— Хочешь спеть? — вдруг угадывает он. Для такого короткого знакомства это поразительная догадливость. Мурашки превращаются в галопом скачущих пауков. И я чувствую, что, когда он рядом, мне становится легче, и это вовсе не связано с раскрепощающей обстановкой клуба… нет. Мне нравится болтать с ним, даже если сказано пока совсем не много, мне нравится слушать его голос, нравится, как он на меня смотрит. Причём только сейчас понимаю, что всё это мне понравилось ещё с первой секунды там в кафе.

— Это проблематично?

— Вовсе нет. В виде исключения я могу это устроить, — и Джейк кивает мне следовать за ним.

— Как на счёт живого исполнения? — и вот он обращается к публике клуба уже как ди-джей. — Просто немного ностальгии. Я делаю это для девушки, которая мне нравиться, надеюсь, никто не будет против, потому что не хотелось бы портить друг другу вечер, …и я имею в виду нас с ней, так что будьте на моей стороне, — Джейк одобрительно улыбается, чувствуя понимание и легкую атмосферу в зале. Видно, что он умеет и любит общаться с людьми, поэтому-то его работа и приносит ему лишь удовольствие.

Мне вдруг действительно захотелось выплеснуть свою тоску в песне, чувствую, что мне это сейчас необходимо, что от этого нужно избавляться, что нельзя постоянно жить с этими пронизывающими тяжестью мыслями, потому что это изматывает и лишает вкуса к жизни, которой я обязана своим запутавшимся родителям. Негласно для себя, я конечно же, посвящаю эту наполненную грустью песню маме, отпуская свою боль, как бумажную лодочку по воде. И на удивление мне и вправду становится легче.

Иногда чувства проще выразить исполнением, будь это музыка, картина, стихотворение, что угодно, во что можно вложить душу, но не словами, не открыто, не в упор.

— Спасибо, — шепчу Джейку, как только стихают редкие аплодисменты.

— Не уходи, — бросает он мне вслед, провожая взглядом.

Догнав меня у барной стойки уже через несколько минут, Джейк заговаривает, как бы между прочим опять касаясь моей руки:

— Я попросил меня подменить. Так что мы можем даже потанцевать или чего-то выпить, или просто поглазеть на бармена, ну это если конечно ты не предложишь мне полетать с тобой на метле. Я снова веду себя как идиот, да? — он как будто улавливает смену в моём настроении. Но фишка в том, что я сама не знаю, что со мной творится. Последние события всё-таки заставили меня расклеиться, сделав сентиментальной и остро реагирующей на любую мелочь. А ещё эта временами возникающая острая головная боль!

— Лучше проводи меня домой, — выдавливаю я, утопая в этом взгляде, а потом ещё несколько минут, пока Джейк согласно кивнув, направляется к выходу, держа меня за руку, я думаю, что же заставляет меня поступать несвойственным мне образом.

Раньше я могла легко и непринужденно веселиться в клубе до самого утра, а потом бежать в колледж, после на тренировку, потом в бассейн и снова в клуб, но теперь я просто испуганно сбегаю, причём таща за собой незнакомого мне парня. Я так в жизни ни разу не поступала, нет, я флиртовала, заигрывала, морочила голову, но никогда я не прыгала в постель с парнем едва узнав его — это было моё правило. И я с опозданием, всё же решаюсь ретироваться в его глазах, а может и в своих тоже:

— Только сейчас мой дом мотель, и ты просто проводишь меня до двери, хорошо?

— А я что похож на озабоченного? — чуть ли не обиженно произносит Джейк.

— Вот и хорошо, — снова почему-то невпопад отвечаю я. — Моя машина вон там!

— А моя прямо перед тобой, и, если уж я тебя провожаю, значит, поедем на моей, — и он уверенно распахивает передо мной дверцу своего авто.

Как только заработал двигатель, и машина тронулась, в салоне заиграла автоматически включившаяся музыка, и мне почему-то не хочется прерывать её разговорами, тем более головная боль только начала притупляться. Смотрю на профиль Джейка, сосредоточенно ведущего машину, он чем-то обеспокоен, и несмотря на всё это — мне с ним как-то уютно и комфортно.

Минут через десять мы уже останавливаемся около мотеля, и Джейк послушно провожает меня до двери, замирая всего в шаге от порога.

С одной стороны я чувствую себя достаточно странно, но с другой, заглядывая в себя поглубже, понимаю, что совершенно не хочу с ним расставаться, и скорее всего потому что в данный период жизни, мне катастрофически необходим кто-то рядом.

— Я никогда не бываю последовательной в своих решениях, это меня и погубит, — говорю я, оборачиваясь к нему, поддавшись желанию вдруг пофлиртовать с этим парнем. — Здесь нет возможности заварить чаю, но в холодильнике, кажется, есть пиво.

Мягко усмехнувшись, по-рыцарски без комментариев, он с видимым удовольствием принимает моё приглашение.

«Что ты творишь, Валери? Снова прибегаешь к испытанному средству — чтобы изжить одну проблему нужно найти себе новую? То, что он умеет мило улыбаться, вовсе не значит, что у него нет топора за поясом!» Моя совесть сделала всё возможное, как обычно не ожидая результата.

И пока я изучаю содержимое холодильника, Джейк заинтересовался изготовленной мною икебаной.

— Просто завтра я иду в гости, это подарок, — поясняю я из-за дверцы, бросая уже который быстрый взгляд в его сторону. Он мне однозначно нравится, но как-то иначе, не как другие мои прежние парни, такое идиотское состояние и полная уверенность в том, что о моей симпатии к нему предательски кричит каждое моё движение.

— В гости? А я думал на похороны, — немного смущенно, бормочет Джейк, удивленно вскидывая брови.

— Ты ничегошеньки не понимаешь в искусстве икебаны, — переливисто смеюсь я, оказавшись рядом с ним, держа в каждой руке по бутылке с пивом.

— Наверное, не разбираюсь, — скептически улыбнувшись, отвечает он.

И я застываю, не в состоянии отвести глаз. От этой улыбки, которая так ему к лицу, от этих по-детски трогательных ямочек, от этого его взгляда, который почему-то заставляет меня волноваться. Он просто притягательно симпатичен, и втайне, про себя, я даже начинаю думать, что хотела бы иметь постер с его изображением, где бы он улыбался вот так, как сейчас.

Может, оттого что я смотрю на него слишком заворожено, и он расценивает это именно так, но мягко забрав из моих рук бутылки, ставя их рядом на стол, не отводя взгляда, Джейк обнимает меня, привлекая к себе, после чего целует в губы, просто без всяких слов.

Эта пылкость тоже свойственна моей натуре. Вдруг возникшее притяжение моментально заглушает голос разума, пытавшегося напомнить о нормах и последствиях. В этот момент вселенная для меня замирает, и все космические пульсации сосредоточиваются только на этих поцелуях, и я признаю, что мне нравятся ощущения, которые при этом возникают. Они избавляют меня от неприятных мыслей и одиночества, словно панацея от навязчивости.

И несмотря на преследовавшее меня в эти дни траурное настроение, в свои двадцать три года обнаруживаю, к своему полному смятению, что довести себя до оргазма можно одними лишь поцелуями.

— Если уж всё так складывается, может, ты мне всё-таки признаешься, как тебя зовут? — шепчет Джейк, оторвавшись от моих губ. — Хотелось бы узнать, как зовут девушку, с которой я целуюсь.

— Валери Коллинз, — выдыхаю млея, — можно просто Вэл.

И мне становится абсолютно всё равно, что я познакомилась с этим парнем всего несколько часов назад, и всё что я знаю о нём — это его имя и то, что он работает ди-джеем в клубе. Я хочу заниматься с ним любовью прямо сейчас, и пусть потом, может быть, я буду сожалеть о проведенной ночи, но сейчас я хочу его тепла, его ласки, и пусть этом мир трижды перевернется!

Оказывается, что наши вкусы совпадают не только в музыке, но и в постели тоже. Нам даже не приходится смущать друг друга, в чём-то подстраиваясь, словно мы уже были любовниками не один год. И пусть он никогда не узнает, как мне на самом деле было с ним хорошо, для меня главное то, что об этом знаю я. Было в этих ощущениях, в этих вдруг возникших отношениях какое-то волшебство, хотя до Рождества было ещё далеко, момента, когда все взрослые и дети верят в чудо, но моё со мной случилось.