— Это ваша работа? — придушенно спросил он.

Я подошел, чтобы глянуть, что его там поразило. Там, где прежде был проход, все заполнял твердый бетон.

— Ну, конечно же, — сказал я. — Пока вы пытались всей оравой выломать дверь, я быстренько подсуетился, залил двухметровый проход бетоном и как следует остудил его. Простите, забыл нацарапать на нем свои инициалы.

Он заворчал, обогнул меня и побежал в мозаично-зеленую лабораторию. Там жались друг к другу Эридани, Трайт и все прочие, только Барделл стоял у противоположной стены, наблюдая за ними. Я подошел к двери, которую пытался открыть Барделл, и постучал по ней. Дверь была незыблемой, точно у бункера.

— И телефона здесь нет? — спросил я.

— Здесь ничего нет, — тут же ответил Эридани. — Особые требования изоляции...

— А если попробовать ее чем-то вроде прута?..

— Вот... Засов от шкафчика с документацией.

Трайт взмахнул стальной полосой в метр с лишним длиной с таким видом, словно хотел огреть ею меня по голове. Но не стал этого делать, а подошел к двери, сунул конец полосы в промежуток между дверью и косяком и надавил. Древесина раскололась, дверь широко распахнулась вовнутрь.

Но дверной проем был перекрыт сплошной бетонной стеной.

Трайт отшатнулся, а Барделл с визгом забился в угол.

— Вы хотите убить меня! — завопил он. — Я в ваших руках, но у вас ничего не получится... — Он замолчал и уставился на меня. — А вы, — заявил он визгливым голосом. — Они убьют и вас. Вы не в большей безопасности, чем я! Может, вместе нам удастся выжить...

Ван Уоук резко повернулся к нему.

— Вы, чертов дурак! К кому вы обращаетесь за помощью? Мы все его жертвы! Это он отвечает за это... Это его рук дело...

— Лжец! — завизжал Бартелл и повернулся ко мне. — Это вас они хотели устранить. Они обманом заманили вас в Машину Грез. Они хотели вертеть вами, как угодно, чтобы свести с ума. Это был единственный способ устранить вас, не убивая...

Трайт подошел к нему, ударил правой в живот, а затем левой снизу в челюсть. Он не ушел в нокаут, но заткнулся. Затем осел вдоль стены, часто дыша открытым ртом.

— Ладно, — сказал Ван Уоук немного повышенным, дрожащим голосом.

Потом с трудом сглотнул и набычил голову, словно я был кирпичной стеной, а он собирался таранить меня. Я выхватил один из своих пистолетов и прицелился в него.

— МАТЕРЬ БОЖЬЯ! — сказал Уоллф и начертил в воздухе магический символ.

Ван Уоук выдавил из себя что-то бессвязное. Эридани раздул ноздри. Траут выругался и потянулся к боковому карману.

— Не надо, — сказал я ему. — Только попробуй, и я испорчу цвет твоего лица.

— Нужно это прекратить, Флорин! — воскликнул Ван Уоук, но в голосе его было мало экспрессии. — Мы больше так не можем.

— Согласен, — сказал я. — Фактически, мы зашли уже слишком далеко. Но как вы можете заметить, это меня не остановит. Ну, кто хочет начать говорить первым? Эридани? Уоллф? Я хочу знать истину.

— Истину? — закричал Ван Уоук и издал странные звуки, то ли смех, то ли плач новорожденного. — А кто знает, какова истина? Знает кто-нибудь? Может, вы, Флорин? Если так, то у вас есть перед нами преимущество, уверяю вас.

— Машина должна быть отключена, выведена из строя, сломана раз и навсегда, — холодно произнес Эридани. — Полагаю, теперь вы понимаете это, Флорин?

— Еще нет, — сказал я. — Барделл, подойдите сюда.

— Они пытались меня убить, — каким-то дребезжащим голосом сказал он. — Говорю вам, они хотели меня убить и...

— Хватит об этом, — оборвал я его. — Я собираюсь попробовать провести один эксперимент. Вы поможете мне.

— Что вы имеете в виду? — воскликнул Ван Уоук. — Вы и этот... этот...

— Да. Признаю, что Барделл не совсем подходящая кандидатура... но вы парни, кажется, не нравитесь ему. И это делает его союзником. А что скажете вы, Барделл? Останетесь со мной или отправитесь в ад с Ван Уоуком и остальной компашкой?

Барделл посмотрел на меня, потом на них и опять на меня.

— Вы можете обождать минутку, Флорин?

— Хорошо. Но потом мы начнем действовать. Так вы со мной или? Но что вы хотите сделать?

— Решиться.

Он стал кусать себе губы, весь задергался, открыл было рот, но ничего не сказал.

Трайт рассмеялся.

— Вы выбрали себе плохую опору, Флорин, — заявил он. — Это же не человек, это миска желе.

— Ладно, я помогу вам, — внезапно спокойно сказал Барделл, подошел и встал рядом со мной.

— Трайт, вы когда-нибудь научитесь держать язык за зубами? — сказал Эридани голосом, словно отштампованным из высококачественной стали.

— Конечно, начинайте хитрить, — сказал я. — Это добавляет игре остроты. — Я махнул рукой. — А теперь к стене, все вы.

Они повиновались.

— Барделл, включите Машину Грез.

— Но... вы же не присоединены к ней.

— Просто включите ее, чтобы она нагрелась. Я свяжусь с ней и отсюда.

— Я требую, чтобы вы сказали нам, что собираетесь сделать, — проворчал Ван Уоук.

— Легко, — сказал я. — До сих пор я шел пешком. А теперь воспользуюсь колесами.

— В смысле?

— Кое-кто дал мне подсказку, что я ответственен за определенные аномалии. Это все та же старая идея «чудовища внутри». Согласно этой теории, я был движущей силой, а так же главной жертвой собственного подсознания. Сейчас я хочу перенести действие в область сознания. Следующий прием, который вы увидите, будет сделан уже сознательно.

Эридани и Ван Уоук что-то заговорили одновременно. Трайт отступил к стене и прижался к ней спиной.

— Включена! — крикнул Барделл.

И у меня в голове вспыхнул яркий свет.

ВСЕ ЗНАНИЯ разом хлынули в мою голову. Я почувствовал, как в меня вливается энергия, заполняет мозг, раздувает его, в то время, как стены вокруг исчезают и распадаются.

И из темноты впереди вышагнул Дизз. Я увидел его издалека, гигантского, шагающего ко мне динозавра, великолепного, неодолимого, сверкающего полированной, фиолетовой, чешуйчатой броней и сияя фиолетовыми же глазами. Он остановился, возвышаясь на фоне звезд.

— Флорин, — сказал он, и голос его заполнил все пространство, как звуки органа заполняют собор. — Мы опять встретились, и теперь...

Я не ответил. Я выбрал место на его бледном животе и представил в нем дыру... по крайней мере, попытался. Дизз, казалось, не заметил этого.

— Еще не слишком поздно передумать, — гремел он. — Я, конечно, могу стереть вас из реальности, о чем весьма справедливо предупреждал вас Барделл. Но я не стремлюсь вам отомстить, и у меня нет ни малейшего желания навредить вам. — Он рассмеялся раскатистым смехом гиганта. — Зачем бы мне совершать такие злодеяния? Что я имел бы с этого?

Я уменьшил область своей цели и сконцентрировал на ней все свои силы. Дизз поднял геркулесову руку и лениво почесал живот.

— Я восхищаюсь вашим духом, вашей неутомимостью, вашей приверженностью выбранному курсу. Видите, я тоже не без эмоций. Но я не могу позволить всяким там сентиментальным соображениям встать на пути моего долга. Я уже просил, чтобы вы, чисто по джентльменскому соглашению, уничтожили Машину Грез. Но вы не сделали этого. Вместо этого вы упорно суете нос в чужие дела. Вы, найдете вы еще несколько маленьких фактиков — а ради чего? Ладно, Машина не столь невинна, как я ее обрисовал. И ваша роль не совсем столь же незначительна, как члена делегации, представляющей самую обычную планеты в Галактическом Парламенте. Но что это меняет — кроме масштаба? Галактический Парламент очень древний, Флорин, он куда древнее, чем ваша младенческая раса. Он больше не может терпеть распространение вами хаоса, как человеческое тело не может терпеть раковые клетки. И как тело усиливает свою обороноспособность, чтобы уничтожить злокачественную опухоль, так и мы собираем силы, необходимые, чтобы остановить вас. Это все, что мы собираемся сделать, Флорин. Запереть вас в вашем секторе Космоса, положить конец вашему нарушению спокойствия. Вы же наверняка видите, как мудрость склоняется перед необходимостью?