— Как?

— У меня есть личный персонал. Небольшая группка лояльных мне людей. Ван Уоук знает об этом. Вот почему он собирается меня убить.

— Тогда чего он ждет?

— Прямое убийство сделало бы меня мучеником. Он хочет сначала дискредитировать меня. История с безумием — первый шаг. С вашей помощью он надеется подтолкнуть меня к поступкам, которые вызовут и одновременно объяснят мою гибель.

— Меня отправили сюда, чтобы помочь вам сбежать, — напомнил я ему.

— Чтобы по дороге меня захватили его наймиты. Но у меня есть возможности, о которых он не знает. Именно так я узнал о вторжении... и о другом пути бегства.

— Почему тогда вы не сбежали раньше?

— Я ждал вас.

— Почему вы считаете меня таким важным?

Он глянул мне прямо в глаза.

— Я хочу, чтобы вы стали моим союзником, верным до самой смерти. Или так — или никак.

— Допустим, вы добились этого.

— Вы понимаете, что будете подвергаться смертельной опасности с того момента, ка только мы отклонимся от подготовленного сценария Ван Уоука?

— Такая мысль приходила мне в голову.

— Хорошо, — коротко сказал он. — Давайте продолжим.

Он прошел в ванную, взял там с вешалки поношенную куртку и надел ее. В ней он был слегка замаскирован от пристальных взглядов, впрочем, совершенно недостаточно, чтобы сойти за бродягу. Пока он занимался этим, я поглядел в открытый сейф. Там лежал пакет каких-то официальных на вид документов, обернутый фиолетовой лентой, и толстая пачка чего-то весьма напоминающего деньги, за исключением того, что они были напечатаны фиолетовыми чернилами, с изображением льва и словами «Законное платежное средство «Ластриан конкорда» для всех общественных и частных долгов». Так же в сейфе лежал плоский пистолет неизвестной мне системы.

— Что такое «Ластриан конкорд», сенатор?

— Торговая организация, акциями которой я владею, — ответил он после секундного колебания. — Сейчас их валюта почти бесполезна. Я храню их, как напоминание о своем неудачном финансовом решении.

Он не наблюдал за мной, и я ловко переместил пистолет из сейфа себе в боковой карман. Сенатор стоял у окна, водя пальцами по серой металлической раме.

— Отсюда до низу далеко, — заметил я. — Но, думаю, у вас в рукаве есть веревочная лестница.

— Гораздо лучше, Флорин.

Я услышал тихий хруст, рама распахнулась внутрь, как двери. Но снаружи не донеслось ни малейшего ветерка. За рамой, на расстоянии полуметра, оказалась глухая серая стена.

— Стены с двойными панелями, — сказал он. — У дома есть много функций, о которых Ван Уоук и понятия не имеет.

— Так каков был старый маршрут, сенатор? — спросил я. — Тот, который Ван Уоук подготовил для вас?

— Есть официальный запасной выход, задняя дверь ведет вниз, в гаражи. Охрана, предположительно, подкуплена и предоставит нам автомобиль. Этот же путь менее удобный, но гораздо более личный.

Он шагнул через фальшивое окно первым и тут же скрылся из глаз. Я собирался было последовать за ним, но тут в ухе у меня защебетал сверчок.

Отличная работа, прошептал крошечный голосок. Все идет, как надо. Оставайтесь вместе с ним.

Я кинул последний взгляд на комнату и последовал за сенатором его потайным ходом...

ВЫШЛИ МЫ на территории сада под гигантским сейбом[1]. Кому-то стоило огромных денег, чтобы пересадить его сюда живым. Сенатор направился по декоративному саду к ряду импортированных тополей, тянувшемуся вдоль забора. Из кармана куртки он достал портновские ножницы и несколько проводков для перемычек. Ловко, можно даже сказать, профессионально, он проделал в защищенной сигнализацией ограде лаз, через который мы пролезли и оказались на кукурузном поле под звездами.

Обзор оказался весьма неплохим, когда мои глаза приспособились к свету звезд. Мы миновали поле, за которым оказался крутой холм. Сенатор проявил неплохие альпинистские навыки, и, казалось, точно знал, куда направляется. Когда мы вскарабкались на гребень, он указал на слабое свечение на севере и сказал, что там, на расстоянии шестидесяти километров, находится город. Но тут появился вертолет, освещая прожектором верхушки деревьев. Вероятно, с более близкого расстояния инфракрасный детектор и мог бы обнаружить нас, но мы находились среди покрытых лесом холмов, где без труда могли затеряться.

Поход занял минут десять и, по прикидке сенатора, вполне укладывался в расписание. Мы спустились с противоположного крутого склона холма в узкую долину, разрезавшую дикую местность, как сабельный удар. Прошли несколько сотен метров на север к ущелью, где будет удобнее всего спрятаться, если возникнет необходимость быстро скрыться с глаз. Сенатор протянул мне маленькую серебряную фляжку и квадратную таблетку.

— Бренди, — сказал он. — И усилитель метаболизма.

Я попробовал бренди, он был классного качества.

— Это мне нравится, — сказал я. — Роскошный побег из тюрьмы, чисто американский план.

Сенатор рассмеялся.

— У меня было много времени на подготовку. Еще три месяца назад я заподозрил, что Ван Уоук и Совет сговорились. Я ждал, пока не убедился в этом.

— А вы действительно уверены, что убедились? Может, они знают, что вы не знаете, что знают они.

— К чему вы клоните?

— Может, такой маршрут побега был фальшивым? Может, проход в двойной стене входил в их планы? Может, они наблюдают за вами прямо сейчас?

— Я с такой же легкостью мог решить отправиться на юг, как и к столице.

— Но у вас были причины пойти именно в этом направлении. Может, им известны эти причины.

— Вы просто гадаете, Флорин? Или...

— Если бы было это «или», я бы вам ничего не сказал.

Он снова рассмеялся, негромко, невесело, но все же рассмеялся.

— Где же заканчивается эта цепь рассуждений, Флорин? Все иное, чем выглядит, или кается тем, чем кажется? Нужно же где-то поставить разграничение. Я предпочитаю думать, что думаю своими мыслями и что они столь же хороши, или даже лучше, чем то, что мог бы придумать Ван Уоук.

— Что произойдет после того, как вы встретите своих? О каких верных людях вы говорили?

— У них есть доступ к широковещательным сетям. Я появлюсь на тридео во всем мире и сообщу о сложившейся ситуации, что свяжет руки Ван Уоуку.

— Или сыграет им на руку.

— В смысле?

— Предположим, вы только вообразили этих межпланетных захватчиков.

— Да ничего подобного. Я уже говорил вам, что у меня есть доказательства их существования, Флорин.

— Если вы можете вообразить межпланетных захватчиков, то и ваши доказательства тоже могут быть воображаемыми.

— Если вы сомневаетесь относительно моего здравого ума, тогда зачем вы здесь?

— Я согласился помогать вам, сенатор, но не верить в ваши идеи.

— Правда? А ваша идея помогать мне не может состоять в том, чтобы привести меня, как козленка на веревочке, прямо в лапы Ван Уоука?

— Я просто рассуждаю, сенатор. У людей, знаете ли, действительно бывают иллюзии и галлюцинации. И люди верят в них. Почему вы считаете себя неуязвимым от этого?

Он начал было резко отвечать, но тут же прервал себя, покачал головой и улыбнулся.

— Я не люблю развлекаться парадоксами в это время ночи... — Он снова прервался и вскинул голову.

Я тоже услышал это: турбины, завывающие в южном направлении, не так уж далеко.

— Вот и наш экипаж, — сказал я. — как вы и предсказывали, сенатор.

— Общеизвестно, что здесь проходит грузовая линия. Не считайте это чем-то мистическим.

— Я предполагаю, что Ван Уоуку это тоже известно.

— Спрячьтесь в канаве, если хотите. А я буду голосовать.

— Это вы спрячьтесь. Я в бронежилете.

— Какого черта? — резко огрызнулся сенатор, немного выходя из образа. — Должен же человек хоть чему-то доверять.

Он шагнул на середину дороги и, когда машина подъехала ближе, замахал рукой, прося остановиться. Мы залезли в кузов и уютно устроились среди пустых куриных клеток.