Малфой раздраженно откинул бумаги на стол и зарылся рукой в волосы, взлохматив их.

Из-за этого у неё появилось желание подойти к нему и навести порядок на его голове. Или ещё больше внести хаоса.

- Грейнджер, напомни, какой вопрос мы сегодня обсуждаем? – он закрыл ладонью глаза и тяжело вздохнул.

- Коммуникационный. То, как можно предотвращать несчастные случаи, и как о них узнавать быстрее, - скороговоркой ответила Гермиона и внимательно просканировала Малфоя глазами.

Он был уставшим. Посеревшим.

- Так, ладно, - Малфой убрал руку от лица и устало посмотрел на неё. – Сейчас… сейчас… подожди.

Он подошел к своему столу и начал что-то искать. Как будто сам не знал, что.

Она не могла на это спокойно смотреть. Сердце в груди ныло, и хотелось хоть как-то ему помочь.

- Всё… нормально? – она так неуверенно и тихо это произнесла, что сама с трудом услышала.

- Да.

- Точно? Ты плохо выглядишь, - она поднялась и подошла к нему поближе.

Их разделял только стол.

- Нормально всё со мной, Грейнджер, - он крикнул это на весь кабинет и раздраженно посмотрел на девушку.

Это разозлило.

- Не надо на меня орать, Малфой. Я просто хотела помочь, - она чувствовала, что начинает заводиться непонятно от чего.

- Не надо лезть куда не просят, Грейнджер. Я сказал, что всё нормально, значит, так и есть, - он тяжело дышал и смотрел на неё бешеным взглядом.

- Ты себя видел вообще?! Словно ходячий мертвец! – крикнула Гермиона.

- А это не твоё дело! – Малфой яростно бросил документы, которые держал в руках, и сделал один шаг в её сторону.

Это на секунду заставило возликовать и задохнуться.

- Нет. Моё. Мы работаем вместе, а как мы будем это делать, если ты не в состоянии, - уже более спокойно, но не менее злобно сказала Гермиона.

- Я в состоянии. Это ты думаешь, что пара бокалов огневиски способны вывести меня из строя, - хмыкнул Малфой и с ног до головы облизал девушку взглядом.

Вот ведь козёл.

Припомнил ей, что после второго бокала она начала слишком откровенничать.

- Да, Малфой. Меня немного развезло, я нечасто пью, представляешь? – Гермиона вскинула руки и вызывающе посмотрела на него.

- Ну да, не так часто, что полезла ко мне обниматься, - он хмыкнул и нагло ухмыльнулся.

Когда их ссора успела принять такой формат?

- Ничего подобного. Я была в состоянии оценивать свои действия, - она задохнулась от возмущения и уперла руки в бока.

Выглядела она, наверное, комично.

- Нет, это правда, Грейнджер. Ещё минута, и ты бы прыгнула на меня, - Малфой говорил шепотом и медленно приближался к ней, заполняя всё личное пространство своим запахом.

Гермиона сглотнула и покачала головой, показывая своё несогласие, но от этого не было толку.

Он стоял в миллиметре, и его дыхание касалось её губ.

Девушка перевела взгляд на губы Малфоя и замерла от сильного желания поцеловать его. Это так хотелось сделать, что она даже сжала руки в кулаки и впилась ногтями в ладони.

Крохотный шаг, и она сможет его поцеловать – это было единственное, о чём она думала.

Судя по тяжелому дыханию Малфоя и его плотоядному взгляду, он был с ней согласен.

Напряжение не отпускало, и не давало думать, и даже дышать. Сердце неистово скакало в груди и требовало желаемого. Ладони потели и изнывали от жажды прикосновений.

Гермиона уже решилась, когда внезапно дверь распахнулась и вошёл Гарри, мать его, Поттер.

Это заставило её отскочить от Малфоя.

- Привет, - Гарри сияюще улыбнулся, но, увидев их в напряженной позе и молчании, нахмурился. – Вы чего?

- Ничего, Поттер, просто беседовали, - блондин резко стал слишком собранным и посмотрел на Гарри. – Ты по поводу обеда?

- Да, вы идете? – Гарри не поверил словам Малфоя, что подтверждал озадаченный взгляд, бегающий с одного на другого.

- Конечно, - Малфой поправил пиджак и вышел из помещения, даже не посмотрев на неё.

- Гермиона, всё нормально? – Гарри смотрел на неё с подозрением, и это было немудрено, она никогда не умела скрывать свои чувства.

- Да, конечно. Всё хорошо. Ну, идём, - она начала суматошно поправлять волосы, будто от этого зависела её жизнь, и, схватив блокнот, поспешила на выход.

Гарри на пару секунд завис и всё пытался понять, как сильно он помешал этим голубкам. Это его заставило коротко рассмеяться. Уже все в Министерстве видели, что между ними происходит, кроме них самих.

***

Гермиона критично оглядела себя в зеркале и осталась довольна.

Был Хэллоуин, и в Министерстве по такому случаю каждый год устраивали бал-маскарад. В прошлом году за это мероприятие был ответственен отдел магических популяций, и всё получилось, как бы сказала профессор МакГонагалл, «выше ожидаемого».

Ничего впечатляющего, в общем.

А в этом году все заботы легли на плечи её отдела, и Гермионе не терпелось увидеть, что же креативная команда придумала по этому случаю. Сама она в приготовлении не участвовала, просто она бы физически не успела это сделать. Хотя её и не звали.

Гермиона решила нарядиться ангелом, она сама не знала, почему, но это платье ей очень понравилось, когда она искала себе наряд.

Простой крой, без излишеств. Платье сверху обтягивало, а внизу была юбка-колокольчик длиной чуть выше колена. Короткие рукава, которые без проблем позволяли надеть накладные крылья так, будто всё это шло комплектом. А также нимб на голове. Образ завершал легкий, почти незаметный, макияж, который она довольно часто делала на работу. И распущенные локоны, что были аккуратно уложены, с вплетёнными золотыми нитями.

Гермионе нравилось, как она выглядела.

Но, она с трудом это признавала, больше всего ей хотелось понравиться Малфою.

После того, как они чуть было не поцеловались, и когда их наитупейшим образом прервали, они не поднимали эту тему. Более того, даже практически не смотрели друг на друга. Казалось, что им обоим это было физически тяжело сделать.

Когда Гермиона набиралась смелости и поднимала на него глаза, у неё в горле тут же пересыхало от желания облизать его с ног до головы.

А потом она сама себя ненавидела за такие неподходящие мысли.

Голова неизменно отключалась в его присутствии, и мысли скакали от идиотских к дебильным, что, по сути, было одним и тем же.

Ещё Гермиона поняла, что стала неравнодушна к мужчинам в классике. Причём не во множественном числе. А именно к Малфою в классике.

Когда рубашка натягивалась на его спине, она сжимала ноги вместе, потому что возбуждалась от этой картины. Или когда он закатывал рукава, позволяя пялиться на его, Господи Боже, потрясающие руки, она едва себя сдерживала, что не свалиться в обморок. Или когда Малфой прислонялся к столу и засовывал руки в карманы брюк, выглядя при этом так расслабленно и сексуально, она испытывала такое желание, что иногда самой становилось страшно.

Она никогда не была сексоголиком или нимфоманкой. Ей всегда хватало и не требовалось больше.

Но встреча, новая встреча, с Малфоем что-то основательно перевернула в её бедном мозгу.

Страшнее всего было то, что она в него влюблялась. Да так, что ловила себя на том, что мечтает увидеть его спящим и посчитать его ресницы.

Такого никогда не было с Роном.

Никогда и ни с кем.

Причём Малфой ничего и не делал, чтобы она испытывала к нему такие чувства, она сама начала медленно сходить с ума. Возможно, это было взаимным, но у неё не было никаких гарантий, ничего не было.

Она никогда не ловила на себе его заинтересованные или задумчивые взгляды. Он не пытался прикоснуться к ней. И не интересовался её личной жизнью. Ничем не интересовался.

Она боялась, что надумала себе даже маленькую симпатию с его стороны. И, самое главное, боялась, что его убеждения касаемо Гермионы не ушли в прошлое.

Резко стало страшно и расхотелось куда-то идти, но она взяла себя в руки. Гермиона идёт туда, чтобы повеселиться, а не ради Малфоя.