– Ну, что ты хотел сказать?

– Капитан, я знаю кто насиловал девочку. Это два бандита по кличкам «Фрол» и «Слон».

– Так «Фрола» я знаю. Это не первый раз говорят, что он насиловал, но ни разу дело не доходило до суда. Потерпевшие забирали заявление.

– Сейчас никто не заберет. Я хочу чтоб они сели именно по этой статье. За изнасилование. Что в меня стреляли – заживет. А девочке еще жить. Я понимаю, что доказательств почти нет, но может с экспертами поговорить, чтоб они написали там что-то? Не должны эти мразоты по земле ходить. Я и к следователю пойду. Расскажу все как есть. Их должны осудить.

– Ты прав, Леня. На 100 процентов прав. На «Фроле» точно пробы ставить негде, а если «Слон» его друг, то он точно такой же. Я завтра сам к эксперту подъеду, все ему расскажу. Вике даже не надо идти, там человек грамотный. Все сам напишет, как правильно. А к следователю – вы уж вдвоем. Дай мне номер, тебя вызовут.

– Капитан, а не знаешь кто следователь по таким тонким делам? Понимаешь. Если мужчина будет допрашивать – Вика замкнётся и вообще ничего говорить не будет.

– Вроде бы женщина там недавно с декретного вышла. По работе ее сказать ничего не могу, но человек говорят хороший, добрый.

– Спасибо, капитан, если что надо – ты звони, может помогу чем. Я хоть и не большой человек, но доброту никогда не забываю.

Вика выходила из пункта и шла ко мне.

– Написала все, девочка? Парни помогли оформить?

– Да и в журнал занесли, сказали, что завтра к следователю вызовут.

– Ну вот и хорошо, поехали отдыхать. Поздно уже, а завтра много дел еще.

– Ну что поехали, Артем?

Артем молча завел машину. Я сел на заднее сиденье, Вика забралась следом. Легла мне на колени, положив под голову руки. Мы тихонько ехали по Тольятти, свежий прохладный воздух врывался через открытое водительское окно. Я задумавшись, не заметно для себя, начал гладить Вику по волосам. Мне даже показалось – что она заурчала как котенок.

– Леонид Юрьевич, надо было самим разбираться с этими уродами- зло сказал Артем и с презрением сплюнул на асфальт.

– Я понимаю тебя, но если мы тронем «Фрола», нам ответка прилетит. Кто сейчас Вика? Правильно дружище – никто, пустое место. А сейчас нам война не нужна. Мы должны мирно всех бойцов Напарника под себя забрать. Чтоб они сами перешли – кинув предъявы своим лидерам. Это должна быть война не нашими руками. Даже то что в меня стреляли, я спущу на тормозах. Не буду поднимать бучу.

А донести до всей братвы, что стреляли, в меня как петушары можно. То, что вся ситуация выйдет и не станет ни для кого секретом, это понятно. Как отреагирует Комисаров, когда от него «кутком потянуло»? Могут и ему предъявить, что он сам в групповом изнасиловании малолеток принимает участие. Утро вечера мудрее. Завтра все решится.

Артем вел машину, раздумывая над моими словами. То, что он расскажет братве – дело времени. Завтра уже все будут знать. Конечно, в школе милиции не учили формировать общественное мнение, но хочешь жить – не так раскорячишься.

Доехав до базы, я пошел сразу спать. Устал за день и вечер жутко.

– Артем, покажи Вике, где спать лечь. Я отбой, устал за день. Осталось спать не так много времени, а завтра дел – не меньше чем сегодня.

Если моя многоходовочка сработает по дискредитации Комисарова и Напарника, то они начнут совершать ошибки. И их можно будет прижучить. Вопросы тут мирно решаться не будут – скорее будут стрелять. Так как братва, начнет отходить от них, исполнять меня будут сами. Вот тут их и взять. Криминальные авторитеты хотели устранить предпринимателя – хороший заголовок будет.

Надо искать помощников, и их должно быть очень много. Направлений, по которым надо работать очень много, а времени все меньше. Не успею все сделать – потеряю деньги. Нужны надежные люди.

С такими мыслями я вошел в комнату. Все – только спать.

Утро, не меняя традиций, пришло неожиданно. Кажется, только заснул, а уже солнце светит в окно и надо вставать. Не фига не выспался. А надо вставать и вспахивать, как раб на галерах.

Что-то совсем спать не удобно было. Вроде засыпал один, а проснулись вдвоем. Рядом лежа Вика. Истощение серьезное, если я не услышал, как ко мне в постель залезли. Да и дверь закрывать надо. А то можно проснуться, а голова будет лежать в прикроватной тумбочке.

– Интересно девки пляшут, – подумал я. Организм отреагировал моментом. Да, иметь тело 25 летнего пацана – это круто с одной стороны, но со второй… Когда играют гормоны – хочется трахнуть все что шевелится, а что не шевелится – расшевелить и трахнуть. Не удержавшись, я провел по попке Вики рукой. Она все-таки сняла с себя нижнее белье и была голой. Кожа была упругой и мягкой.

– Млять, она же малолетка. Да и похер, что у нее мужчин было вагон и маленькая тележка. Исполнится восемнадцать – тогда без проблем. И надо узнать, когда у нее точно день рождения. А сейчас в контрастный душ – успокоить солдата, который решит стать по стойке «Смирно».

Я начал выбираться из кровати, стараясь не разбудить девушку. План по незаметному сваливанию мне удалось воплотить в жизнь на половину. С кровати я слез не разбудив девушку, но скрип половицы прервал сон Вики.

– Леня, – проведя язычком по губам, – а ты разве откажешься от сладкого? Будь со мной нежен и я удивлю тебя.

– Вика, повторяю первый и последний раз. Мы с тобой спать не будем, из-за моих принципов. Будет тебе 18 – обращайся. Надеюсь ты меня услышала?

– Я поняла, но разреши мне спать с тобой в одной комнате. Я вчера к тебе пришла, потому что испугалась, что меня насильно возьмут твои люди. Тут же на базе девочки понятно какой профессии.

– Я скажу, чтоб еще одну кровать принесли. Вдвоем спать на этой сетке, несмотря на то что ты худенькая, совсем неудобно.

Закончив разговор, я пошел в душ. В пионерском лагере никто не заморачивался состоянием санузла. Это было отдельно стоящее здание. 8 раздельных кабинок и лейка под потолком. Помылся называется. Рану мочить нельзя, а душ прибит намертво к стенке. Придется днем заехать в квартиру, да и про водительское удостоверение заодно у «Шиши» узнаю.

Огорчившись, что пока не могу принимать на базе водные ванны, я решил отыграться на парнях. Заметив, что братва начала потихоньку выползать на свежий воздух, решил все-таки провести для них сегодня зарядку.

– Братва, срочно будим всех, и строимся. Через 10 минут я наблюдаю вас, вот на этом месте. Кто не поднимется – остается на базе и получает выходной. А выходные у нас не оплачиваются.

Жадность – одно из чувств, которое заставляет человека шевелится и делать что-то вопреки своим желаниям. Вся братва пришла в бригаду, потому что можно было легко и быстро заработать деньги. Главное, чтобы бабки были, а для чего – уже не важно. Это как славянская традиция, украсть не понятно что, а потом разбираться зачем это нужно.

Через 5 минут начали подходить члены моей ОПГ. Видок у них был еще тот. Я смотрел и внутри себя радовался, что им так плохо. Значит после пробежки, у кого, хоть чуть-чуть осталось серого вещества, поймет – что надо быть всегда в трезвом состоянии. Придет война – а мы уставши. Так не пойдет, вот и будет поддерживать порядок и дисциплину физкультурой.

Через 10 минут все стояли и смотрели на меня не понимающим взглядом, пытаясь догнать, что мне от них надо. Сейчас все доходчиво объясню.

– Ну, что бандерлоги? Как самочувствие? Отличное?

– «Леший», че ты хочешь? Мы вчера нормально оторвались. Сейчас подлечимся и поедем на завод или куда там надо.

– Конечно поедем, и снова отработаем барыг с машинами. Только лечится мы не спиртным будем. В армии кто-нибудь служил?

– Да, служили, – ответил Александр.

– Объясни тогда, своим боевым товарищам, что такое форма номер 2. Через 2 минуты выдвигаемся.

– Пацаны, снимаем майки – должен быть голый торс. Физо сейчас у нас будет.

– «Леший», а ты не перебарщиваешь, кто-то в толпе задал вопрос.