-- Сразу не идет... Я понемножку прихлебывать буду.

   Она нежно провела рукой по его руке, в которой он держал вилку, виновато улыбнулась и добавила:

   -- Что-то не так у меня сегодня.

   Он посмотрел на нее.

   -- Правда, как перед погибелью, честное слово.

   Она откинула волосы и пощупала лоб.

   -- Ты пей, я тебе еще налью.

   -- А не мало ли мне одной бутылки на одного будет?

   -- Пей!

   Дрянной вермут отдавал железнодорожным креозотом. Как ни тянуло Веньку на выпивку, каждый первый "дринк" свой она выпивала через отвращение, подавляя закипавшую в желудке тошноту. На этот раз она пила натощак.

   Замутило так сильно, что кинулась искать туалет... Не вовремя прорвало. Держа рвоту в ладонях, двери не открыть. Так и не донесла Венька вермут до фаянсового горла унитаза. Долго стояла на коленях, выворачиваясь наизнанку.

   Почувствовала чей-то взгляд, страдальчески обернулась и увидела за спиной студента.

   -- Ну зачем ты пришел?.. Почему именно ты меня в таком виде увидел?

   -- На всякий случай... Рвотой можно захлебнуться.

   Венька опустила голову, скрюченная новым позывом рвоты.

   -- Не туда пошло? -- спросил Лева.

   Венька вернулась на кухню и молча допила свой стакан. Теперь она могла заправляться красненьким хоть до утра. Но рвота предупреждала -- сегодня будут "кони" с черным кошмаром за спиной. Проверенная примета.

   Становилось муторно на душе, голова медленно наливалась стреляющей болью. Она сидела, как на собственных поминках. Она уже свыклась с мыслью, что сегодня ее ждет неизбежная и последняя встреча с погибельной галлюцинацией. Пугал ужас сумасшествия.

   Но временами торжествовало кощунственное чувство облегчения -- сегодня ночью все кончится и больше ей никогда не будет страшно!

<p>

* * *</p>

   Он упорно отодвинул чашку и принялся старательно выскребать со сковородки пригоревшие остатки яичницы. У Веньки похолодело под сердцем -- вот доест сейчас и уйдет мужик поплотней ужин искать... Она решительно взяла его чашку со стола, уселась ему на колени и поднесла ему ко рту чашку.

   -- Вот тебе чашу яда испить.

   -- Любовного?

   -- Заговоренного. Пей, в этом публичном доме никогда трезвенников не бывало.

   -- Любая вера не поощряет излишества.

   -- Веру свою на вешалке в коридоре оставь. Тоже мне пророк еврейского народа выискался.

   -- Ты еврейка? -- подозрительно присмотрелся он к Веньке.

   -- Откуда мне знать, кто я? А разве похожа? Моя рожа на всех чертей похожа. Детдомовская я, там ни веру, ни национальность не разбирают. Напишут "Венька Добриян" и на лоб тебе наклеят... Пей!

   Он замотал головой, но Венька упорно влила в него чашку. Он поперхнулся, зафыркал и оторопело уставился на нее уже начинающими соловеть глазами.

   -- Прошло по маслицу? Еврейский бог простит.

   -- Бог на всех один, как и спаситель Га-Машиах.

   -- Тут никакому богу не место. Тут только черти водятся.

   Студент осоловел по заграбастал худенькую Веньку к себе на грудь. У Веньки словно камень с сердца спихнули -- подпитый мужик, как подстреленная дичь, далеко не уйдет.

   -- Фу-ты, задушишь своей раввинской бородой!

   Она сама обхватила его за шею руками, прильнула к его лицу и прижалась к колючей бороде.

   -- Бедные ж те девки, которых ты щетиной натираешь. Слушай, а зачем ты со мной идти согласился? Я ведь по глазам видела, что ты не хотел. Я сама тебя к себе затащила.

   -- Нет, нас всех бог ведет.

   Она, не выпуская его из своих рук, откинулась назад всем корпусом, чтоб придирчиво глянуть ему в глаза.

   -- Ой, врешь ты все!

   -- Правду говорю...

   -- А почему?

   Она снова притулилась к нему и затаила дыхание, ожидая ответа.

   -- Ты похожа на Марию Магдалину.

   -- А кто это?

   Венька заглянула ему в глаза, глубоко-глубоко и... недоверчиво.

   -- Знаешь, маленькая такая худышка с усталыми глазами.

   -- Она в кино снимается?

   Венька неожиданно ослабла в его руках.

   -- Ты чего? -- спросил бородач.

   -- Так, -- с закрытыми глазами ответила Венька. -- В этом доме никогда не было студентов... Ты студент или раввин?