Девушка прижалась к нему со всей силы и спрятала лицо у него на груди. Слёзы капали на его рубашку.

— Грейнджер, только не реви, — он зарылся рукой ей в волосы, а другой обнял ещё крепче.

— Я не плачу, это так, что-то в глаз попало, соринка или бревно, не знаю, — Драко издал смешок и поцеловал её в лоб, оставаясь там дольше необходимого.

— Будь осторожна, ладно? Я знаю, что это будут только слова, но пообещай.

— Я буду осторожна,— она кивнула и вытерла слёзы с щёк, но уже через секунду покатились новые.

— Хорошо, — Малфой отпустил её и, не оглядываясь, вышел из кабинета.

Гермиона села на парту и пыталась не дать истерике завладеть ею. Что давалось с трудом.

Всё изменилось. И что их ждало — было непонятно.

========== Отпускаю ==========

Гермиона была раздражена. Гарри никак не мог успокоиться по поводу того, что они увидели в Косом переулке.

Малфой.

Всё лето они не общались, да и в конце того года тоже. Это была мука. Знать, что вроде у вас всё хорошо, но при этом не иметь возможности коснуться. Теперь Гермиона понимала тяжесть расстояния, пусть оно и обусловлено лишь мыслями.

Она впервые сомневалась, стоит ли приезжать в Хогвартс. Волдеморт себя раскрыл, и все газеты трубили об опасности, что маггловские, что магические. Но потом, поняв, что своим страхом она сделает плохо лишь себе, Грейнджер решила поехать. Не только ради себя или мальчиков, но и Драко.

Одна мысль, что с ним могло происходить на каникулах, бросала в дрожь. Он не просто так этого боялся. И предчувствие подсказывало, что всё ещё хуже, чем кажется на первый взгляд.

Увидев Малфоя на платформе, девушка на секунду растерялась от его внешнего вида. Он стал выше и плечи выросли вширь, но в остальном он выглядел больным. Слишком бледный, даже для себя. Тёмные круги под глазами и болезненная худоба. Его сейчас можно было описать только этим словом – болезненный. Даже Симус, что шел рядом с ними, спросил, всё ли нормально с хорьком.

Нет, не нормально. Ничего не может быть нормального, когда с тобой по-соседству живёт убийца и, возможно, не один.

— Как вы не понимаете, он теперь…один из них.

— Из кого?

— Гарри думает, что Драко Малфой отныне Пожиратель смерти, — Гермиона произнесла это максимально непринуждённо и скептически, но в душе она прекрасно знала правду, и Поттер был относительно прав.

— Да ты сбрендил!? Кому нужен этот жлоб Малфой? — Рональд вообще не понимал, откуда Гарри взял это.

— А что Драко делал в “Горбин и Бэркес”, мебель подыскивал? — Гарри опёрся сложенными руками на колени и наклонился вперед. Тон его голоса был саркастичный.

— Хотел купить что-нибудь зловещее, — Рон в этом году очень сильно вырос, наверное, был даже выше Малфоя, но говорил он неуверенно.

— Его отец — Пожиратель смерти, всё одно к одному. Гермиона своими глазами всё видела…

— Я уже сказала, что не знаю, что я видела, — Грейнджер старалась вести себя максимально спокойно и естественно. Но это было легко только на словах.

Поттер посмотрел на них с Роном недовольным взглядом и, взяв мантию-невидимку с верхней полки, сказал:

— Пойду прогуляюсь.

Оглушительно хлопнула дверь и наступила тишина. В последнее время они с Уизли были не так близки, как раньше. Наверное, четвертый курс всё изменил. Ещё Гермионе не нравилось чувство недосказанности между ними. Было ощущение, что они оба что-то скрывают друг от друга. Гриффиндорка знала, что она скрывала, а вот секрет Рона так и оставался загадкой.

Родители Гермионы были относительно в курсе того, что происходило. Хоть с ней ни Джин, ни Генри ничего не обсуждали, было понятно без слов, что они не хотят, чтоб их единственная дочь ехала в школу, в мир, где её могут убить.

Но девушка сомневалась не из-за себя, а из-за родителей. Она близка с Гарри, вполне возможно, что через её родителей кто-то мог бы шантажировать Поттера. Хотя проще было бы поймать его опекунов, но они были надежно скрыты. И хоть в этих мыслях было больше страха, чем логики, она боялась. Это был парализующий страх, когда ты даже дышать не можешь.

Сейчас Грейнджер держала себя в руках и не позволяла себе расклеиваться. Ей было нельзя это делать. Нельзя.

— Гермиона, у тебя всё хорошо? Ты последние пару лет, наверное, вечно в своих мыслях. Нет, ты, конечно, не подумай, что… — Рон сделал глубокий вдох и продолжил. — В смысле, ты задумчива по-другому, вот.

Рыжий смотрел на неё так неуверенно и был на грани бегства, только почему, Грейнджер не понимала.

— Конечно, всё хорошо, Рон. Просто, я переживаю за родителей, за вас с Гарри и за всех остальных, — она посмотрела в окно и старалась сдержать эмоции, которые прятала вместе с переживаниями за ещё одного человека.

— Я имел в виду не только сейчас, ты как-то отдалилась. От меня, — гриффиндорка резко перевела взгляд на своего друга.

— Рон, с чего ты взял?

— Гермиона, я вижу это. Но Гарри это не коснулось, и я подумал, что вы… - Уизли посмотрел в пол и зарылся рукой в волосы.

— Что мы с Гарри что? — она правда не понимала, что рыжий имел в виду, но его вид подсказывал, что что-то малоприятное.

— Что вы с ним встречаетесь.

Это было неожиданно. Очень. Чересчур.

Как такие мысли вообще могли прийти в его голову. Она и Гарри — это же бред!

— Рон, между мной и Гарри никогда ничего не было и не будет, он мне как брат, — парень внимательно посмотрел ей в глаза и облегченно выдохнул.

— Фух, слава Мерлину. Я боялся, что вы сошлись, а мне боялись сказать, — Гермиона лишь улыбнулась такой глупости и постаралась расслабиться от напряжения, что сковало её тело.

— Гермиона?

— Да?

— Но всё же, что у вас за секреты с Гарри, о которых я не знаю? — Уизли переживал, что они отдаляются, и его страхи не были беспочвенны. Она точно отдалилась от своих мальчишек.

— Понимаешь, мне нравился один парень, и там всё очень сложно, а Гарри — он был рядом и помог мне, — она старалась всеми силами говорить лишь полуправду.

Правда, большая проблема была в том, что она постоянно врала. Постоянно.

Это душило её уже столько лет. Но если мальчики узнают, они отвернутся от неё, возможно, навсегда, а это было одним из её главных страхов. И реализоваться ему она не позволит.

— Ооо, понятно. А вы с ним вместе? — казалось, что Рона сейчас стошнит. Он определённо не был готов к такому ответу.

— Нет, мы толком и не были, — главное не поддаваться эмоциям, и всё будет хорошо.

Слёзы не давали ей жить всё лето, и сейчас мало что изменилось, но становиться такой плаксой не было мечтой Гермионы. Уизли, сам того не зная, поднял очень щепетильную тему, больную. И самое обидное было то, что она никому не могла рассказать правду. По сути, она всегда была по-настоящему честна только с Драко. Как только эта мысль проскочила в голову, слёзы хлынули ручьём.

— О, Мерлин, Гермиона! Ты чего? Не плачь, пожалуйста, — парень был в панике, девчонка в слезах — зрелище не для слабонервных.

— Всё хорошо, Рон. Я сейчас успокоюсь, — Грейнджер глубоко дышала и пыталась взять себя в руки, но истерика, что так долго сдерживалась, решила прийти прямо сейчас.

— Ну, всё, не плачь. Прости, больше не буду ничего говорить, — рыжий притянул её к себе и обнял.

Стало и лучше, и хуже одновременно. Объятия были приятными, но не теми. Не было её любимого запаха, который можно узнать где угодно. Не было тех рук, что на обожала. Эти мысли по новой заставили её зарыдать.

Она так скучала, что сил нет. И самое паршивое в том, что сделать что-то не представлялось возможным. Беспомощность убивала.

Она так хотела к нему.

***

— Ты не стараешься, Драко, — Снейп был недоволен, и это мягко сказано.

— Я пытаюсь изо всех сил.

— Я этого не вижу! — профессор зельеварения развернулся к нему спиной и принялся искать что-то у себя на столе.

Малфой был истощен. До невозможности.

Если прошлогоднее лето было наполнено Грейнджер, то сейчас были тьма и ужас. И больше ничего.