Глава 1

Мои сценарии

* * *

Если бы сегодня на закате дней меня спросили, какой бы совет я дала себе тридцатилетней, я ответила бы, не раздумывая: «Не позволяй, чтобы запасной вариант становился основным сценарием твоей жизни». Вы наверняка спросите, сколько же мне собственно лет. И я отвечу – тридцать два. Вы подумаете, а не рано ли ей раздавать подобные советы. Не рано. А все потому, что моя жизнь только что кончилась. И нет, я не умерла. Но сегодня я узнала, что умру. Непременно. Лет через сорок или даже пятьдесят. Покину этот мир, так и не примерив на себя свободу и счастье.

Вот уже десять лет я трепетно обегаю свою мечту, словно красные ажурные трусы, которые хранятся в бельевом шкафу на особый случай. Да, и такие трусы у меня тоже есть. Только не красные, а белые. Под цвет коня. Храню мечту о внутренней свободе. Я заключена под стражу собственным разумом, который под конвоем каждый день провожает меня на ненавистную работу, заставляет подчиняться правилам, будто за хорошее поведение жизнь условно досрочно освободит меня из тюрьмы, в которую превратилась зона комфорта, огороженная колючей проволокой моих собственных убеждений.

Сегодня я осознала, что это самое временное стало постоянным. Бухгалтерия, в которой я собиралась поработать пару лет, пока не открою в себе маэстро творить, стала для меня пожизненной гауптвахтой, а мое крутящееся кресло на колесиках превратилось в электрический стул для смертников. А как еще меня можно назвать? Если в двадцать два года я запустила процесс самоуничтожения со сломанным таймером.

Хотя иногда мне кажется, что я все-таки больше смахиваю на кошку, у которой девять жизней. Каждая из моих восьми попыток изменить судьбу была похожа на полет четырехлапого за колбасой из окна девятого этажа. Да, мне тридцать два года, и я совершенно не приспособлена к жизни. Я просто не знаю, как ее изменить. Каждый день ныть, убиваться, впадать в депрессию, а потом беспричинно радоваться – этих навыков у меня хоть отбавляй. А как изменить ее – этому в школе и университете меня не научили. Зато я помню, что такое производная и логарифм, диффузия, закон Ома, гидролиз, электролиз, дату кубинской и французской революции. И теперь мои познания в науках, в том числе во всех разделах биологии, позволили мне выявить поразительное сходство моей жизни с клоакой лягушки.

И да. Сегодня прошло ровно три дня, как я закончила читать очередную мотивационную фигню. На пике эмоционального возбуждения я даже написала заявление об уходе и забронировала билеты куда-то в Азию, а потом вспомнила, что не могу позволить себе такую свободу. Ведь у меня ребенок, кредит, кредитная карта, вторая кредитная карта, работа и две с половиной подруги. Знаю, это все отговорки. Но кошки… Как быть с ними? Бросать их – слишком безрассудно и безответственно… В общем, заявление я порвала, а билеты сдала. Но вместо этого купила очередное обучение. Это хотя бы не так радикально.

За последние четыре года я освоила искусство удаления волос там, где их быть не должно, и искусство по наращиванию волос там, где их не хватает. А еще научилась чему-то на курсах графического дизайна, видеомонтажа. Теперь я знаю в теории, как создавать интернет-магазины и что такое SEO-продвижение. И мне начинает казаться, что смысл жизни не в том, чтобы чем-то всерьез заниматься, а в том, чтобы бесконечно готовиться к переменам.

Все эти мысли поглотили меня сегодня, пока я ждала, когда кофемашина выплюнет остатки капучино в мою кружку с коричневым налетом от чая, в котором обычно мне хотелось утопиться в будние дни. Пожалуй, все это зрелище сейчас чрезвычайно смахивало на пародию моей жизни. Еще пару дней назад мне стало бы тошно от этой мысли, но сегодня ПМС закончился и жизнь казалась вполне сносной. Потому я даже улыбнулась, когда аппарат, последний раз рыгнув сливками, издал предсмертный звук.

Радостная, что осталась незамеченной, я схватила кружку и поплыла в лодке своих мыслей по коридору в кабинет, куда, как правило, не ступала мужская нога. Самая высокая концентрация мужчин наблюдалась в правовом департаменте, который располагался этажом выше. А потому пересекаться с Кириллом мне доводилось нечасто, чему я была рада. Ведь ни одна встреча с ним не обходилась без нелепой мальчишеской попытки меня склеить.

 Но все невезение сейчас заключалось в том, что кофейный автомат на втором этаже сломался, и вот уже третью неделю происходила массовая миграция к «плодородной» столовой, в которой стояла кофемашина и автомат с шоколадными батончиками. Теперь риски наткнуться на Кирилла возрастали раза в два. Поэтому я старалась появляться здесь как можно реже. И если бы в отделе не закончились все запасы растворимого кофе, сегодня из кабинета я выбиралась исключительно в туалет.

– Привет! – послышался высоковатый мужской голос. Только не это…

Я поздоровалась, стараясь быть максимально неприветливой, чтобы у него не возникло мысли заводить со мной очередной бессмысленный разговор. Я всегда прибегала к этой стратегии, она срабатывала безотказно со всеми, кроме него. Но я постоянно забывала об этом факте, поэтому до сих пор не придумала новую.

– Почему никогда не смотришь на меня? – Кирилл скакал вокруг меня, преграждая путь.

– Не нравишься мне, вот и не смотрю, – зачем только я улыбнулась. Лучше бы у меня был ПМС. Теперь он будет воспринимать это как флирт или, что еще хуже, как двусмысленный намек.

– Когда пойдем с тобой на свидание? – он не отступал. В упорстве ему не было равных. Правда я до сих пор не определилась, настойчивость это была или навязчивость. Кирилл был совсем не в моем вкусе. Слишком веселый, и в его случае это был скорее недостаток. Чересчур поверхностный и легкий. Словом, незрелый, да еще и младше меня на пять лет.

– Никогда, – снова я ответила чересчур игриво. Ну почему я просто не могла его отшить? Мои слова и интонация были как кроссовка и туфля на шпильке, надетые одновременно. Если бы мужчина так со мной общался, я бы точно уже сломалась от непонимания.

– Я все равно тебя добьюсь, – так ответить мог только мальчишка. Сказанные по-мужски, они звучали бы иначе, например, «все равно будешь моей», «никуда не денешься», «будет по-моему». Тогда я бы присмотрелась. Возможно, даже представила бы секс с ним. Но это фраза прозвучало как-то по-школьному. Еще бы спросил «А можно я тебя добьюсь?», и еще лучше «Можно сделать тебе приятное?». В общем, я еще раз убедилась, что высокий рост, модельная мужская стрижка, обаятельная улыбка и белый воротничок не способны заставить таять, когда подобраны неправильные слова.

– Ну так все-таки, – он не унимался. Мало ему было облажаться один раз.  Вероятно, Кирилл был из тех, кто старается закрепить эффект. И мне ничего не оставалось, как инсценировать полоумие, чтобы он наконец отвязался. Я положила руку ему на плечо и посмотрела в упор. А глаза-то красивые… Зеленые. Еще и ресницы. Слишком сложно было сосредоточиться, чтобы сказать какую-нибудь гадость.

– Что ты делаешь? – он расплылся в улыбке, должно быть, решив, что это какая-то прелюдия к моему положительному ответу.

– Я вижу будущее, – я смотрела на него, продолжая обдумывать свои слова. – У нас его нет…

Я решила твердо. Он был не для меня. Я не для него. И ситуацию не спас бы даже хороший секс. Черт! Все-таки я начала думать об этом. Зачем только посмотрела ему в глаза. Не хватало еще этих лишних мыслей и сомнений.

– Гадалка из тебя так себе, – он наклонился и коварно улыбнулся. – Но ведьма ты еще та!

Он даже не дал мне ответить. Просто ушел. Ничего не испортил. Не сказал лишнего, только то, что мне понравилось. Оказалось, что он был не такой уж неопытный. А я даже не поняла, довольна или нет тем, что он наконец от меня отстал.

Минуту назад я была уверена, что этот мальчик не для меня. А теперь?

* * *

Я минут сорок выбирала, что надеть. Для посиделок с подружками вполне сошли бы джинсы и худи, но я слишком хорошо их знала. Регина даже в самые обыденные дни являла собой совершенство и выглядела безупречно, а Жанна никогда не упускала возможности поохотиться, поэтому для такого случая она наверняка прикупила что-то в шоуруме, в котором продают платья до сорок четвертого размера. Пожалуй, только София была единственным человеком, которому было глубоко плевать на дресс-код.