Памяти моего отца,

Лучшего из лучших.

Прости, что поздно это поняла…

– Залезай быстро!

Гул и скрежет нарастают. От воя сирены закладывает уши…

Сильные руки толкают меня в спасительное нутро боевой машины. Кэп рывком влетает следом и бежит к панели управления, пока я блокирую люк. Снаружи раздаётся сигнал обратного отчёта – корабль включил систему запрограммированного апоптоза.

Кэп торопит. Еле успеваю пристегнуться, и через секунду нас вышвыривает из шлюзового канала в открытый космос. Ослепляющая вспышка – взрыв корабля. Космос не распространяет ни единого звука. И взрыв такого масштаба в абсолютной тишине вызывает душераздирающий ужас.

Еще секунда – вся взрывная масса коллапсирует. Мы не успеваем отлететь далеко, и чтобы нас не затянуло в образовавшуюся сингулярность, кэп активирует переходную скорость, но что-то идет не так.

– «Код выхода не детализирован» – Сигналит бортовой ИИ.

– ПОШЕЛ НАХРЕН! – Звучит ответ кэпа.

Он с силой швыряет кулак в панель управления, подтверждая активацию переходной скорости. И все гаснет…

I'm paralyzed, where are my feelings?

I no longer feel things, I know I should.

I'm paralyzed, where is the real me?

I’m lost and it kills me inside,

I'm paralyzed…

NF «Paralyzed»

– Айсберг? – Тишина…

– Айсберг! – Нет ответа.

– Айсберг, к черной дыре, я знаю, что ты там! Хочешь, чтоб я сам к тебе заглянул на огонёк?

Шеф умеет убеждать. Приходится вылезти из капсулы и заглянуть в глазок камеры на инфодроне.

– Что-то срочное, шеф? Тут вообще-то опыт с Темной Материей (ТМ). Если хочешь полетать высоко, но не долго, я могу все бросить мля и прибежать к тебе аки рысь сию же минуту. – Все это произношу с приклеенной фальшивой улыбочкой, напоминающей оскал шакала. Потому что это он и есть, с моей-то рожей только улыбаться.

– Жду сразу по окончанию…

Связь обрывается, и дрон улетает. Видимо, что-то реально серьезное, если побеспокоил. Он же знает, что лучше не лезть добровольно в зад тигра, если не хочешь измазаться по уши и вылезти обратно без одного яйца.

Часом позже.

По привычке сканирую кабинет шефа, прежде чем зайти. Бронированная защитная дверь и активная изоляция не помеха моим гиперспектральным камерам и встроенным инфразвуковым слуховым датчикам.

То, что вижу, однозначно не нравится, но приходится зайти – приказ есть приказ. На вызывающего отвращение скользкого типа, сидящего в отдалении, не обращаю внимания: сканирование выявило, что он не из Центра, а значит, шефу придется его представить. Очевидно, за этим меня и пригласили. Замечаю реакцию Скользкого, когда он начинает разглядывать меня и замечает мои глаза. Не разучилась бы смеяться, откровенно поржала – реакция у тех, кто видит меня без маскировки, всегда примерно одинаковая: удивление, испуг, отвращение. Хотя количество тех, кто это видит, весьма мало. Обычно после этого они видеть перестают, да и двигаться тоже. Странно, что шеф не попросил меня предварительно одеть очки, маскирующие мои «спектралки». Значит, Скользкий отсюда уйдет либо без какой-то части себя, либо вообще не уйдет.

– Как прошёл эксперимент? – Шеф пытается оставаться приветливым, но этот спектакль пропитан блевотной фальшью с ног до головы.

– Хочешь побеседовать об этом? – Выдавливаю свой фирменный оскал, от которого Скользкий в своем углу подскакивает на стуле и икает.

– Знакомься: полпред Космической Колаборации Миссии Олбани (МО): митер Олдрен. – Шеф умеет быстро переключаться, научился, чтоб избежать прямой агрессии с моей стороны. Наверняка, тоже побаивается меня, но умело это скрывает, научился и этому за долгие годы. – Пришёл по поручению самого адмирала Колинса с важным сообщением для тебя.

Моим взглядом можно заставить обосраться, что видимо и делает в своём углу «митер Олдрен», судя по вони, исходящий с той стороны.

– Ол, выслушай его, прошу тебя, все комментарии потом и наедине. – Старый волк пытается уговаривать, хотя сегодня я просто решила быть снисходительной, все-таки эксперимент с ТМ действительно удался. При этом шеф явно намекает на свое «недружелюбное» отношение к засланцу МО, чем развязывает мне руки. Ну что ж, спектакль должен получится на славу, давно я не разминалась.

Поворачиваю в сторону Скользкого голову с небольшим скрипом, останавливаюсь немного резковато и впиваюсь своими спектралками в его тушу, затем слегка склоняю шею набок в знак приглашения к «беседе». Объект весьма впечатлён зрелищем и наверняка наложил еще одну кучу в штаны.

– У вас одна минута, – уже сам шеф не выдерживает, торопя «гостя», но меня даже слегка забавляет этот затраханный тип из Олбани.

А шеф молодца – не захотел свои штанишки пачкать и сам рассказать, что тут происходит, решил отыграться на новеньком. Эту мысль посылаю ему в виде еще одного обосрательного взгляда уже в его сторону. Шеф делает вид, что не замечает, а у самого дергается кадык.

– Мит Фоксэдж… Э-э, доктор Фоксэдж. Вас приглашает К-космическая К-колаборация и лично адмирал К-колинс для участия в экспедиции на «Зевсе»…

Фух, чувак, да ты не то, что обосраться, ты разложиться успел – так вонять надо постараться, неужели я настолько страшная? Олдрен заикается на каждой «к», проклиная день, когда согласился посетить Центр Исследований (ЦИ) для важной встречи. По сути, конечно, он является собачкой для исполнения приказов хозяина-адмирала.

– Для К-колаборации будет честью сотрудничество с Вами. ЦИ уже одобрил Вашу к-кандидатуру к-как высококлассного и уникального специалиста в области исследований Темной Материи.

Долбанный Олдрен явно бросил обраточку шефу за организованную им подставу: «ЦИ уже одобрил Вашу кандидатуру». Одобрил!? Без моего согласия?

– Ол, все потом объясню. Митер Олдрен, у Вас есть что-то ЕЩЕ для нас? – Конфликт назревает, а шеф не хочет пачкать чужой кровью свой чистый ковёр, поэтому явно торопит Скользкого со своим «предложением». Чует, что у меня уже руки чешутся вытрясти из обоих всю правду вместе с их кишками, и одними кишками я сыта не буду. Шеф в ужасе смотрит, как мои гиперспектральные камеры начинают краснеть. Я тоже замечаю два красных огонька в зеркальной панели за креслом шефа.

Тут опять заблеял будущий трупик:

– К-колаборация готова возместить все расходы, предоставить для исследований самое передовое новейшее оборудование, а также неограниченный доступ ко всем системам Зевса. – Олдрен выпалил эту фразу на одном дыхании, потом резко встал, обошёл меня бочком и прижался к дверям кабинета, надеясь, что те тут же откроются. Но не тут-то было. Скользкому и уже Вонючему не повезло.

Медленно встаю, также медленно подхожу к Олдрену, смотря в его свинячьи глазки, не моргая. Спектралки наверняка горят красным уже на полную – Олдрен от такого зрелища белеет и колотит в дверь с писком открыть ее. Шеф сзади что-то бурчит себе под нос, но не хочет прерывать спектакль и поэтому не вмешивается. К тому же возле двери его любимый ковёр заканчивается, а пол и помыть можно. Хороший шеф, правильно рассудил: лучше пострадает залетный мудачек, чем он.

Хватаю Олдрена за шею и резко поднимаю одной левой. Он в ужасе выкатывает глазенки и багровеет, видимо, сжала больше, чем нужно – рука-то левая, не чувствительная, поскольку не родная. Фу, как бы меня не испачкал, если блевать начнёт от страха, мерзость. Надо побыстрей кончать с ним:

– Скажи-ка, милый Олдрен, а почему ваш любезный адмирал сам лично не предложил мне эту грандиозную должность? Он сильно занят, да? – Говорю все это нарочито спокойным тихим тоном.

Мой голос, к сожалению, не огрубел за долгие годы, в отличие от меня, как будто продолжал жить своей жизнью. Но за счет разницы в звуке из моего рта и моих движений когнитивный диссонанс получается весьма впечатляющий. Только за это я готова мириться со своим нежным «блеянием».