— Алло, — ответил Тит.

— Я тебе из отдела кадров звоню. Ты там случайно не передумал увольняться?

— Нет, не передумал.

— Уверен? Если я сейчас поставлю подпись, то обратного пути уже не будет. Ну, в смысле, будет, но тебе по нему идти не захочется.

— Увереннее не бывает.

— Ну хорошо. Тогда я сейчас здесь закончу и через час — полтора жду тебя на седьмом. Как договаривались Добро?

— Добро, — Тит ответил с улыбкой. — Через час буду там.

***

Хотя в целом интерьер станции и был приведен к общему знаменателю, но все же, некоторые этажи отличались от других, а в случае с седьмым — не в самую лучшую сторону. Титу никогда не нравилось эта часть «Кориолиса». Из-за большой концентрации увеселительных заведений и мест досуга здесь всегда было слишком людно. Титу, как человеку, родившемуся и выросшему на планете без пригодной для дыхания атмосферы, не была чужда концепция проживания исключительно в замкнутых пространствах, но все же коридоры космической станции было глупо сравнивать с куполами марсианских колоний. Это как ставить в одну шеренгу промышленный ангар и примерочную в магазине одежды. Причем в этой примерочной кроме тебя переодеваются еще три человека сразу.

Хаос, неразбериха, шумные и яркие экраны с интерактивной рекламой, натыканные где нужно и не нужно, постоянные тычки локтями и коленями от неосторожных «прохожих», спешащих в ближайшую забегаловку, чтобы выпить и как следует расслабиться. Именно таким представлялся Титу седьмой этаж «Кориолиса», и это субъективное представление было совсем недалеко от истины.

Пролетев по большой кольцеобразной развилке, Тит свернул в боковое ответвление. Освещение в этой части станции было приглушено, создавая иллюзию вечного вечера. Это шло на пользу атмосфере праздника, но не навигации. В полумраке вывески заведений и диодные рекламные надписи на стенах казались просто ослепительными. Щуря глаза и ориентируясь по памяти, Тит отыскал нужную дверь, над которой из фосфоресцирующей ленты был выложен схематический рисунок, изображавший характерный шлем скафандра демонтажника с двумя прикрученными к нему бутылками пива. Над рисунком все той же лентой было написано «Синее смещение». Данное заведение пользовалось популярностью у работников нижних этажей из-за своего богатого ассортимента дешевых, но в то же время убойных алкогольных напитков, а сам владелец, будучи бывшим демонтажником, прекрасно понимал нужды контингента.

Тит в подобных местах бывал крайне редко, предпочитая другие, более физически активные виды развлечений, но то, что он увидел, как только пересек порог, удивило его не меньше протеза ноги в спальном мешке.

Ленни Никсон, бесследно испарившись сразу после смены, не тратил время зря. Будучи завсегдатаем «Синего смещения», он направился прямиком туда и договорился с барменом, работавшим этим вечером, организовать небольшую прощальную вечеринку для собрата работяги. Нахождение на космической станции накладывало свои ограничения, а потому никакого торта со свечами и полуголой девицы, выпрыгивающей из него в самый неожиданный момент, в баре не было. Зато там оказался целый ящик люминесцентных палочек, которыми обвешали круглую барную стойку. А еще за полтора часа Ленни умудрился собрать человек двадцать массовки. Среди них были двое миленьких девушек из диспетчерской, парни из других бригад, по случайности оказавшиеся не на смене, еще кто-то из отдела кадров… Тит почти никого из присутствующих не знал, или, по крайней мере, не настолько близко, но когда он перелетел через порог, они все хором прокричали «Сюрприз!» и это было приятно.

— А вот и он! — завопил громче всех Ленни, сорвавшись с места. Он подлетел к Титу, держа перед собой охапку полиэтиленовых пакетиков с пивом.

— А вот и я… — без особого энтузиазма, но все же улыбаясь, кивнул Тит.

— На! — Ленни всучил ему пару пакетиков. — Пока наш старый ворчун не приперся.

— Гершман еще не здесь?

— Нет. Сказал, что немного задержался, но уже на подходе.

Тит понимающе хмыкнул, открыл клапан одного из пакетиков и выдавил пенное содержимое себе в рот. Увидев это Ленни издал звук, походивший на боевой клич, который тут же подхватили все присутствующие, после чего в баре «Синее смещение» началась форменная попойка.

Когда Гершман влетел в заведение большинство людей уже разбились на группки по интересам. Они выпивали, болтали друг с другом на разные темы, знакомились, ссорились. В общем, занимались ровно тем, чем принято заниматься в баре.

Оглядев помещение, Гершман увидел Тита и Ленни, зависших у барной стойки, и подлетел к ним.

— Ну что, как у вас тут дела? — спросил он, цепляясь носком за поручень у пола.

— В целом неплохо, — ответил Тит. — Только Ленни уже совсем никакой. Наверное, на старые дрожжи развезло.

— Никсон! — угрюмо рявкнул Гершман. — Ты опять надрался?!

— Угу… — промямлил Ленни, пытаясь попасть клапаном пакетика себе в рот.

— А ты не забыл, что нам завтра еще на смену выходить? — он с силой выдернул пакетик из ослабевшей руки Никсона и передал его подоспевшему бармену. — Этому больше не наливай. А еще лучше, знаешь, что? Свари-ка ему крепкий кофе.

Бармен кивнул и отправился к кофемашине.

— Ну а ты как, Тит? — Гершман перевел взгляд на своего бывшего подчиненного.

— В порядке.

— Это хорошо. Извини, что задержался. Я там тебе рекомендацию написал, просто закачаешься.

— Спасибо.

— Да не за что. Будешь устраиваться на следующую работу, так никто не поверит, что ты такой молодец, — Гершман широко улыбнулся, показав желтые от табака зубы. — Но это ничего. Ты мой телефон знаешь. В случае чего, пускай мне звонят, я все подтвержу. С такой характеристикой процентов десять прибавки к зарплате гарантировано. Можешь не сомневаться. Кстати, все еще не решил, куда подашься?

— Пока еще нет, — Тит протянул бывшему бригадиру пакетик с пивом. Тот принял его, кивнул и отпил немного. — Наверное, Аврелия проведаю. Давно его не видел…

— Слушай, — Гершман замялся, — а как так вышло, что ты за три года ни разу не обмолвился, что у тебя сын есть? Нет, если это секрет, — тут же добавил он, — тогда я лезть не буду. Просто как-то это все… неожиданно что ли?

— Ай, — Тит отмахнулся. — Никакой это не секрет. У нас с его матерью совсем не заладилось, и я не очень люблю об этом говорить.

— Тогда я не буду настаивать, — Гершман приподнял пакетик с пивом. — Тост. За самого загадочного демонтажника на «Кориолисе».

— За самую лучшую бригаду, — улыбнулся Тит.

Они выпили.

Когда бармен вернулся со свежезаваренным кофе, Гершман силой заставил Никсона выпить все почти залпом, а себе заказал добавки покрепче. Сам он выпивать не любил, но, если приходилось, будучи человеком грубой души, предпочитал вкусу результат.

Получив свою порцию водки, вторую Гершман передал Титу, и они выпили снова.

Быстро вспыхнувшая спонтанная вечеринка, постепенно угасала, люди один за другим расходились по своим каютам. Никто не хотел кутить до утра посреди рабочей недели. Бар из шумного места сам собой превратился в уютный уголок спокойствия и такое настроение Титу пришлось по душе гораздо больше. К полуночи за кольцевой барной стойкой кроме троицы из седьмой бригады, бармена, да еще пары случайно зашедших на огонек работяг больше никого не осталось.

— Эх, что за времена раньше были… — после некоторого молчания выдал уже изрядно захмелевший Гершман.

— Что ты там буровишь, старый? — держась за голову ответил напротив протрезвевший Ленни.

— Я говорю, что раньше лучше было, вот что.

— Вот так новость. Без трех минут пенсионер жалуется на жизнь. Это ты сам такое выдумал, или подсказал кто? — Ленни хохотнул и тут же ойкнул, сильнее взявшись за голову.

— Поумничай мне тут еще! — Гершман побарабанил металлическими пальцами по барной стойке. — Ты даже не знаешь, о чем конкретно я хотел сказать, а уже в пенсионеры меня записал… Вон, смотри, какая мерзость!