Следующее что я помню…

… Что я с удовольствием бы забыл…

… Как мы с Гордоном прикрывали Миллеру спину, пока он закладывал взрывной заряд у основания двадцатиметровой башни на вершине холма.

***

-Ну, и так сойдёт. — запыхавшись сказал он, взяв грубо сделанный детонатор. — Теперь мы наберём дистанцию от этой сучей вышки и подожжём несколько железных задниц.

От его саркастичного спокойствия, которое он показывал даже на Феросе, окружённый стаями ползунов, не осталось и следа. Только хладнокровная расчётливость и чёрная ярость.

-Принято. — ответил Гордон, уведя взгляд вниз. — От Уильямс и остальных тишина, они… Охотники!

Четверо гетов неожиданно впрыгнули в наше поле зрения, и мы немедленно стали вести ответный огонь.

По мне попали дважды. Первый удар обнулил щиты, второй вскользь прошёлся по наплечнику.

Гордону пришлось тяжелее. Гораздо тяжелее. Ему выстрелили в спину.

На холме у нас совершенно не было укрытия. Охотники были убиты, но пришедшие на подмогу четыре штурмовика и столько же дронов воспользовались нашей слабостью.

Всё случилось слишком быстро, я мог только стрелять, что, впрочем, принесло свои плоды. Мы с Миллером расправились с машинами.

Только тогда мы поняли, что Гордон не шевелится. Его иконка на моём дисплее загорелась красным и показала прямую линию. Прежде чем она исчезла, я увидел отчёт с его брони — фатальное нарушение работы сердца.

Гневный вой Миллера и ненависть в его глазах привели меня в трепет, но не было времени скорбеть и поминать. Нам надо было идти дальше, если мы не хотели составить ему компанию.

-РПГ!

По крику Миллера я упал на землю, достаточно быстро чтобы снаряд промчался надо мной и взорвался где-то позади.

Звон в ушах заглушал большинство звуков. Я обтряхнул пыль, достал винтовку и начал стрелять. Мститель Миллера присоединился ко мне.

Перестрелка шла ещё двадцать секунд. Ещё три заряда РПГ улетели в молоко. Мы отбили гетов, но судя по расчёту ВИ брони, через примерно минуту геты снова обрушатся на нас.

Пришло время сматываться.

-Блять…

Я обернулся. Гнетущее чувство расползлось внутри и овладело эмоциями.

-Плохи дела, Рейвен. — поразительно безмятежно проговорил Миллер. — Кажется моя песенка… спета…

Ноги сами понесли меня к нему ровно в тот момент, когда он обессиленно откинулся назад к вышке и медленно скатился по ней на землю. Его ещё дымящийся Мститель упал рядом с ним. Капрал прижал руки к животу, но они не могли скрыть зияющей дыры в пробитой броне.

И тогда кровь… и внутренности…

С последним медигелем наготове я подбежал к нему, но лидер отряда лишь жестом руки остановил меня.

-Бесполезно… — еле выплюнул он. Миллер улыбнулся. — Во мне… нихера уже… не сталось.

Он прокашлялся, залив кровью губы. Он был вне спасения, но я не мог принять этого.

-Заткнись! — крикнул я, смешивая злобу с беспомощностью. — Если я донесу тебя до Нормандии…

-… Не трать воздух, дружище. — он пытался успеть выговорить всё, пока мог. — У меня максимум… минут пять… пока держу кишки… внутри…

Пытаясь развеять мои опасения, будто он просто споткнулся об ветку и упал, Миллер жестом успокаивал меня. Ему это давалось с огромным усилием.

-Не чувствую боли… обезболы у Чаквас… что надо… слушай сюда…

Без чувств я встал перед ним на колени. Он вложил мне в руку маленькое устройство.

-Возьми эту хрень… отбеги… и взрывай к херам… я не дам им… обезвредить взрывчатку… хаском они меня… не сделают…

-… Что я могу для тебя сделать? — тихо спросил я.

-… Коробка в моих вещах… чёрно-зелёная… доставь… семье…

-Так точно, сэр.

-Молодец, паренёк… теперь беги… со всех ног, сука… попроси остальных… чтоб простили… и всё такое…

Он засмеялся, но это заставило его только больше кашлять, больше кровоточить. Его дыхание стало прерывистым. Он сам укорачивал свою жизнь.

Интерфейс фиксировал приближение врагов.

-Давай, мальчик…

Он поднял пистолет. Опираясь на тёмный бетон вышки, Миллер целился в направление, откуда в любую секунду могут выскочить геты. Его рука бесконтрольно тряслась.

Увидев, что я не могу сделать даже малейшего движения, он повернул ко мне голову. Мрачная ярость на его лице, сумасшедшая улыбка, с которой он решил встретить смерть, подчиняющий взгляд… всё это клеймом отпечаталось в моей душе.

Последний раз он собрал всю силу в кулак.

-Давай!

Крик гибнущего как заклятием снял мой паралич. Не сумев решить за себя, я последовал приказу.

Бросив последний взгляд на увядающего капрала и труп Гордона, я…

Я сбежал.

***

Вдох. Выдох.

Я безудержно трясусь. Один миг и я снова там, снова замкнут в себе, снова на грани отчаяния. Холодная тюрьма, в которой мертвецки немая рука держит в тисках моё сердце, разум и душу.

Всего лишь момент. Только один человек рядом со мной якорем держит меня в реальности.

Я могу только надеяться, что мне удастся передать все эмоции на записи. В то же время мне не хочется, чтобы кто-то полностью понял.

Неважно. История ещё не окончена.

***

Две платформы гетов пытались прервать мой побег. Слава Богу, что я всё ещё был достаточно связан с реальностью чтобы дать им отпор. Разобравшись с ними, я спрятался за большим булыжником, уже вне радиуса взрыва. Детонатор снова был в моей руке. Миллер ясно дал мне понять что нужно сделать, но я не мог найти в себе сил.

Во мне всё ещё жило вялое желание вернуться, спасти его от моего идиотизма. Я отказывался принимать, что моя гордыня забрала ещё одну душу.

Но когда иконка на интерфейсе сменила цвет с красного на серый, я понял, что надежды больше нет.

До крови прикусив губу, я активировал заряд.

Взрыв ненадолго заглушил стрельбу своим протяжным грохотом.

Снова выглянув из укрытия, я заметил, что узкий проход, который я спешно миновал, оказался завален камнями. Это передышка, но, очевидно, ненадолго.

Пустой внутри, я активировал радио. Слова автоматически посыпались с языка.

-Говорит рядовой Рейвен. Уильямс, как слышно?

Шум. Случилось невозможное, я впал в ещё большую безысходность. С закрадывающейся паникой я заговорил громче.

-Оверлорд, говорит Рейвен! Ответьте!

Ничего. Я сорвался. Чувствуя себя одиноким, отрезанным ото всех в чужой земле, я вышел в открытый канал.

-Рядовой Нормандии Рейвен на связи! Если вы слышите это, ответьте!

-Рейв… связ… Ты…?

Прерывания, непонятные визги и крики делали связь максимально неразборчивой. Я даже не мог разобрать пол говорящего, не говоря о личности.

-Говорит Рейвен! Мы… уничтожили вышку. Повторяю, мы уничтожили вышку. Миллер и Гордон, они… они… погибли. Что теперь?

-Рей… почт… времени… Шеп… мбу…

-Я вообще нихера не понимаю! — прокричал я в растерянности, тревожно оглядываясь по сторонам, ожидая атаки гетов. — Я возвращаюсь!

-Ни… нет… актив… уход… связи!

ВИ брони очистил передачу как мог. Кто бы то ни был, он сказал мне не идти к бомбе. Вместо этого выбираться отсюда. У них не хватило времени, они активируют её.

Всё было зря.

***

-Никак нет! Я возвращаюсь! Ориентировочно 10 минут, держите позицию!

Не уверен, что кто-то вообще это услышал. Внятного ответа не пришло. Я начал трусцой бежать обратно, но вскоре перешёл на полноценный бег, как будто за мной гналась Ардат-Якши. Голос в голове требовал быть быстрее. Быстрее, быстрее, быстрее!

Я прошёл весь этот путь не для того, чтобы уйти с пустыми руками. Я пожертвовал многими не для того, чтобы Эшли так же умерла. Не для того, чтобы всё произошло так, как было предначертано.

Не хочу чтобы создался ложный образ, мол я волевой гигант. Всё до точности наоборот, я был настолько раздроблен, что едва мог принять простейшее решение, вместо этого я шёл по пути наименьшего сопротивления.

Правильнее будет сказать, что я не мог принять поражения. Сама мысль, что я должен добиться отличного результата стала такой одержимостью, такой идеей-фикс, что её развенчание попросту свело бы меня с ума. Звучит более по-медицински, чем ощущается, но суть ясна.