Трагедия Беслана — это трагедия всей России, которая не укладывается в сознании адекватных людей каждой национальности, народности и каждого вероисповедания. Помните: совершает теракты не нация в общем, а группа людей, возложивших на себя роль «Вселенского судьи». И в ход такие отморозки — прошу простить мне мою грубость — пускают всё, что способствует их целям, включая и убийства, и подстрекательства, и намеренный раскол.
Потому призрачной тенью через повествование Батора я продвигаю следующую мысль: всегда нужно видеть перед собой человека, а не набор стереотипов о его национальности, города, откуда он родом, и о его вероисповедании. Иначе — оценивая других с позиции стереотипов мы вбиваем новый клин в будущий раскол. На этом я оставляю столь сложную тему, прошу не разжигать под комментариями споры и перехожу к Марго и Сергею.
2. Разная система взглядов — Марго Снегирёва и Сергей Разумовский.
В предыдущей статье-пояснении я упоминала, что детдом — это такое страшное место, которое не готовит воспитанников к жизни в реальной системе государства. И я усилила это снова в Первой Фазе на фоне воровства Марго и недоверия, какое испытывает Сергей, втянутый как знающий о её воровстве.
Повторюсь: чем раньше ребёнок оказывается в детдоме, тем сильнее система ломает его и он перенимает её правила как единственно-верные, потому да.
Марго — отказной ребёнок с пелёнок пребывающая в детдомах и прочих центрах — будет мыслить и видеть мир иначе, чем Сергей — чью базу взглядов и отношений к миру закладывали мать с отцом в его детском возрасте. Напоминаю, что по моей истории Сергей попал в детдом в восьмилетнем возрасте, когда у ребёнка уже сформирована база из самооценки, внутреннего мироощущения и понимания и первичных реакций на окружающий мир. После на этой базе надстраивается каркас из Батора, добавляя травм и новых реакций, вот только их поправить и пережить можно, но исправить базу — практически невозможно. И редко у кого получается. Зачастую, заложенная в детстве база/фундамент, она остаётся с нами на протяжении всей жизни.
Так, мы имеем две совершенно разные системы взглядов на мир: если грубо, это детдомовская (Марго) и родительская (Сергей). И естественно, Сергей, который привык к одной системе ценностей, которая начинает избавляться от надстроенного каркаса после начала дружбы Вместе (он получает условия и людей, которые позволяют ему вести себя так, как с родителями: тепло, быть собой и не бояться притеснений, потому и раскрывается), не понимает Марго, которая поступает иначе (а порой диаметрально-иначе). В таком возрасте ребёнок считает, что только его система ценностей — единственно верная, потому к ней он пытается привести всё окружение (здравствуй, начальный максимализм!).
Потому Сергей умничает, а сама Первая фаза начинается с его размышлений на тему образа города на Неве, который он пытается привести к единообразию, хотя исходные компоненты слишком разные — барышня в шелках и дама в спортивках. Можно считать, что это также отсылка на разные системы взглядов. Итогом становится конфликт между Снегирёвой и Разумовским на этой как раз-таки почве и усилившегося недоверия, и желания подстроить Марго под свою систему ценностей, то есть переделать и научить.
А она ж… вот, зараза, и не поддаётся. Не хочет принимать его систему, хотя не сказать, что полноценно. Вся глава «Дети маргиналов» посвящена раскрытию предпосылок формирования миропонимания у детей из детдомов и интернатов, и в этой главе, а ещё в главе «Китризка» (когда Марго размышляет о понятии «личных границ», которым её научили Олег и Сергей) по тексту демонстрируется, что Марго пытается научиться и пытается перестроить свою базу. Вот только если Сергей разрушил каркас над базой и работает над сносом (или перекрашиванием?) токсичных «стен», Марго приходится искать компромисс между заложенной батором базой (фундаментом) и, быть может, не рушить стены, а покупать новые обои, вещи, то есть перенимать новые принципы и реакции на действия. Это куда более сложная работа через познание себя, но у Марго есть Вместе — и через примеры Олега и Сергея, а ещё через наличие Марьи Марфовны — женщины, которая вскормила её и присматривала за ней, — она пытается поменять своё мироощущение, не калеча при этом собственную личность — то, что делает её Марго Снегирёвой с характером, диалектным произношением и любительницей фантастики и фэнтези.
И постепенно к этому приходит и Сергей, становясь не коршуном-надзирателем для неё, который будет запрещать то или другое (начало главы «Дети маргиналов»), а наставником-патроном, который поможет на пути понимания новой системы (конец главы «Дети маргиналов»). Его задачей становится направить и подсказать, но не насильно переучивать. И из этой стычки Сергей выносит для себя главное:
1. Не стоит мерить других людей по своей системе ценностей. (Это один из главных уроков).
2. Все люди уникальны в своём разнообразии, потому в унификации — если ты не бюрократический документ — нет смысла. (Конец главы «Образы и символы»).
И для Марго, и для Сергея это был нужный разговор, который отложил свой отпечаток на личности каждого.
И… кхм. Да. Раз уж была упомянута сложная глава «Дети маргиналов», упомяну, что в ней также затрагивалась тема усыновления/удочерения детей из детдомов. Многие будущие родители, действительно, оказываются не готовы к тому, что ребёнка из детдома придётся учить многим элементарным вещам: личным границам, понятию личного выбора, привитие новой системы ценностей, и даже о в принципе бытовых вещах. Потому как дети в детдоме не знают этого по причине жёсткого регламента и того, что всё — общее. Следовательно, как ту работу над собой проделывает Марго, так и такую же работу должны проделать и родители по отношению к взятому на попечительство ребёнку. И потому важно здраво оценивать все риски и возможности и подходить к вопросу удочерения и усыновления намного серьёзнее и, я бы сказала, серьёзнее, чем к вопросу планировании беременности и рождения. Потому как если на своём ребёнке вы будете писать по чистому листу красками воспитания, в случае детдомовского — вы уже получаете исписанный чернилами лист, и только от вашей совместной работы будет зависеть: превратите вы из каракулей полотно с чудными изображениями, либо сломаете ребёнка, добавив новых чудовищных клякс.
3. Коррупция в детдоме — наживаются на детях?
О, ещё как наживаются. Ещё в первой статье я поясняла, что это нестабильное время, где каждый заботится о своём благе, упоминала, какая могла быть заработная оплата у воспитателей с оглядкой на МРОТ и ПМ, потому да, такие ситуации в стране часто повторялись и встречались. И скажу больше — встречались и в советское время, где наказанием за такое являлся расстрел.
Как раз-таки в пример ситуации было взято расследование, освещённое в рамках документального фильма «Следствие вели… с Леонидом Каневским», которое в производственном коде получило название «Круговая порука». Действие разворачивалось в 1972 году, когда в подмосковном лесу нашли тело убитого топором воспитанника детского дома Кирилла Носова со следами побоев, а его подруга Лида бесследно исчезла. Вскоре кто-то убил завхоза этого детского дома Дёмина. Следствие выясняет, что в детском доме происходят хищения продуктов и техники, предназначенных для детей, с воспитанниками обращаются жестоко, привлекают их к тяжёлым сельхозработам, а девочек насильно отправляют на педофильные вечеринки к взрослым мужчинам и спаивают. В конце концов выясняется, что Кирилл вместе с Лидой сбежали из детдома, чтобы обратиться в милицию с рассказом об издевательствах над детьми, но были отправлены обратно и подвергнуты жестокому наказанию со стороны Самохина. Суд приговорил Самохина к смертной казни за убийство Кирилла по неосторожности и хищения в особо крупных размерах. Причастность к остальным преступлениям доказать не удалось.
Это 1972 год. Ситуация вполне могла повториться в 2004 году, но без особого разврата. Как я уже упоминала, в те годы никто не думал о чести и долге, потому если есть возможность сбыть поставляемое на госзаказах продовольствие и нажиться на перепродаже, то этим пользовались. Доказать тогда всю схему было трудно, потому что тогда все операции велись на бумажках, не было в широком обороте электронных площадок и программ для отслеживания товаров, да и это пригород Санкт-Петербурга, даже не центр, а потому было и попустительство в проверках. Конечно, как и у любой бюджетной структуры у них был регламент, сколько чего и куда нужно использовать для приготовления в пищу, для обеспечения жизни детдомовца и для обеспечения нормального функционирования детского дома в принципе. Вы посмеётесь, быть может, но да бюджетники существуют в рамках кучи законов, которые будут указывать вплоть до того, сколько миллиметров и на что нужно расходовать, но повторюсь — мы имеем дело с детьми и с «бумажной» бюрократией. А полноценный закон, закрывающий «дыры» в предыдущем, был принят в РФ только в 2013 году (да, это всеми любимый закон (или нет) №44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»). На бумаге цифры подделать проще, чем в электронной системе, потому … Брали и списывали, мол брак в товарах, дети испортили и прочее, а на деле передавали вещи на сбыт, или в случае товаров отчитывались об использовании, но на факте продукты использованы не были. Это всё просто закрепляется Актами свидетельства и иное, а учитывая, что камер в детдоме не было, проверить не на чем. А детей слушать и слышать не будут.
