— Ник, я могу взять Милу на себя! Отправить её домой, объяснить, что она не вовремя, — говорит Артём, ступая следом за мной. — Как я заставлю Дину есть, если она не захочет? Ты же знаешь что она с норовом. А если доведёт меня, и я не сдержусь…?

— Я тебе уже дал указания Артём. Делай что велено! — рычу я, а внутри мгновенно вспыхивает злость от его слов. — И в твоих же интересах, быть всё же сдержаннее. Тронешь её хоть пальцем….

— Хорошо-хорошо! — сразу отвечает он, поднимая перед собой руки. — Я просто хотел знать, насколько она для тебя важна, и стоит ли поступать с ней как с другими или по-особенному!

— Тебе нехер делать? — рычу.

— Прости, — говорит Артём. — Я просто вижу, как ты на неё смотришь и реагируешь…

— Как обычно! — отрезаю и поднимаюсь наверх.

А сам думаю о том, что Артём прав. Дина для меня другая. Особенная. Мне хотелось, ещё с первых минут, сделать её своей. Чтобы она оставалась у меня не на три дня и по собственному желанию.

Я помню наш первый секс до мелочи, где она дрожала в моих руках, прерывисто дышала и отвечала…искренне, по-настоящему. В ней не было притворства, фальши или каких-то скрытых мотивов. Она захотела меня и отдалась. Вся.

Я трогал её тело, и каждый миллиметр был сверхчувствительным, податливым…моим. Наслаждался и не мог насытиться. Мне было мало её! Хотелось больше. Всю без остатка. И я сорвался, назвал её своей, а она взяла… и подтвердила.

Это было так, словно я знал её тысячи лет, любил, мечтал, и вот оно, моё желание сбылось.

Сума сойти можно…

Я бы с ней, ни на минуту не разлучался! И именно это чувство, меня немного тревожило.

Ведь я любил своего котёнка! Не хотел менять или просто покрывать чувства к ней, другой девушкой. Не хотел ни кого больше любить. Она единственная для меня. Навечно.

Об этом подолгу и думал, переубеждал себя, свой внутренний настрой. Не пускал Дину к себе, слишком глубоко. И хотел проверить, так ли это на самом деле. Смогу ли я оставить её в любой момент? Насытится и потерять интерес?

Поэтому набросился на неё в комнате, достаточно грубо взяв на столе. Наговорил ей гадости. Показал настоящего себя. Свои предпочтения, но увидел только интерес в глазах Дины. А когда она достигла дважды оргазма и её ноги ослабли, подхватил на руки, унёс на кровать, пытаясь унять внутреннее волнение, от мыслей, что перегнул.

Она нежная, милая. Девушка с сексуальными формами и невинным взглядом — как услада для моего внутреннего зверя. Он реагировал на неё словно на свою собственность, наслаждался ею сполна и был удовлетворен.

Моя она чувствую и не могу этого отрицать.

Впервые так, за долгие семь лет…в душе уже не пусто, а тепло. Мне хорошо с ней, хочется жить, дышать. Даже когда она вмешалась в мою ночную разборку, отреагировал не так как раньше. Всего лишь посмотрела на меня своим заплаканным, испуганным взглядом, а у меня весь мир перевернулся. Сразу возникло желание, уберечь Дину от этой жестокости, не дать ей увидеть нечто подобное. Защитить. Чтобы она и дальше оставалась такой, а не познала настоящую сторону жизни.

Другие девушки — как временная таблетка, а Дина — долго действующий, жизненно необходимый имплант! И я хотел оставить её себе…чтобы было легче. Но…не учел её любопытность.

Она опять услышала то, что не должна была. И это не относится к тому, что я копаю на неё или к своим бандитским методам. Её мнение я всё равно не приму во внимание. Она без исключения будет со мной, хочет этого или нет, именно с таким, какой я есть. Оправдываться перед ней, точно никто не будет. Мне просто хотелось, продлить её доверие к себе, чтобы этот невинный, милый взгляд — оставался подольше таким. Ведь знал, что она не из тех, кто будет отдавать себя за деньги или оставаться с человеком, в котором видит опасность. Успел немного изучить её и не хотел ломать как некоторых.

А сейчас, Дина опять узнала то, что не должна была. И я безумно разозлился! Вышел из себя! К тому же эта Мила…так не вовремя. Как я мог о ней забыть…?

Я сам дал указание своим людям, пропускать девушку по субботам без проблем и моего постоянного подтверждения. Мила уже как полтора года была моей личной шлюхой, исполняя любую мою прихоть. Она идеально работала языком и губами, подставляла любые дырки, валялась в ногах, и делала то, что не смогла бы сделать другая, себя уважающая девушка.

Но один миллион долларов, решил многие вопросы. Она стала игрушкой, для самых развратных моих фантазий. Понимала всё с одного слова, но, не вызывала во мне, больше ничего, чем похоть.

Теперь, чтобы прикоснутся к ней, сделать что-то как обычно — не было и речи. Смотрел на неё и…даже той, прежней похоти не чувствовал. Не хочу её…только Дину. Поэтому и попросил Вадика, привести её в свой кабинет, чтобы просто разорвать наш уговор и расплатиться.

Мне будет достаточно Дины. Я научу её всему. Сам. Сделаю её для себя такой, какой хочу видеть. Подстрою под себя и свои вкусы. Она будет так же стонать, с нетерпением ждать, молится на меня.

Думаю об этом, и член в штанах твердеет. Уже хочу её. Вновь.

В таком состоянии и захожу в кабинет, жестом отпуская Вадика. Мне нужно было быстрей решить вопрос с Милой, и остаться с Диной наедине. Хочу прогнать это недовольство с её милого личика, образовавшееся недоверие в глазах, настороженность, страх! Знаю что сорвался, нагрубил, напугал, но иногда нужно прибегнуть к крайним мерам, чтобы знала, кто главный, подчинялась и в будущем не перчила. Её ещё нужно многому научить, и уверен, будет нелегко, но она сдаться…станет окончательно моей и такой, как мне нужно.

Я не хотел её полностью ломать, как некоторых, других. Мне не нужна безвольная кукла, а только немного покладистости и податливости.

А ещё…Дина родит мне ребёнка…

— Ник! — вскрикивает Мила, вырывая меня из моих раздумий. Запрыгивает мне на руки, обвивает ногами бедра и впивается в губы, начиная елозить на мне всем телом. — Я так скучала…

— Руки убери! — холодно говорю, отрывая от себя, и она мгновенно отпускает. Знает что когда я не в настроении, лучше слушаться.

Отхожу от неё, сажусь в кресло за стол, и нервно барабаня пальцами по столу, сверлю растерянную девушку взглядом.

Красивая. Очень. Она мне нравилась. Всегда смотрела за собой на высшем уровне, делала всё так, как меня привлекало, а самое главное — на целых полтора года, отвлекла меня от потребности в других зеленоглазок.

— Это последняя суббота, когда ты ко мне пришла! — просто уведомляю. — Больше, в твоих услугах я не нуждаюсь!

— Ник…? — ошарашено говорит она, бросаясь ко мне. В глазах страх и ужас. Падает у моих ног, обхватывает руками мои бёдра и плачет. — Ты не можешь меня бросить! Я люблю тебя! Мы столько вместе! Не оставляй меня, пожалуйста! Я на всё согласна! Всё сделаю! Только скажи! — тараторит она меланхолически, начиная расстегивать пояс моих штанов.

Это только ещё сильней меня злит. Грубо обхватываю её запястья, отрываю руки от себя и отталкиваю как ненужный мусор.

— Я всё сказал! — добавляю, поднимаясь на ноги.

— В чём я провинилась? Что сделала не так? Скажи, я исправлюсь! Дай мне ещё один шанс! — просит она, ползая на полу, заливаясь слезами. Жалкое зрелище, и вызывает во мне только раздражение.

— Ты слишком много себе позволяешь Мила! — рычу. — Убирайся вон, пока жива!

Она затихает, её трусит, но слушается. Медленно поднимается на дрожащие ноги и тихо роняет:

— А деньги…

Бесит. Убить хотелось. Но это мне напомнило, что она всего лишь дрянь и вся её любовь оплачиваемая! Конечно, почему и не притворится, когда я ей жизнь обеспечивал, при этом она обслуживала только меня. А теперь знает, что по рукам пойдёт, и рыдала здесь.