- Ты думаешь, что я одна в этом виновата, не так ли?! – она почти визгнула на последнем слове, настолько была зла. – Но ты никогда не смотришь на себя, Рон, а это пора уже начать делать, тебе, чёрт возьми, двадцать четыре. А ты ведешь себя, как ребёнок. Как избалованный ребёнок. – Гермиона кричала и совсем забыла, что не поставила заглушку на кабинет, и их ссору слышал каждый, кто находился на этом этаже. – Ты просто эгоист с комплексом недолюбленного мальчика!

- Я эгоист?! А кто же тогда ты, а? Может, ты просто не способна на хоть какие-то чувства и проявление женственности! Спать с тобой всё равно что со скучной, пыльной книжонкой! Ты не похожа на девушку, о которой я мечтал! Не похожа на мою мать, ты ужасная хозяйка, и из тебя получилась бы ужасная жена, и чем я только думал?!

Рон тяжело дышал и с ненавистью смотрел на девушку, когда-то его друга, когда-то его любимого человека. Сейчас она стала последним существом в мире, к которому он бы захотел приблизиться.

Гермиона сдерживала слёзы, она никак не ожидала услышать такое.

Ей хотелось стать невидимкой и незамеченной покинуть страну, чтобы не знать ничего и не видеть этого кошмара.

Это сказал Рон, человек, которого, как она думала, любила. И человек, который, как она думала, любил её. Человек, которому она подарила девственность и четыре года своей жизни. Человек, как оказалось, которого она совсем не знала.

- Ты хоть понимаешь, что сказал? – голос дрожал, но она держалась из последних сил.

- Да, и я сказал правду.

Она посмотрела на него и едва не задохнулась от отвращения, злобы и обиды. Рон выглядел так, будто раскрыл её истинную сущность, и безумно гордился собой.

- Между нами всё кончено. Проваливай, - Гермиона прошипела эти слова и надеялась больше никогда его не видеть.

- Можно подумать, что ты хоть кому-то будешь нужна, кроме меня. Только я мог тебя терпеть, а сейчас ты потеряла последнего человека, которому могла быть нужна, - Рон фыркнул и так спокойно говорил, что заставлял ему верить и бояться, что он мог быть прав.

- Проваливай! – она крикнула и отвернулась, чтобы он не увидел её слёз.

Уизли развернулся и открыл дверь, в шоке замерев.

На него уставилась куча глаз и продолжала пялиться, пока он выходил из кабинета, яростно хлопнув дверью.

Это стало началом всего последующего дерьма.

После этого паршивого разговора, если можно его таковым назвать, Гермиона отправилась домой собирать вещи. Хотя это место больше не было её домом. Она первый раз в жизни ушла с работы раньше и не из-за радостного события. Грейнджер ревела, когда кидала в чемодан всё свои пожитки.

Войдя в дом родителей, что пустовал, она почувствовала себя настоящей неудачницей.

Она никаким образом не хотела идти на праздничный ужин в Нору. Не хотела, но пошла. Молли отправила ей приглашение, и Гермиона не нашла сил отказать этой женщине.

В Норе было, как и всегда, шумно и тесно. Но за это Грейнджер и любила это место. Она до последнего надеялась, что информация об их с Роном расставании не дошла до семейства Уизли. Но как же она ошибалась.

Едва вся шумная компания уселась за стол, произошло невообразимое.

Рональд, мать его, Уизли, что написал матери о своём опоздании, явился пьяным в стельку и под ручку с какой-то девушкой в откровенном платье. Это вызвало переполох и шок миссис Уизли. Когда все кричали друг на друга, а Гермиона молчала и не знала, куда себя деть, Рон заорал, что (сейчас будет цитата): «с этой шлюхой они больше не вместе, она отказала мне на предложение стать моей женой.»

Это было фиаско. Ужасное и нереальное.

Все взгляды переместились на неё, и в каждом было осуждение, даже Джинни посмотрела на Гермиону, как на дрянь. Но сильнее всего был гнев именно Молли.

- Гермиона, дорогая, это правда? – женщина прижала руки к груди и смотрела на девушку с бешеной надеждой.

- Да, миссис Уизли, боюсь, что мы с Роном расстались, - она сглотнула и неуверенно посмотрела на Гарри, что молчал и закрыл ладонью половину лица.

Что всё это значило со стороны её лучшего друга, она на тот момент не знала, но Грейнджер очень тогда напугала такая его реакция.

Она сидела за большим семейным столом и чувствовала себя лишней. И такой она и была. Навсегда. Ей больше не войти в этот дом, как раньше, и Гермиона не сможет считать себя членом этой семьи.

Она не жалела, что отказала Рону, это было правильным решением. Девушка не хотела портить себе и ему жизнь, но этого никто не хотел ни слушать, ни тем более понять.

- Как ты… вы же так любите друг друга, - Молли шокировано смотрела на девушку и всё больше начинала злиться, о чём говорило тяжелое дыхание.

- Молли, давай не будем лезть к детям. Они взрослые и сами разберутся, - мистер Уизли приобнял жену за плечи и постарался успокоить.

Рон сидел на полу и стонал от моральной боли, с его слов. Ему разбили сердце, и никто его не любит. Билл закинул одну руку брата себе на плечи и увел из гостиной. Флер поспешила за ним, она не хотела принимать участие в этих семейных разборках.

- Артур, я просто хочу разобраться, - Молли не отрывала яростного взгляда от Гермионы и была похожа на фурию.

- Миссис Уизли, я правда сожалею, что всё так получилось, но…

- Мой мальчик, что, недостаточно хорош для тебя?! Или ты хочешь сказать, что он тебя не достоин?! Всей такой умной!

- Молли, прошу тебя, успокойся, - Артур шепотом умолял жену взять себя в руки, но было поздно.

В помещении все замерли и ждали ответа Гермионы, а она не знала, что ей делать. В эту минуту она как никогда пожалела, что пришла сюда сегодня.

Стояла мёртвая тишина, и каждый боялся пошевелиться, страшась гнева Молли.

- Я просто… мы с Роном не понимаем друг друга и…

Ей даже не дали договорить, сразу перебив.

- Хочешь сказать, что мой сын глуп и не может понять тебя, такую умную?! – Гермиона понимала, что Молли сейчас зла и говорит, не подумав, но её слова больно задевали все внутренности.

- Нет, Вы не то подумали…

- Ах, я что, тоже тебя не понимаю?! – женщина была похожа на мегеру и заводилась от каждого слова Грейнджер, до неё сейчас было не достучаться.

Девушка знала, что ей лучше уйти, и решила именно это и сделать.

Когда она поднялась и пошла на выход из Норы, ей в спину летели оскорбления со стороны Молли. И это было больно.

Гермиона потеряла семью, по сути, свою единственную семью. Память родителям так и не удалось вернуть, Грейнджер оказалась в чарах забвения слишком талантливой.

Её желание быть первой во всём сыграло с ней злую шутку.

Все эти события загнали её в тупик, и Гермиона не знала, как оттуда выбраться. Но Джинни написала ей письмо с просьбой встретиться. Грейнджер обрадовалась и испугалась одновременно. Она не представляла, как всё может обернуться.

Джинни предложила место для встречи в небольшом кафе, где они любили проводить время с Гарри и Роном.

Гермиона зашла в помещение и сняла легкое пальто и шарф, сентябрь выдался, на удивление, ужасно холодным и дождливым.

В кафе было много народу, был обед, и каждый хотел подкрепиться и выпить любимого ароматного напитка. Бежевые стены, круглые диванчики вокруг столов, барная стойка, за которой выдавали кофе, и тихая музыка на фоне. Просто и атмосферно. За это Грейнджер и любила это заведение, оно обладало какой-то магической аурой покоя. Здесь всегда можно найти место вдали от чужих глаз и расслабиться.

Джинни ждала девушку в уединенном месте, где обычно прятались парочки. Видимо, им предстоит серьёзный разговор.

Гермиона была в юбке и блузке, согласно дресс-коду Министерства. А Джинни сидела в джинсах и свитере, но выглядела гораздо эффектней и презентабельней Грейнджер.

Гермиона опустилась напротив подруги и скованно улыбнулась.

- Привет, Джинни, - она постаралась вложиться в голос больше радости, но не получилось. Вся эта ситуации не хотела отпускать девушку, прошло всего два дня.