Решаю не спрашивать у него ничего, поскольку эта информация, только подтверждает мои догадки о том, что он следил за мной. И понимание этого, начинало пугать меня…

— Это другое, — оправдываюсь. — Я выпила лишнего…

— Тебе налить? — обрывает он, и я отрицательно качаю головой. — Продолжай! — бросает, слишком грубо и я, вздрогнув, приступаю к лифчику.

С трудом заставляю себя избавиться от тонкого кружева, а когда всё же делаю это, обхватываю себя руками, чтобы скрыть грудь и просто зажмуриваюсь. Так стыдно. Я даже перед своим бывшим парнем, никогда не оголялась полностью и не показывала себя при свете дня. А сейчас… перед незнакомым человеком!

Пусть, свет лампы в кабинете и был тусклым, но всё же, не настолько, чтобы скрыть меня от цепкого взгляда мужчины.

Стою так, несколько секунд. Почти не дышу, слышу только своё бешеное сердцебиение, которое набатом отдавалось в ушах и жду.

Остались одни трусики, но я не могла сделать больше даже движения. Голова ужасно кружилась, и казалось что вот-вот, от пережитого стресса, я потеряю сознание. И пусть тогда, что хочет то и делает! Мысленно, я уже мечтала об этом, чтобы забыться, избавится от этого ужаса.

Но как назло сознание оставалось при мне, сполна позволяя ощутить этот страх и волнение.

Спустя мгновение, я слышу как кожа кресла, в котором сидел Асад, издаёт противный скрип, заставляя меня дёрнутся от неожиданности. Осторожно приоткрываю глаза и сразу делаю шаг назад от испуга, когда замечаю перед собой возвышающего мужчину, как я и думала: высокого, и массивного…

Лица не вижу, только чёрный мрак, поскольку свет лампы остался где-то за его спиной, и я не могла понять его мотивов. Нападёт сразу или повременит! В любом случае, исход мне известен, и он неизбежен…

— Убери! — хрипло приказывает он, прикасаясь к моим запястьям, и я опускаю руки по швам.

И в этот момент всё как-то в раз стихает, нет посторонних звуков, лишь только слышится моё гулкое сердцебиение и тяжёлое дыхание мужчины. Я чувствую его взгляд на себе, чувствую его интерес, желание, и мне почему-то мгновенно становится жарко. Такого у меня ещё никогда не было…

Асад виснет на мне так, несколько длительных секунд, после чего медленно приподнимает одну руку и совсем неожиданно для меня, костяшками пальцев, ведет по одному моему вздернутому соску. Одно прикосновение, а у меня кровь вскипает в венах, ударяет горячим потоком в голову, почти лишая опоры под ногами. Ещё чуть-чуть, и я бы ухватилась за Асада, чтобы придержаться, но вовремя остановила себя, взяв себя в руки.

— Красивая, — хрипит он, и обходит меня вокруг, легонько скользя ладонью по ягодицам. — Мне нравится, — добавляет, вновь останавливаясь напротив. Обхватывает мой подбородок одной своей ручищей, смотрит мне в глаза, ведёт большим пальцам по моим губам, оставляя на них свой запах, и лишь тогда отпускает меня, возвращаясь обратно к своему столу. — К тебе будет приставлена женщина, которую ты должна слушаться беспрекословно, — вдруг говорит он, а я смотрю на него в шоке, и не сразу понимаю что произошло.

- И это всё?! — вырывается у меня, как-то разочарованно, а Асад замирает, и мне кажется, что я замечаю на его губах ухмылку.

— Не волнуйся, мы с тобой ещё наверстаем упущенное, — говорит он, и я мгновенно прихожу в себя, опустив взгляд в пол. — Но, я не трахаюсь с кем попало! Завтра тебя проверит врач, которому ты не должна противиться! Потом приведут в порядок, и тогда мы с тобой увидимся…

О, чёрт!

— И Милена! — вдруг добавляет он, голосом, не терпящим возражения. — В моем доме существует несколько правил, о которых ты узнаешь постепенно, но первое и главное из них: ты никогда не показываешься другим мужчинам!

Милена

— Что это значит? — уточняю, поскольку не понимаю, что он имеет в виду. Я взаперти что ли? Он совсем сумасшедший!

— Это значит, что ты не спускаешься вниз без моего позволения. Второй этаж в полном твоём распоряжении. Здесь есть библиотека, телевизор, доступ к интернету. Ограниченному, — объясняет он, вновь взяв свой мобильник. — Зайди! — бросает одно слово, и подкуривает сигарету.

— А как же сад, лес, свежий воздух? Я не могу выходить на улицу? — шокировано спрашиваю.

— Пока…нет! Всё будет зависеть от моего доверия к тебе и твоего поведения.

— И сколько продлится это заключение, чтобы долг отца был покрыт? — перехожу к делу. Мне не нравятся эти правила. Я просто зачахну и погибну в четырёх стенах.

— Месяц, два или три! Всё будет зависеть от того, насколько ты сильно будешь отдаваться мне…

— Мне можно позвонить сестре или отцу, — прошу, понимая, что другого выхода у меня нет. — Они будут волноваться, искать меня. Я должна их успокоить…

— Только без глупостей, — предупреждает Асад, протягивая мне, свой мобильный телефон.

К сожалению, я помнила только номер Роксаны, поэтому и набрала её. А дальше, пришлось импровизировать в процессе разговора, поскольку заранее, я не придумала, что сказать в оправдание своему исчезновению.

— Милена? — удивляется Роксана, когда слышит мой голос. — Ты где пропала? Отец уже извёлся весь…

— Прости, Рокс…но мне пришлось уехать, — тихо роняю, бросая быстрый взгляд на Асада, который наблюдал за мной, спокойно покуривая сигарету.

— Уехать? Когда здесь такое творится? Ты с ума сошла? — кричит сестра, а мне как ножом по сердцу.

— Правдоподобней лги, — вдруг вмешивается Асад, когда мой голос начинает дрожать.

— Я познакомилась с парнем… мы встречались несколько месяцев. Он пригласил меня поехать с ним в Париж, и я согласилась, — твердо выговариваю, с болью закрывая глаза. Глупая оговорка, но лучшего я ничего не смогла придумать, за такое короткое время, в таком состоянии. К тому же, Роксана знает о моей мечте — побывать во Франции. — Я устала Рокс, от этого постоянного напряжения и просто хочу отдохнуть.

— Ты оставляешь нас, в самый трудный момент, просто убегая, поджав хвост от страха?! — сердится Роксана, и я её понимала. — Не ожидала от тебя такого! Что ж, отдыхай! — бросает она сердито и выбивает вызов, а я не могу сдержать слёз.

— Умница, — хвалит меня Асад, потушив окурок в пепельнице, приближаясь. — Для их же блага, — добавляет, плавными движениями снимая с себя пиджак, который сразу набрасывает мне на плечи. После чего, очень нежно избавляет мои волосы от тугого заключения резинки, и проводит по ним своей огромной ладонью.

Всего мгновение странной ласки, а меня это немного успокаивает.

Асад оставляет меня за секунду до того, когда в дверь раздается стук. Я вздрагиваю и посильнее закутываюсь в его пиджак. Уже не знаю чего ожидать. Даже страшно как-то. Теперь, меня некому искать, потому что я сама так решила.

Поверила ему или нет, это уже не имеет значения. Не согласилась добровольно, отдали бы на растерзание головорезов. А я как вспомню тех мужчин, которые разбирали оружие на первом этаже, мгновенно плохо становится.

Лишь спустя длительную паузу, Асад позволяет войти в кабинет тому, кто стучал, и дверь робко открывает женщина, возрастом примерно около сорока лет. Её взгляд опущен вниз, голова склонена, движения медленные, плавные. Поза — полного повиновения.

— Господин? — одно слово, но сказано с такой преданностью, что моя кожа покрылась мурашками.

— Ольга, позаботься об Милене. Всё как всегда! И размести её, рядом с моей комнатой.

— Да, господин, — отвечает эта Ольга, отступая в сторону, чтобы я прошла вперёд.

Бросаю быстрый, ошарашенный взгляд на Асада и выхожу в коридор. Если он и от меня будет добиваться такой покорности, то я лучше закончу жизнь самоубийством!

Заключение, пусть даже на три месяца — это ещё терпимо, но лишение силы воли, эмоций и моего внутреннего мира — это слишком! Я не смогу жить…как рабыня…