Я зажмурилась и стала на весы. В детстве, когда бабуля купала меня, она часто повторяла: «С гуся-лебедя вода, а с Женечки худоба». Спасибо, ба, худобу как рукой сняло.

Ну и сколько сейчас покажет эта адская штуковина? С одной стороны, я уже две недели усердно занимаюсь растяжкой, что отлично сжигает калории. А с другой стороны, в прошлую пятницу Марина, сотрудница с работы, предложила забрать оставшийся с праздника тортик. Разве я могла отказаться?

Его бы просто выкинули! Нежный упругий бисквит с тонким шоколадным вкусом, взбитыми сливками и кусочками малины полетел бы в мусорку. Ужас!

Так, надо быть смелей. Я открыла один глаз и сфокусировалась на цифрах. Нет, здесь явно какая-то ошибка! Я послушно ступила на кафель, а потом вновь на весы. То же самое.

Наверное, пол неровный. Ремонт-то в квартире когда делали? Ну, конечно! Плитка просела местами, чего глаз не видит, но весы чувствуют и от этого сбиваются. Надо подвинуть их на ровное место. Так, становимся. Ерунда какая-то! Ну не может килограммовый тортик добавить пять кило. Это же против всех законов физики!

Я подвинула весы в сторону еще раз и еще раз, потом вынесла их в коридор, потом в гостиную. Чтобы я не делала, эти гады упорно показывали свое. Вот тебе и тортик!

В порыве отчаяния я задвинула весы глубоко под диван. Вот и валяйтесь там. Раз ничего нормального показать не можете.

В дверь позвонили.

– Кто?

– Свои! – донесся знакомый голос.

– Гриша, ты уже давно не свой, – пояснила я, открывая дверь, – ровно с того момента, как я застукала тебя с Жанкой. Чего тебе?

– Колобок, займи косарь до получки.

– Я сколько раз тебя просила так меня не называть? До какой получки, Гриш? Ты что, работу нашел?

Мой бывший, не разуваясь, протопал на кухню, заглянул в холодильник и не найдя там ничего интересного грустно вздохнул.

– На диету что-ли опять села?

– Не твоё дело!

– Грубая ты. Вот кота себе еще заведи, да так и помрёшь в одиночестве, без мужика. Нет чтоб меня накормить, напоить.

– Я тебя что кормила мало? Только вот тебе не помешало это гулять на право и налево.

– Снова одно и то же, – отмахнулся Гриша. – Не понимаешь ты истинную мужскую натуру. Мы добытчики, завоеватели!

Тут я не выдержала:

– И вообще у меня парень есть!

Гриша замер у холодильника и с недоверием посмотрел на меня.

– Врешь!

– А вот и не вру! У нас на работе новый сисадмин появился. Умный, красивый, добрый, щедрый.

– А ты-то ему зачем? – съязвил Гриша.

– Любовь у нас с ним! Жениться на мне хочет. Не может без меня жить.

– То есть, когда я, не покладая рук, трудился над благом нашей семье, ты мне замену искала? – обиженно сжал губы мой бывший. – Вот она, женская благодарность! Ну ты и змея, Колобок.

– Да не искала я тебе замену! И вообще когда это ты трудился? За квартиру я платила, продукты я покупала…

– Всё ясно, – отрезал Гриша. – Будешь попрекать меня куском хлеба, изменница.

От возмущения я лишилась дара речи. Я как рыба открывала и закрывала рот, не зная, что сказать.

С высоко поднятой головой, Гриша прошевствовал в коридор, обернулся, бросил презрительное: "Между нами всё кончено" и громко хлопнул дверью.

Ну вот! Я еще и виновата осталась. Грустно клацнув чайником, я полезла за печеньками в закрома. Да, они были спрятаны для особого случая. Но разве острая необходимость съесть что-то вкусненькое – не является тем самым случаем?

С Гришкой мы встречались четыре года. Я бегала ему за сигаретами, пекла любимую кулебяку и разрешала пить пиво с друзьями. А потом застукала его в нашей квартире с продавщицей из местного магазинчика. Вещи его летели далеко, рыдала я отчаянно. И вот теперь он обвиняет в неверности меня.

На самом деле никакого романа с сисадмином у меня не было. Верней новый сисадмин был, а вот романа с ним нет. Кирилл появился у нас в офисе ровно через неделю, как я выгнала Гришу. Высокий, галантный, мечта любой девушки. Чудо, что холостой! Все незамужние барышни нашего отдела гуськом стали захаживать к новичку, уверяя, что у них технические неполадки. Я сидела недалеко от Кирилла и чувствовала, что скоро их вопросы дойдут до абсурда: "Кирюш, а не подскажешь, как включать компьютер?" или "Слушай, а покажи, как пользоваться мышкой". Особенно старалась Катька. Не представляю, как она дышит в своих узких юбках и удивляюсь, как она еще не переломала ноги в туфлях-стрипах. Да на таких каблуках и стремянка не нужна! Катька обычно выкладывала свои персы пятого размера на стол Кирилла и задавала тупые вопросы, противно хихикая. Но Кирилл не велся. И это меня радовало. Не перевелись еще на свете нормальные мужчины!

В дверь снова позвонили. Да что ж за проходной двор?

Едва я открыла дверь, как в квартиру гурьбой ввалилась вся моя семья.

– Мам, пап, вы чего?

– Так, Евгения, вручаем тебе младшего брата, – мама всучила мне Данькин рюкзак, а потом и самого Даню. – Ехать на дачу он с нами категорически отказывается.

– Там интернет не ловит, – буркнул Даня. – И вообще ваши копательно-сажательные работы – полный зашквар. Мне код доделать надо.

– Хакер нашелся тоже мне, – фыркнул отец. – Смотри Пентагон не взломай.

– Пап, я тестер, а не хакер, – вяло возразил брат.

– Ты только восьмой класс закончил, тебе за ОГЭ думать надо, а не целый день в интернетах сидеть.

– Не дави на ребенка, – вступилась за сына мать. – У него каникулы.

Она достала из пакета трехлитровую банку с борщем.

– Это вам поесть на сегодня. У тебя как всегда наверное холодильник пустой. Неудивительно, что мужики, как черти от ладана, бегут. Вот еще пампушки с чесноком. А вот в пластиковой бутылке квас. Дрянь всякую не ешьте.

Не то чтобы я не любила брата, но роль няньки меня озадачила.

– А вы надолго на дачу? – как бы между прочим поинтересовалась я.

– Евгения! Тебе тяжело за братом посмотреть? Хочешь, чтоб я ребенка одного на две недели в пустой квартире оставила? – с укором посмотрела на меня мать.

"Ребенок", который был выше меня голову тяжело вздохнул. Он явно не возражал против одиночества.

– У отца отпуск, траву покосить надо, забор покрасить, с крышей там что-то. А ты кукуешь тут одна, – мама любила быстро менять тему. – Теть Клавына дочка уже второго родила. А у Маргариты Петровны Анжела третий раз замуж в июле выходит. Третий! Где она только этих холостых мужиков берет? Ген, а Ген? А может мы ее с тем вдовцом из вашего цеха познакомим?

Папа оживился.

– Ну да, отличный мужик. У него только двух пальцев на руке нет. Циркулярная пила дело такое..

– Не надо меня ни с кем знакомить! – запротестовала я.

– Убери борщ, – скомандывала мама, увлекая меня за собой на кухню.

Едва дверь холодильника закрылась, как мама заговорщическим шепотом продолжила:

– Ты же знаешь, мы тебя любим и все поймем.

– Что поймете? Мы чего шепчемся?

– Тсс. Папа может и не сразу смирится.

– С чем?

– Но со временем и он примет. Я так внуков хочу. И не страшно, такие пары тоже детей заводят.

– Какие пары? Мам, ты о чем?

– Если тебе женщины больше нравятся… – продолжала шептать она.

Ну, ё-моё!

– Да не лесбиянка я! – возможно немного громко заверила я её. В коридоре что-то стукнуло.

Мама поджала губы.

– Вам уже ехать пора, а то пробки будут, – с максимально широкой улыбкой напомнила я, выпроваживая мать из кухни.

Перецеловав нас с братом на прощание родители наконец уехали.

– Жень, "запрещенки" хочешь? – спросил брат, растегивая рюкзак и извлекая из него ноутбук и волшебную шуршащую пачку чипсов с беконом.

– Воу, ты это как мимо мамы пронес?

– Была проведена секретная операция, – подмигнул мне брат. – Я когда что-то жую, мне лучше думается. Я тебе мешать не буду, скажи мне только пароль от вайфая.