До крови прикусив губы, гриффиндорка смотрит на мужчину, стоящего справа. Он не изменился… почти. Он выглядит совсем как профессор Северус Снейп. Черные волосы, ненавистный сюртук с сотней пуговиц, мантия, из-за которой его прозвали Летучей Мышью. Но только есть одно огромное отличие — в отражении он кажется счастливым. На смену язвительной и кривой ухмылке приходит самая настоящая улыбка.
Гермиона может вечно думать о том, что за чувства поглощают ее и втягивают в эту бездну боли, но отражение зеркала Еиналеж расскажет об этом куда быстрее и точнее. Так выглядят самые тайные, самые сокровенные желания юной гриффиндорской всезнайки Гермионы. И она пыталась все изменить, забыть, но слишком сложно сделать это зная, что он вновь подобно тени ходит по замку, живой и невредимый. И теперь Северус стал Героем, все изменилось. А Гермиона не знает, куда бежать и где прятаться от всего этого. Хочется схватить волшебную палочку и раздробить это зеркало в мелкую пыль всеми возможными способами. Но тогда она больше никогда не сможет увидеть эту картину, такую далекую от реальной жизни.
Как жаль, что только что Гермиона совершила ужасную ошибку, забыв хотя-бы прикрыть дверь. А хуже только то, что нашел ее именно тот, кто является причиной ее слез и бессонных ночей. Разъяренный от несоблюдения школьных правил, профессор Снейп резко толкнул дверь, заметив, как девушка вздрогнула, но к его удивлению даже не повернула головы. Не сосредотачиваясь на том, что же он видит в зеркале, зельевар подошел ближе и направил палочку на Гермиону, невербально наколдовывая Люмос.
— Грейнджер… школьные правила Вас не касаются? — тихо, подобно шипению змеи, говорит мужчина, не сводя глаз с Гермионы.
— Профессор… — наверно, она впервые в жизни не знает что сказать и мечтает просто раствориться в воздухе или трансгрессировать куда подальше, и больше не чувствовать испепеляющий взгляд Снейпа на своей спине. Хуже любых пыток.
— Повернитесь!
И она медленно поворачивает голову в его сторону и поднимается на ноги, тут же понимая, что на щеках блестят мокрые дорожки. Стыдно и страшно, ведь этот человек не умеет сочувствовать, умеет лишь язвить и высмеивать. И от этого больно. И Гермионе кажется, что все это похоже на магловскую сказку «Красавица и Чудовище», где Белль спасает Чудовище, сумев разглядеть в нем что-то светлое и доброе. Сюжет похож, но все же расходится, ведь профессору Снейпу все это не нужно. Не нужно его спасать. И гриффиндорка даже боится попытаться, ведь заранее можно предположить, как все обернется. Она не нужна ему, просто не нужна.
— Я… об…объясню, — кое-как шепчет девушка и прячет взгляд, разглядывая пол.
— Освободите меня от Ваших объяснений, Грейнджер, — Северус резко подходит ближе, от чего по коже проходит волна мурашек, но Гермиона продолжает неподвижно стоять и бояться того, что будет дальше. И сквозь все эти сумбурные мысли пробивается лишь одна — то, что профессор стоит непозволительно близко, смотря на гриффиндорку сверху вниз. — Двадцать баллов с Гриффиндора, — более спокойным голосом протягивает зельевар, будто бы это приносит ему невероятное наслаждение. Хотя так оно и есть — он не меняется.
Гермиона только лишь снова опускает голову и пытается силой мысли убрать вновь навернувшиеся слезы, что не может скрыться от пристального взгляда черных глаз. И на секунду, всего лишь на секунду Северус проникается неким сочувствием к этой девушке, что может казаться странным, но не для него. Он тоже часами сидел у волшебного зеркала, смотря на то, как его самые заветные желания преображаются в яркие картинки по ту сторону стекла. И хочется понять, что видит Грейнджер, просто хочется, и нет никаких объяснений.
— Мисс Грейнджер, что же такого интересного вы нашли в разглядывании зеркала? — более спокойно спросил Северус и отступил на шаг назад, смотря на отражение. И на секунду его передергивает от увиденного, но находящаяся в перепуганном состоянии, гриффиндорка этого не заметила. И хорошо что не заметила.
— Оно… — делая глубокий вдох, Гермиона отбрасывает в сторону страх и неуверенность, поднимая покрасневшие глаза на профессора. Но на его лице не отражается никаких эмоций. — Оно показывает заветные желания, — шепотом, почти не слышно сказала девушка и настала полная тишина, давящая со всех сторон.
Как же глупо все это выглядит — она стоит и оправдывается перед Снейпом, а он даже не кричит и не отправляет в общую гостиную. Она отделалась лишь потерей баллов, но не страшно — она же их и наберет. Девушка осознает, что срочно нужно уйти, бежать обратно в комнату, ведь больше она не выдержит этого — этой странной близости на расстоянии одного шага, этого непонимающего взгляда на нее.
— Марш в комнату! — резко Снейп меняется, превращаясь из человека в вечно злого слизеринского змея, ненавидящего все и вся. И Гермиона, испугавшись, спешит выйти. — Не так быстро, мисс Грейнджер… Отработка! Завтра в шесть вечера. Свободны! — зельевар резко останавливает ее, а после уже видит, как перед ним закрывается дверь. И слышны тихие шаги в коридоре.
Смотря вслед удаляющейся фигурке Гермионы, он прикрывает дверь и спокойно выдыхает, приглушая свечение Люмоса. Эта встреча показалась ему слишком странной, ведь направляясь к зеркалу Еиналеж, он никак не ожидал увидеть тут эту гриффиндорскую выскочку, вечно сующую нос не в свое дело. Но вот она ушла и можно выдохнуть с облегчением, смотря в отражение волшебного зеркала.
И сколько бы не прошло времени, от отражения Северус будет дергаться, как от сильнейшего, сокрушительного удара. Все это так странно и непонятно, так глупо и необъяснимо. Да, нет никаких объяснений тому, что он видит в зеркале, и это так сильно пугает мужчину, что он и сам не прочь разнести в пух и прах несчастный артефакт. Но тогда у него не останется ни единой возможности взглянуть на ненавистное, но в то же время такое болезненно, призрачно-родное желание, на тайную мечту, скрытую очень глубоко в сердце. Все потому, что из зеркала маленькая черноволосая девчушка смотрит на него большими карими глазами Невыносимой Всезнайки Гермионы Грейнджер.
========== Часть 2 ==========
Комментарий к Часть 2
Для тех, кто ждал, а по большей части для Кристины, которая точно это читает и которая на протяжении месяца раз стопятьсот меня порывалась побить когда я ей говорила, что напишу “завтра”. Это тебе.
***
Вновь ночь, пронизывающий до костей холод, пробирающийся иглами под кожу, и ощутимая тяжесть в груди — там, где бьется сердце. Вот только на этот раз ко всему добавляется холод ветра, колышущий подол длинной мантии, закрытой на все пуговицы. И взгляд направлен не на зеркало, комната с которым закрыта на такие замки, которые даже Алохоморой не откроешь, а на маленькие огоньки звезд, сияющие на иссиня-черном полотне ночного неба.
До сих пор холодно, и одиночество пронизывает, а в голове вертится картина волшебного зеркала. Теперь для Гермионы не доступен тот соблазн, скрытый защитными чарами, которые, кажется, профессор Снейп наложил сразу после той ночи, но вот ее кошмары и бессонница не ушли. Ей стоило лишь найти новое место, в котором она закрывалась, как в ракушке, не пропуская внутрь кошмары Войны, оставшиеся яркими образами за плечами. Никакие зелья не облегчают ситуацию, но вот взгляд на звезды успокаивает.
На Астрономическую башню никто не приходит, даже дежурные профессора. Проверено десятком ночей, проведенных здесь. Руки опускаются на холодные перила маленького балкона, и девушка внимательно смотрит вниз, отметив, что тут достаточно высоко. Это ее маленькое убежище, где никто — даже искренне ненавидящий ее профессор Снейп — не сможет найти ее глубокой ночью.
Обсуждать все это с Гарри, а тем более с Роном, отношения с которым давно оборвались, совсем не хотелось. Они бы не поняли ее запретного чувства к человеку, которого ненавидели все эти годы. Не важно, что Поттер уважал зельевара, узнав о том, сколько он сделал для спасения их жизней из года в год, он бы никогда не понял свою подругу. У Гермионы поехала крыша, однозначно, ведь будь все в порядке — она бы не была здесь, в полном одиночестве. Она в который раз перегибается через перила, но мгновенно пресекает на корню пришедшую в голову мысль.
