Спасибо, что читаете и ставите лайки. Мне очень приятно)

На операционном столе лежал молодой человек. Его ноги, левая рука и даже шея были жёстко пристегнуты стальными наручниками, а зафиксированная на подушке голова смотрела строго вверх.

Нужны ли были подобные меры? В реальности — нет. Это скорее так, страховка на крайний случай, не более.

Кроме мужчины в помещении находилось два врача в белых халатах, медицинских масках и стерильных латексных перчатках на руках. Операция длилась уже второй час. Они оба были страшно вымотаны и едва держались на ногах.

Но все равно продолжали.

Высокая женщина-ассистент промокнула тряпочкой пот на лбу, коротко вздохнула и покосилась на стоящее за стеклом фигуры. Но тут же испуганно ойкнула и отвела взгляд в сторону.

Их наниматель не любил, когда работники отвлекались без особой на то причины. А вызывать его неудовольствие…

«Лучше уж смерть» — подумала про себя женщина и решительно взяла в руку пилу. Она прекрасно знала, как босс поступает с провинившимися.

Пример был прямо перед ней.

Красные прожилки в глазах пациента. Искривленный в беззвучном крике рот. Стекающие по щекам слезы.

Врач содрогнулась.

Мужчина был накачан препаратами от и до. Он не мог пошевелить ни единым мускулом. Не мог моргнуть глазами или даже замычать. И что самое главное, не мог использовать способности.

Cамое жуткое, что паралич действовал исключительно на тело, а не на разум. Это не было обезболивающее или какая-нибудь странная вариация снотворного. О не-е-е-ет. Если бы.

Молодой человек чувствовал каждый разрез, каждый укол и каждое прикосновение стали к его оголенным нервам. И ничего не мог с этим сделать.

Даже закричать.

— Сколько еще ждать? — холодно спросил высокий мужчина за стеклом, не отводя своих голубых глаз от операционной.

— Уже скоро, милорд. Вы как раз очень вовремя, — с американским акцентом пробормотал невысокий полноватый профессор в очках и нервно засмеялся. — Можно сказать, угадали, когда прийти, да.

— Насколько скоро?

— Пара минут, не более.

Позади двух мужчин раздался короткий смешок. Затем цокот каблуков. И наконец из темного коридора выступила изящная женская фигурка. Длинная белоснежная коса, бледная кожа и свежий румянец на лице придавали ей сходство с персонажами русских сказок.

— Ты так говорил тридцать минут назад, Стив.

— Кто бы вы ни были мисс, я перед вами не отвечаю, — окрысился тот. — И да, я не виноват, что возникли затруднения. Это первый раз, когда операция проходит без наркоза. И вообще…

— Мистер Уолт, — холодно произнес высокий мужчина, отчего толстячок испуганно ойкнул и прикрыл рот руками.

— Э-э-э. Да, милорд?

— Ведите себя повежливее. Это моя племянница.

— Племянница?! Я не знал, милорд. Я правда не знал, — затараторил коротышка и низко поклонился. — Прошу прощения, госпожа. Я не хотел вас обидеть.

— Если бы ты меня обидел…, — разглядывая ноготки, хмыкнула красотка и бросила на профессора насмешливый взгляд. — Мы с тобой больше не разговаривали. Понимаешь?

Стивен поперхнулся.

— Кира. Будь снисходительнее к нашему гостю, — все тем же ледяным голосом одернул девушку высокий мужчина. — Он лишь недавно прибыл в Грецию. И еще не привык.

Та лишь фыркнула и, элегантно двигая бедрами, обошла профессора с правой стороны, а затем прижалась носом к стеклу. В ее глазах горел восторг истинного фанатика. Она наслаждалось чужой болью.

— Кион же станет сильнее, дядя? Станет, да?

— Если выживет, — недовольно буркнул мистер Уолт, но, поймав на себе два пронзительных взгляда, тут же пошел по попятную. — То есть, конечно, станет, госпожа. Я уверен в результате на сто процентов. Норман мой лучший хирург.

— И что он сможет делать? — кровожадно поинтересовалась Кира. — Летать? Стрелять ракетами?

Профессор недовольно сморщился.

— Вы слишком многого хотите, госпожа. У вашего брата новая рука, а не отдельный экзоскелет. Тот бы обошелся в десятки раз дороже, — тихо пробормотал он.

Впрочем, Кира все равно услышала.

— Разве деньги проблема? — девушка с удивлением покосилась на дядю. — Уж Дом Фулмен…

— Деньги — не проблема, — коротким жестом остановил ее тот. — Но нам не стоит привлекать к себе внимание. Не на этом этапе. А потом… Вы же никуда не собираетесь, мистер Уолт?

Он бросил на профессора равнодушный взгляд, от которого Стивена пробила дрожь, а во рту резко стало очень-очень сухо. С трудом совладав с собой, мужчина выдавил из себя натужную улыбку.

— Нет, нет. Что вы, господин? Мне даже в голову это не приходило.

Ложь.

Профессор каждый божий день спрашивал себя — «Не допустил ли он ошибку в выборе работодателя? И не станет ли она для него последней?».

Но он гнал эти мысли прочь. У него были на то причины.

Во-первых, деньги. За свою долгую жизнь профессор поработал и на государство, и на частные компании, но ни один грант, ни одна зарплата не могли сравниться с его нынешнем контрактом. Предложение неслыханной щедрости. От таких денег просто не отказываются.

Он и не стал. Да и не он один, так-то.

Его старый друг и коллега, Норман Рид, который сейчас как раз усердно трудился в операционной, как оказалось, думал примерно также. Он в то время вляпался в один неудачный скандал… Как там? «Превышение этических норм». Ха! Будто в их стране они вообще были … Так вот, он как раз искал быстрый способ решить свои финансовые проблемы одним махом. И получив возможность, уцепился за нее всеми зубами.

Но Стивен приехал сюда не только ради денег.

Возможности. Вот, что было второй причиной.

Тут нужно кое-что пояснить. Отношения между США и Грецией в последние пару десятилетий складывались… Не очень, если сказать мягко.

Две страны-гиганта всегда конкурировали, но с тех пор, как Испания порвала все контакты с американцами, отказалась от вступления в Евросоюз и вместо этого перешла на сторону Олимпийцев…

Тогда только чудом избежали войны.

Но и без последствий не обошлось. Если раньше у американских ученых была возможность обмениваться данными со своими греческими коллегами, то после «Валенсийской унии» — как назвали это событие — общение сошло на нет.

А Стивену очень хотелось изучить «белых». Очень и очень хотелось. Это было его мечтой, даже одержимостью.

Ради такого можно было бросить и работу, и даже семью. Все равно жена планировала подать на развод, а детей у них никогда не было. Да и вообще, для истинного ученого — дело должно всегда стоять на первом месте.

А ведь было еще в-третьих…

Он скосил взгляд на элегантно одетого мужчину с редкой проседью в черных волосах. Когда Стивен впервые прибыл в Грецию на частном самолете и предстал, так сказать, перед взором своего нового босса, он удивился. Сильно.

Профессор слышал множество слухов… Самых разных слухов. Он ожидал огромного тронного зала, набалдашников с черепами и крови девственниц. Но нет.

Его пригласили на ужин.

Самый обычный ужин, с запечной уткой и ростибифом. Явно специально для него постарались. Сам же хозяин предстал вежливым и обходительным человеком, всегда готовым подлить вина в быстро пустеющий стакан или щелчком пальцев вызвать слугу с новым блюдом.

Говорил правда мало, но зато оказался прекрасным слушателем.

Стивен же всегда был любителем поболтать — черта характера, которая стоила ему государственной службы — поэтому находился в полнейшем восторге. Что уж там, он пару минут прыгал от счастья на новой кровати из чистого пуха, перед тем как завалиться спать.

А потом он узнал своего нанимателя получше.

Максвелл Фулмен.

Его мать была из британской аристократии — большая редкость для Великих Домов, но у семьи Фулмен всегда были очень тесные связи с Англией. И не только в плане бизнеса.

Глава Дома был единственным не-англичанином, который удостоился чести носить титул «Лорда». Его наградила сама королева. И хоть Максвелл не входил в Палату, он все равно числился очень влиятельным человеком в Великобритании и с его мнением считались.