– Матушки мои! Семнадцатый год! Господь управил тогда, управит и сейчас. Тебя бес гонит, – сказал строго отец Диомид. – Мы не знаем разговор святейшего с министром. И сколько раз этот разговор происходил, тоже не знаем. Сколько раз наш министр отбывал в Москву и донимал нашего святейшего? Владыку Серафима спасло назначение в другую епархию.

Все закончилось благополучно: владыка Серафим попросился и почислен синодом на покой, будет жить в нашем монастыре. К концу недели вернется. Новый управляющий епархией – взращенный из наших отцов.

– Священники не всегда благочестиво себя ведут, – не переставал упрямиться Марк.

– Не христианское дело – грехи чужие обсуждать! Молись о заблудших, – попросил его отец Диомид, а сам удивился: «С кем он успел поспорить? Какие священники? Был тут один – отец Аггей и матушка его Авдотья. Любили обличать прихожан в корыстолюбии. Жили руководствуясь философией: испокон веку во всем и всегда виновата паства. Слова и действия священника непогрешимы. Когда за трапезой им с матушкой подавали путассу, а не семгу, могли устроить «великий плач». У них-де даже кошка Маркиза «семужку вкушают». Щеголяли какими-то своими феноменальными добродетелями. Духовенство живет в миру. И болеет теми же болезнями, что и мир. Духовные болезни – коварны и заразны, как инфекция. Но этот батюшка давно запрещен в служении. Их семья уехала из епархии. Никого больше своим поведением не смущают. Марк в то время еще маленький был».

Чадо с духовником не соглашалось. Терпеть ли христианину притеснения и скорби?!

Когда владыку Серафима перевели в другую епархию Марк хотел написать письмо святейшему. Отцы ему посоветовали, как и отец Диомид – молиться, чтобы Господь явил Свою святую волю. Он же расценил такой их поступок – приспособленческим и неблагочестивым.

Своего духовника отца Диомида Марк любил так же сильно, как и владыку Серафима. И любил и считал их обоих святыми при жизни. Об этом он рассказывал только очень близким людям: родителям, невесте и молочной маме своей – Татьяне Константиновне.

– На его службе стоишь – словно с Ангелами молишься, а посреди всех – Господь! – Благоговейно шептал Марк. – И в каждом слове ощутима —духовная молитвенная сила владыки. Что есть то – есть. Об этих неотмирных службах и молитвенном настрое Его Преподобия и Его Высокопреосвященства говорили и те прихожане, которые забегали в храм между домом и работой записочку подать или свечу поставить.

– Считает святым, но почему не слушается?! – Спросила в негодовании его мама Анна Геннадьевна свою подругу – Татьяну Константиновну.

– Услышит. Молитвами владыки и отца Диомида.

Отец Диомид, как умел, молился за своих чад, а молиться у отца Диомида иногда даже во сне получалось.

                                                                  4.

Невеста Марка – Олечка жила вместе с мамой Валентиной Александровной и младшей сестрой Дией. Год назад у Олечки и Дии умер отец. Олечке было двадцать четыре. Дие – двадцать.

– Батюшка, не знаю, что делать. Вся жизнь у Дии после кончины папы стала съезжать на греховную стезю. Все ее благочестие сгорело в один миг, – советовалась Олечка с отцом Диомидом. – Сестра на контакт не идет. Чуть что не так, не по ней – кричит. Стала от меня отдаляться. Не ходит в храм. Теперь и дома не ночует. Мы с мамой не спим всю ночь, а утром – на работу собираться. Вчера пришла и говорит маме: «– Отдай мне мою долю в квартире. Уезжаю». А тут ещё и Марк передумал священником становиться. Это же горе! А он не понимает. Ищет себя! Через неделю свадьба, еще через неделю хиротония, но мы перестали общаться. Если я ему надоела, почему не скажет?

– Не надоела, но у него сейчас не лучшие настроения, чем у твоей сестры. Обоих разрывает мир и хочет поглотить в свою стихию. Мы молимся за них, Олюшка, и ты молись!

Жених ждал Олечку у подъезда. Увидел ее и обрадовался. Понял, что скучал, а зачем куда-то уходил – и самому не понятно. Ему захотелось уединения. Беспричинно захотелось. Он пошел на кладбищенский храм, к настоятелю и другу – отцу Нифонту, но того не оказалось на приходе. Марк решил посмотреть кладбище и счет своему безделью потерял.

Он рассказывал о китайских братьях своей невесте. Олечка сидела с женихом у подъезда, слушала его и вдруг увидела в окне квартиры сестру Дию.

– Поговори с ней Марк. Может она тебя услышит? От меня и мамы сестра отдалилась и стала совсем чужая. Бросила институт. Окончила парикмахерские курсы. Но не работает. Уезжать собралась. Куда?

Олечка с Марком поднялись на седьмой этаж, не вызывая лифт. Дия в короткой юбке и рваной майке лежала в комнате на диване и курила, разговаривая с кем-то по мобильному телефону. Заметив сестру, она встала, демонстративно хлопнув дверью.

– Ты видел сигарету и эту ужасную майку, называемую «топ»? – Спросила Олечка у Марка. – Как ее оставлять одну?! Мама все время на работе.

– Мы поженимся, и ты переедешь ко мне. Дия будет взрослеть. Привыкать к самостоятельности. Проголодается, выйдет на работу или придет к нам.

Олечке понравился ответ Марка: о свадьбе он не забыл, но с сестрой ей не хотелось сужать общение, сводя всё только к желудку и комфорту.

Мимо стоявших в прихожей Ольги и Марка, направляясь на кухню, прошла Дия. Она прошла словно асфальтовый каток, специально задев собою Ольгу, чтобы той стало обидней. Но Ольга на сестру не обижалась. Она была готова с ней разговаривать на любом языке, но – чтобы этот разговор обязательно примирил сестер. Они дружили с самого рождения Дии, но год назад младшенькую словно подменили.

– Дия, – окликнула старшая сестра.

– Отвали от меня! – Дерзко ответила младшая и опять хлопнула дверьми.

Марк и Ольга услышали, как на кухне она чем-то зашуршала, потом открылась дверь, и Дия опять прошла мимо них, но уже со страдальческим лицом.

– Что случилось? – Спросила у сестры Ольга.

– Вызывай скорую, – выдавила из себя, уже без дерзости, Дия. Она легла в своей комнате на кровать и зачем-то подняла ноги вверх на стену.

Марк стал звонить в скорую, а Ольга присела рядом с сестрой и спросила:

–– Тебе что-нибудь принести?

– Они спрашивают, возраст пациента и причину вызова, – Марк зашел с телефонной трубкой в комнату сестер и остановился – длины шнура не хватало, чтобы подойти ближе к Дии и дать ей трубку.

– Скажи: угроза выкидыша! Тянущие боли внизу живота! – Крикнула на него Дия.

– Спрашивают срок беременности, – продублировал вопрос Марк, догадываясь, что сейчас творится с его Олечкой.

– Много! – Взвыла Дия и выгнала сестру с женихом в другую комнату.

Из-за внезапных тянущих болей Дия решила, что её беременность под угрозой и воспротивилась этому. Выпростав ноги на стену, она словно говорила ребенку: «Не отпущу»!

Марк и Ольга догадались, что у Дии пошло отторжение плода и стали молиться за нее, позабыв, что ее беременность была для них совершенно неожиданной.

Приехал по вызову доктор «скорой». Зашел в квартиру. Заулыбался. Миниатюрный и тоненький – будто игрушечный.

Черные, как у цыганчонка аккуратненькие бакенбардики и короткие черные волосики на затылке, спрятались под желтенькую форменную медицинскую шапочку с коричневыми Винни-Пухами. Пальчики доктора поправили стетоскоп, соскользнувший с шеи в глубокий нагрудный кармашек беленькой форменной курточки. Бирюзовые форменные штанишки были чуть заужены к низу. Правильный носик. Антрацитовые глазки. Нарисованные Кем-то черненькие бровки, реснички и аленькие губки. Все в нем было изящно, гармонично и благообразно. В конкурсе красоты для малышей первое место было бы только его.

– Кому тут у нас не сидится в животике у мамочки? – Спросил доктор и вошел по приглашению Ольги к Дии.

– У Дии есть жених? – Спросила Ольга у Марка.

– Вероятно, есть…

Ольга, чуть приоткрыв дверь, заглянула в комнату. Сестра сидела на кровати спиной к дверям. Маленький доктор задавал вопросы по срокам беременности, и Ольга услышала, как сестра ответила: