Саша, не сдержавшись, ласково ерошит ему волосы. Ярик ластится по-кошачьи — и спохватывается почти сразу, отстраняясь и убегая к зеркалу.

Саша допивает чай, когда на него налетают с радостным «спасибо» и объятиями — Саша позволяет себе чуть-чуть задержать его в своих руках.

Худой. И маленький. И родной-непривычный-знакомый-чужой — Сашу контраст ощущений сбивает с толку.

Саша думает, глядя на торопливо благодарящего его ребёнка, что пора закругляться. Сил как раз хватит, чтобы…

Ярик зевает посреди фразы и озадаченно трёт глаза, пошатнувшись и усевшись на диван. Саша садится рядом.

— Ты сейчас заснёшь, — говорит мягко. — И тебе приснится твой самый любимый и тёплый сон.

Ярик озадаченно моргает на него, начиная клониться вперёд. Саша на руки подхватывает…

…уже своего Яра.

Тот голову устраивает на сашиной груди, улыбается сквозь сон. Саша обнимает его, ласково перебирая уже не такие длинные, как тогда, волосы, и устраивается на диване удобнее, грея его в руках.

Хотя бы сейчас.

Саша целует его в макушку и устало закрывает глаза. Машинально ищет шрам на его затылке кончиками пальцев — нет, слишком незаметный, чтобы сейчас найти; Саша мысленно помечает себе посмотреть потом, что с ним, и проваливается в сон.

Снится улыбающийся растрёпанный мальчишка с синими глазищами. Во сне он счастлив — хоть где-то счастлив — и Саша обнимает его взрослую версию сквозь сон, будто пытаясь передать тепло тому нескладному ребёнку.

Взрослая версия умильно ластится под руки и греет дыханием шею.

***

— Ты как-то упоминал, что тебя пытались поджечь. Волосы.

— А-а-а, да, было. Было-было, но там, знаешь, случилось чудо и меня спасли, отделался лёгким испугом.

— М?

— Да какой-то чел с комплексом героя меня отбил, до сих пор офигеваю, что его там же не прикопали в сугробе. Жалко, он потом так и не нашёлся… я в него почти влюбился.

— Даже так.

— Ну не ревнуй! Ты всегда в моём сердце, тот чувак с тобой не сравнится. И не смейся, как будто сам в нежном возрасте не влюблялся в кого попало!

— Не смеюсь, всё серьёзно, я уважаю твои детские чувства.

— Он же меня реально спас. От ожога и психологической травмы на всю жизнь так точно, мне даже кошмары не снились потом. Жалко, я даже не поблагодарил нормально…

— Думаю, он всё понимал. И твоё состояние, и вообще… Забей, к чёрту всё это, иди сюда. Никаких больше файер-шоу.

— В смысле? Ты же обещал файербол показать! Чтоб как в играх всяких!

— Мне кажется, ты всё ещё в нежном возрасте. Ай, да пошутил я, не дерись! Покажу потом. Иди ко мне.

— Я запомнил.

— Сколько угодно.

— Люблю тебя.

— А как же тот чувак?.. Ай!

(Шрам от ожога Саша на его затылке так и не находит.)