* * *

Мои пирожные смотрелись жалко на фоне остальных шедевров. Все ученицы, кроме меня, один в один повторили работу преподавателя. И теперь, разглядывая свои асимметричные эклеры, я окончательно потеряла надежду найти второе призвание. Я была явно лишней на этом кондитерском празднике жизни. Единственным, кто смог бы оценить такое, был мой четырехлетний сын, и только потому, что он ни черта не понимал в эстетике, красоте и аккуратности. К обеду я серьезно приуныла и, отстранившись от остальных учениц, отправилась трапезничать в полном одиночестве. Ресторан оказался, пожалуй, первым приятным моментом за сегодняшний день. Я заняла четырехместный столик у окна. Мне повезло, что была суббота, и меня не заставили пересесть на места, предназначавшиеся для одиночек – в самых темных и неуютных уголках.

Бизнес-ланч по субботам здесь не подавали, но я решила раскошелиться и заказала себе первое, второе и десерт. И пока ожидала, залезла в приложение сайта знакомств, которое то и дело тренькало, присылая уведомления о новых сообщениях от пятидесяти семилетнего ловеласа, женатика с чужим фото, Джамшуда без гражданства и неопознанного объекта без имени и аватара. Я собиралась, как обычно, выйти, но в ленте в разделе «Рекомендуемое» высветился мужчина с обаятельной улыбкой. Я провалилась в его анкету, желая убедиться, что фото фейковое, но в профиле оказалось с десяток снимков, каждый из которых был призван выгодно подчеркнуть достоинства его обладателя, а, признаться, он с любого ракурса был хорош. Светлоглазый брюнет, в меру накаченное тело, белоснежная улыбка. И хотя я не была фанатом бородатого тренда, небритость и щетинам ему была к лицу. В анкете он не распалялся: Артур, 38 лет, рост 193, детей нет, гетеросексуал, был на сайте в последний раз неделю назад. Он явно знал себе цену. Хотя почему в отношении каких-то мужчин я употребляю простое, понятное «нарцисс», а нарциссов, которые нравятся, обозначаю как «мужчин, знающих себе цену». Двойные стандарты везде, даже в моем собственном разуме.

Просмотром анкеты я не ограничилась и начала составлять его психологический портрет и биографию: «Он наверняка много путешествует, обеспечен, возможно, даже есть свой небольшой бизнес, вниманием не обделен ни на сайте, ни в реальной жизни. Скорее всего, знает языки. Есть чувство вкуса и стиля. Зациклен на себе. В жизни выбирает лучшее… Но отношусь ли я к лучшему…» Стоило мне увидеть интересного мужчину, как у меня обострялся синдром несоответствия. В обычное время я была уверена в себе, но стоило начать себя с кем-то сравнивать, как появлялись сомнения. На фото я, кажется, была достаточно хороша, чтобы мне написать. Ни разу из тех случаев, когда я сама делала первый шаг, не получилось ничего хорошего. И этот не стал бы исключением. Или стал бы?..

Я нажала «написать сообщение» и минут десять сочиняла, с чего начать разговор. Хотелось его зацепить, чтобы он потом сам напросился на свидание. Но в чем были истинные причины этой навязчивой идеи, которая меня не отпускала, даже когда мне принесли горячее, я сама до конца не понимала: что-то мне подсказывало, что ничего не получится, но женское самолюбие требовало хоть раз в своей жизни отхватить ценный трофей. Идиотское желание влюбить в себя бабника обычно заканчивается тем, что бабник влюбляет в себя. Тут риски для меня были минимальными. Жанна втрескалась бы на первом свидании, а с моими заторможенными реакциями слепая влюбленность мне светила разве что через год, едва ли наши отношения зашли бы так далеко. Все-таки здорово иметь подругу, которая выступает мерилом рисков. Это существенно облегчало мне выбор. Я решилась написать «Кофе или чай? Москва или Питер? Утро или вечер?» и уже знала, каким будет мой ответ, чтобы он заставил его хоть немного напрячься. А в моем идеальном плане он непременно должен был заинтересоваться и озадачиться.

Я отложила телефон и была готова жадно расправиться с солянкой, всасывая в себя обжигающее содержимое ложки. Мысленно я была рада, что могу вдоволь насладиться вкусной едой, не сильно заботясь о манерах, ведь у меня не было компании, а к залу я сидела спиной. Я перемешала суп и уже собиралась приступить к обеду, как на диванчик с противоположной стороны стола уселся незваный гость – темноволосый пухлик с небольшим животиком, на котором едва сходилась рубашка. У него было десять-пятнадцать лишних килограмм, которые равномерно распределились по телу, наградив приятной и уютной полнотой, которая нисколько не отталкивала.

– Могу я с вами познакомиться?

– Я пришла сюда обедать, а не знакомиться, – ответила я с надеждой на то, что он сиюминутно капитулирует.

– Тогда я угощу вас обедом, – он даже не спросил, нужно ли это мне. Мысленно я уже улетела в Италию с красавчиком по имени Артур, и сейчас нуждалась лишь в том, чтобы вкусно поесть, а не вести беседы с кем-то из вежливости.

– Одиночество – неотъемлемый атрибут хорошего обеда, – мне стало лишь интересно, на каком шаге он сдастся – быстрее, чем у меня остынет суп или нет.

– Вы против того, чтобы вам скрасили одиночество? – он положил салфетку себе на светлые брюки.

– Вы имеете в виду омрачить свободу? – уточнила я и обратилась к официанту, который поспешил принести незваному гостю приборы и горячее, которое он, по всей видимости, уже заказал. – Найдите, пожалуйста, свободный столик. Мужчина хочет пересесть.

Молодой мальчик в униформе растерянно посмотрел на моего оппонента, имени которого я пока не знала.

– Не хочу, – он отмахнулся.

 Как нельзя кстати мне позвонила Регина – это был мой шанс избавиться от незнакомца.

– Да, зай, привет, – ответила я и начала нести какую-то чушь про планы на вечер. Когда фантазия кончилась, а Регина вдоволь посмеялась на той стороне трубки, я пообещала, что перезвоню.

– Вы еще здесь? –  буркнула я, а между тем мой суп уже начал остывать.

– Я обедаю, – он наворачивал борщ и закусывал его хлебом. – Не понимаю, почему вы так противитесь познакомиться.

– Потому что нет нужды. Муж у меня есть. Любовник, кстати, тоже. И даже второй любовник есть. Извините, но все вакантные места уже заняты…

 Я ставила, что он сдуется после моего телефонного разговора с мифическим мужем. Но парень оказался то ли тугодумом, то ли пикапером. От второго было избавиться легче, дав ему телефон. С тугодумами сложнее, потому что они не понимают, когда девушка их отшивает, а когда заигрывает.

– А что насчет друга?..

– Друга нет, – ответила я быстрее, чем подумала. – Что значит друг? Вы будете бегать за прокладками, когда они у меня кончатся, или за свечками от геморроя, если вдруг настигнет такая участь?

– Почему нет? – он рассмеялся, и кусочек капусты повис у него на щетине. Он взял ее и засунул в рот. Теперь я точно знала, что можно не заботиться о манерах.

– Тогда я запишу ваш телефон на случай, если кончатся прокладки, – ответила я.

– Егор, – представился он и назвал цифры своего номера. Я надеялась, что на этом он отвяжется, но ему принесли второе и десерт, и мне ничего не оставалось, как скривить рожу, чтобы у него отпало желание продолжать трапезу за моим столиком. Но, кажется, надменная физиономия на его аппетит никак не повлияла.

– А если серьезно, видите это лицо, – я приподняла бровь и раздула ноздри. – Я сделала его максимально отталкивающим. Знаете, для чего? Чтобы вы срулили отсюда, и я могла спокойно пообедать.

– У вас какая-то навязчивая идея, – он поменял тарелки и приступил ко второму.

– Вообще, я не очень люблю людей, – я решила зайти с другого угла.

– По тебе не скажешь, – в какой-то момент у меня появилось чувство, что это я подсела к нему, а не он ко мне. Его нарочитое спокойствие и непоколебимость начинали меня раздражать.

– Хорошо притворяюсь, – я сделала вид, что не заметила, как он перешел на «ты». Куда больше меня волновало, что мой суп окончательно остыл. Оставив последние попытки вытурить   нового знакомого, я взяла ложку и начала хлебать холодную жижу.