно пустом вагоне Анна села у окна и стерла выступившие на глазах злые слезы.

«Леандру, наверное, уже заметил, что я ушла. Сбежала, смылась, слиняла – назови как хочешь, суть не меняется. Я поймала его на вранье, причем настолько, казалось бы, мелком и бессмысленном, что говорить смешно. Ну, наврал про работу, делов-то».

Однако это мелкое вранье идеально, последним кирпичиком встало в стену нестыковок, которую она упорно не замечала даже когда уперлась в нее лбом.

«Зачем скрывать, что ты адвокат? Что плохого быть адвокатом? Может, здесь, в Португалии, это какая-то позорная профессия вроде наркодилера или сутенера? Может, здесь адвокатов с ходу бьют по морде? Доктор права? Хрясь по сусалам. Да ну, глупость какая. Почтенная, респектабельная работа, скрывать которую не имеет смысла. А для него, значит, смысл есть».

Анна вдруг четко осознала: во всем остальном, что ей непонятно и странно, смысл тоже есть. Во всей этой дикой истории, где самое дикое – что он ей действительно нравился, даже сейчас, даже сквозь страх, который заставил ее схватить вещи и убежать прочь, этот чертов Леандру. Несмотря на его вранье, за которым, очевидно, скрывался какой-то зловещий план. Несмотря на маленький рост, несмотря ни на что. И тот факт, что он не испытывает к ней вообще ничего, злил, но больше печалил.

Как ни странно, Анну совсем не интересовала его цель. Во-первых, по природе своей она была нелюбопытна и осторожна, а осторожность диктовала не совать нос в странные дела. Старая балерина называла это «избегать трудностей». Анне больше нравилась формулировка «не лезть на рожон». Во-вторых, жгучее разочарование от очередной любовной истории затмевало все остальное.

Таких историй в ее жизни было много. Анна знала, что привлекательна, а еще лучше знала, что, в конечном счете, это ничего не решает. Зеленые глаза, густые темные волосы, кожа, которая к лету приобретала оттенок молочной карамели… Внешность имела значение только до определенного момента. Этот момент – очередное расставание, более или менее достойное, но всякий раз очень для нее болезненное.

Однажды, устав читать психологическую попсу, она набралась смелости и спросила у очередной «истории»: «Что со мной не так?» «История» подумала и честно ответила: «Ты скучная. Ты хорошая, добрая, теплая, как нянечка в детском саду. И такая же незаметная. Иной раз, – сказала “история”, я даже забываю, что ты дома». «Да чего же тут плохого, – изумилась Анна. – Разве ты не чувствуешь себя спокойно и безопасно рядом со мной?» «Я чувствую себя сволочью, – призналась “история”, – оттого, что не замечаю тебя, и что мне с тобой, такой уютной и покладистой, смертельно скучно».

– Все из детства, все. Все от родителей. В терапию бы тебе, – советовала Лера. – Я тут думала в психологи податься. Мелкая подрастет – на курсы пойду. Буду тебя бесплатно лечить.

Анна представила себя на приеме у психолога Леры, содрогнулась и навсегда закрыла для себя тему «что со мной не так».

– Что-что… Да ничего, не везет просто. Прорабатывать детские травмы жизни не хватит, проще подождать. После долгой череды неудач обязательно срываешь джекпот – закон жизни.