В.А.Рождественский 1976 (1895–1977)
Любовь, любовь – загадочное слово,
Кто мог бы до конца тебя понять?
Всегда во всем старо ты или ново,
Томленье духа ты иль благодать?
Невозвратимая себя утрата
Или обогащенье без конца?
Горячий день, какому нет заката,
Иль ночь, опустошавшая сердца?
Что ж, сомнение – это обязательный мотив и компонент познания. Вопрос только в их гармоничном сочетании:
И.М.Губерман (р. 1936)
Мудрость Бога учла заранее
пользу вечного единения:
где блаженствует змей познания,
там свирепствует червь сомнения.
Сомнение в возможности познания какого-либо предмета только разжигает азарт истинного исследователя. Следующий вопрос: а нужно ли это познавать? Некоторые утверждают, что изучение любви не только невозможно, но и не нужно:
К.Н.Льдов (1862–1930) Поэзия эмиграции
Пусть влечение страсти – загадка,
Пусть прекрасны влюбленные взоры:
Отдаваться их неге так сладко!
Так ничтожны о них разговоры!
С.К.Маковский (1877–1962)
Не спрашивай. Люби, не понимая.
Любовь – печаль. В неведеньи земном —
Предчувствие о веденьи ином,
в земной тоске – отрада неземная.
Н.К.Доризо (1923–2011)
Моя любовь —
Загадка века,
Как до сих пор
Каналы марсиан,
Как найденная флейта
Человека,
Который жил
до древних египтян. /…/
Что ж,
может быть,
В далекий век тридцатый
В растворе человеческой крови,
Не лирики,
А физик бородатый
Откроет
атом
Вещества любви.
Его прославят
летописцы века,
О нем
молва
пойдет
Во все края.
Природа,
сохрани от человека
Хотя бы
эту
Тайну бытия!
И.М.Губерман (р. 1936)
Разбираться прилежно и слепо
в механизмах любви и вражды
так же сложно и столь же нелепо,
как ходить по нужде без нужды.
Само слово «изучение» некоторые авторы считают неуместным, когда речь идет о живых чувствах. Впрочем, они не отрицают необходимости для каждого отдельного человека разбираться во всем этом посредством некоего интуитивного «понимания»:
М.И.Алигер 1956 (1915–1992)
Изучать положено от века
ремесло, науки, языки.
Но живые чувства человека,
жар любви и холодок тоски,
негасимый свет, огонь горячий,
тот, который злу не потушить…
Это называется иначе.
Понимать все это – значит жить.
С этим трудно не согласиться. Но почему же одно должно быть вместо другого, а не вдобавок к нему? Действительно, половая любовь – это на редкость сложный и противоречивый комплекс психических явлений:
Гаспара Стампа (1523–1554) Италия (пер. Н.Н.Матвеевой)
Проклятие – в меня влюбленным страстно!
Я пред надменным жажду преклоняться,
Смиренна с не желающим смириться.
Люблю того, кто смотрит безучастно.
В негодованье он меня приводит!
Другие мир, довольство мне готовят,
Но лишь за ним душа моя стремится.
И все в любви навыворот выходит:
Бесчестье чести гордо прекословит,
Смиренный – плачет, злобный – веселится.
Разобраться во всем этом очень не просто. Я имею некоторый опыт в обобщении и систематизации самых разнообразных фактов. Тем не менее, признаюсь, что в начале работы и у меня глаза разбегались, а концы не сходились:
Г.Н.Оболдуев (1898–1954) Советский андеграунд
Но начал я писать —
И что ж? Куда та
Девалась – стройность, гладь,
Отбор понятий…
Смешалось все, как в доме
Облонских: даже
Погуще, повесомей…
Для камуфляжа
Тут что ль во всей красе
Не дом, а цирк,
Где производят все
Кувырк?
Однако постепенно все более или менее «устаканилось». Орешек знанья, действительно, тверд, но стремление к познанию всего сущего
неистребимо в человеке, ибо человеком его сделал Разум:
В.Ф.Ноздрев (1913–1995)
Моим дерзаньям нет предела,
Я не могу сидеть без дела.
Был человек четвероногий,
И беззащитный, и убогий,
Явился я – и стал он прям,
И дерзновенен и упрям.
Эмили Дикинсон (1830–1886) США (пер. В.Н.Марковой)
Наш Мозг – пространнее Небес.
Вложите – купол в купол —
И мозг вместит весь небосвод
Свободно – с Вами вкупе.
Наш Мозг – глубиннее Морей.
Пучину лей в пучину —
И он поглотит океан —
Как губка – пьет кувшин.
Безусловно, наиболее сложным объектом познания для человека является сам человек. Суть его настолько неуловима и противоречива, что у многих, в том числе и у поэтов, просто опускаются руки:
Б.А.Слуцкий (1919–1986)
И положительный герой,
И отрицательный подлец —
Раздуй обоих их горой —
Мне надоели наконец. /…/
Зверь это зверь. Дверь это дверь.
Длину и ширину измерь,
Потом хоть десять раз проверь
И все равно: дверь – это дверь.
А – человек?
Хоть мерь, хоть весь,
Хоть сто анкет с него пиши,
Казалось, здесь он.
Нет, не здесь.
Был здесь и нету ни души.
