— Я люблю тебя котёнок и в обиду не дам! Никогда…»

Никон.

Отрываю от себя Милу и прогоняю прочь. Не нужна она мне, даже член не встал. Хотел просто наказать Дину, указать её место, охладить пыл. Но потерял контроль, слишком сильно надавил.

Она выбежала из моего кабинета, бросив на меня такой взгляд, что я не смог его проигнорировать. Зацепила. Что-то глубоко внутри щёлкнуло, сердце кольнуло и стало больно. Впервые.

Пошёл следом, думал, что наделает глупостей, но увидел лишь мелькнувшие волосы в нашу с ней комнату и немного успокоился. Там она в безопасности, не навредит себе. Пусть подумает. Побудет со своими мыслями. А я возвращаюсь в кабинет, достаю из выдвижного ящика стола пачку денег и бросаю их Миле.

— Убирайся!

Она меланхолически собирает рассыпанные купюры, заталкивает в лиф платья, сгребает в руки и выбегает прочь.

Остаюсь один, беру бутылку с виски и наполняю стакан. Выпеваю залпом. Первый… Второй… Закуриваю и сильно сжимаю руки в кулаки!

С трудом сдерживаю себя, чтобы не пойти к Дине, для того чтобы успокоить, попросить прощение, обнять!

Моя жизнь, для неё не понятна, мне нужно было учесть это, найти другой подход, а теперь, я потерял свою девочку второй раз. Я потерял её влюблённый взгляд, нежность и улыбку!

А ведь знал что она другая, просто не смог вовремя остановится. Хотел её всю без остатка и сделал то, что всегда помогало — принуждение!

И если бы она только молчала…не тронула моего котёнка, может быть всё кончилось не так печально.

И откуда Дина, только о ней узнала…здесь уже или Артём что-то сболтнул или тот прыщ — Веник постарался!

Хотя, теперь это уже не важно!

Рано или поздно, она бы всё равно услышала о моём прошлом. Многие знаю мой сдвиг, но делают вид что забыли. В своё время я поднял половину города на ноги, чтобы найти того, по чьей вине случилась авария. Нашёл! И отомстил сполна. Упивался этим, как больной маньяк…

А теперь, волею судьбы мне был дан ещё один шанс, и я с такой легкостью его профукал!

Ну, наказал я Дину и что? Легче почему-то не стало.

Только сейчас, понемногу отходя от вспыхнувшей агрессии, понимаю что облажался!

Выпеваю ещё один стакан виски, рывком поднимаюсь на ноги и направляюсь в комнату. Я хотел поговорить с ней, решить сложившуюся проблему, изменить всё и вернуть её вновь. Ещё не поздно!

Ещё можно все обратить…исправить. Знаю… Верю…

Очень быстро преодолеваю расстояние коридором, открываю дверь и замираю в проёме. Вижу Дину на полу, среди кучи всякого хлама и белых листов формата А4. Она сидит тихо, слышно лишь её прерывистое дыхание и шелест бумаги. По очереди собирает листы дрожащими руками, и внимательно разглядывает их.

Не сразу понимаю что она делает, а когда подхожу ближе, вижу знакомые наброски моего лица, сделанные простым карандашом, которые когда-то рисовала Мадина.

Я знаю каждую чёрточку из всех ста восьмидесяти двух листов! Изучил. Было достаточно времени очертить взглядом, каждый прорисованный контур.

Этими рисунками я жил, поддерживал себя, упитывался. Забрал их себе, как только узнал о смерти своего котёнка и держал всегда рядом, в безопасном месте. Чтобы сберечь и сохранить.

А сейчас, наблюдая за Диной, я не мог понять, как она нашла эти рисунки и почему так тщательно изучала.

Я шёл в комнату с настроем, встретить слёзы, истерику, нападки, но не это…безвольное поведение, колышущего хрупкого тельца, в разные стороны.

Приседаю около неё на корточки, легонько беру за подбородок и заставляю посмотреть себе в глаза. Она поднимает на меня свой взгляд и мою грудь, словно колом пронизывает. Её глаза застилает некая пелена, зрачки расширены, как будто у наркомана, после принятия дозы и она вообще, как-то плохо реагировала. Мне не нравилось её обрывистое дыхание, словно она не могла вздохнуть, задыхалась. А ещё меня настораживало её сердцебиение, частоту которого я определяю по пульсирующей жилке на шее.

— Что с тобой? — спрашиваю, и она кренится ко мне, падает в мои руки, не отрывая взгляд от моих глаз. — Дина, тебе плохо? — уже взволнованно.

— Ты…, - с трудом выдавливает она, словно на последнем дыхании, — Никон Барсов?

А дальше начинается настоящий Ад…

Дина теряет сознание на моих руках и все мои попытки привести её вновь в чувство тщетны. Я мгновенно вызываю своих парней, они готовят машину и, не раздумываясь, везу её в больницу.

Держу её в своих руках и не пойму что произошло. Почему-то был страх, что она что-то нашла у меня в шкафу и приняла. Какой-то яд, наркоту, таблетки…

Я знал, что ничего из перечисленного не могло быть в моей комнате, но… а вдруг?

Мне тысячу раз приходилось видеть одурманенных людей, сам баловался, и знаю этот взгляд. А ещё, этот же взгляд, напоминал мне одуревшего под пытками человека, который мне тоже не раз приходилось видеть.

Так что?

Сжимаю Дину в руках и кричу Макару, чтобы жал на газ иначе прострелю ему башку. Другие парни, сработали на отлично, ещё до того как я покинул свое поместье, расчистили путь от других машин, всего лишь позвонив нужным людям.

Мы летим как сумасшедшие, и так же сильно бьется моё сердце. Я не хочу терять Дину! И только сейчас, начинаю понимать, насколько сильно она важна для меня.

Я винил себя за обиду. За то, что не сдержался, вышел из себя. Что не решил всё по-другому, ведь совсем не хотел причинять ей боль.

А теперь, когда она без сознания лежала в моих руках, понял что поступил с ней как последний подонок.

Родных людей не обижают, а Дина стала для меня такой, за этот короткий промежуток времени. И по правде сказать, я забыл, как нужно правильно заботиться, о дорогом себе человечке. Их просто не было…стал сам по себе, черствым. Привык к власти и мгновенному исполнению моего приказа.

А она…одна пошла наперекор и до сих пор осталась жива.

Да, обычно те, кто смел перечить, долго не жили. Я не люблю этого, не приемлю и не попускал свою планку. Держал все в жёсткой схватке, решал мгновенно, без вторых шансов.

Но Дина, как-то всё изменила…

Только сейчас это понимаю, когда вспоминаю каждое мгновение с ней, её взгляд, улыбку, прикосновения. Она хотела быть со мной, но по-другому. Не так как я привык. А для неё, это оказалось недопустимым.

Мы доезжаем к больнице за полчаса. Нас уже ожидала активно-собранная группа моих врачей, которые всегда срабатывали оперативно. Во время перестрелок, разборок, часто получается, что меня или кого-то из моих парней ранят, поэтому быстрая подготовка врачей — залог жизни.

Беру Дину на руки и иду следом за Борисовичем, который по пути, начинает меня расспрашивать о случившемся. Я ничего не знаю, выказываю только свои предположения о таблетках или наркоте. Ещё предупреждаю его, что мы поссорились, и она была немного расстроена.

После чего, Дину у меня забирают и все шестеро врачей, начинают возле неё суетится. А я выхожу в коридор и нервно топчусь на месте, поймав себя на мысли, что ужасно волнуюсь. Впервые.

Минут двадцать проходит, как мне звонит Артём и сообщает, что Гвоздя доставили. Его поместили в мой подвал, в специально отведённую комнату для пыток, стены которой были полностью покрыты клеенкой.

Приказываю ничего не предпринимать, а ждать моего возвращения.

Я не хочу бросать Дину, для начала мне нужно было знать, что с ней. Но Гвоздь…его предательство слишком сильно задело меня, и я сдерживал себя из последних сил, чтобы не помчатся к нему сразу же, и не разорвать в клочья.

Сдерживал, потому что знал, что ещё успею. Теперь он никуда не денется! Поэтому оставался на месте и ждал!