— Телефон нужно заслужить, — шепчет он, а я подавляю рык раздражения. — Хочу трахнуть тебя в своей кровати…

Без подготовки и всяких там длительных манипуляций Ольги. Это точно он?

— Асад…, - хотела запротестовать, но вышло слишком хрипло, слишком томно, на что мужчина удовлетворенно заурчал.

После чего совсем неожиданно схватил край моей футболки и рывком стянул её с меня через голову. А я была без лифчика…

— Целый час на них смотрел, — вдруг признается он, обхватывая мои груди двумя ладонями. — Они так маняще колыхались под тканью футболки. А соски, при мельчайшем порыве ветра твердели, вызывая во мне неукротимое желание прикоснутся к ним губами… Специально дразнила? — продолжает шептать он, зажимая между пальцами мои чувствительные бугорки.

Молчу, пытаясь взять над собой контроль, и мысленно напоминаю, что это не будет, длятся слишком долго. Но я ошиблась! Сегодня, Асад решил насладиться мною сполна, к тому же в первую очередь думал о моих ощущениях…

Сначала, он очень долго играл с моими сосками, при этом покрывал нежными, еле ощутимыми поцелуями моё плечо, шею, в области уха. А потом, когда я как-то быстро разомлела в его руках, освободил меня от оставшейся одежды. Слишком легко и незаметно для меня.

— Мне нравится, как ты реагируешь на меня, — шепчет он самодовольно, и я не могла с этим поспорить, даже сама с собой. Во мне много фальши, много лжи и притворства, но когда дело доходит до кровати, я становлюсь себе не подвластной и в этот момент, все мои чувства — сущая правда. Я получаю удовольствие, достигаю оргазма и кричу от экстаза — по-настоящему. И это было неизменным во мне. Это было тем, что я не контролировала…

После чего, наступал откат. Мысли, чувство вины, воспоминания моего удовольствия, наваливались на меня безжалостной лавиной. Я несколько часов подряд, могла корить себя, за эту нездоровую слабость. И я не понимала, почему так. Ненавидеть и наслаждаться…

Слишком умелые руки, губы, горячие поцелуи и не всегда получалось отстраниться. А потом, я просто смирилась, объясняя своё состояние, как обычную слабость.

Асад подталкивает меня к кровати, опускает на мягкую постель, животом в низ. Его рука подо мной, пальцы проскальзывают между ног, теребят клитор, свободно скользят между влажными складочками, и я забываю обо всех проблемах. О той причине, по которой мы пришли сюда. О том кто он…

— Ты так вкусно пахнешь, — вдруг шепчет он. Но я не пользуюсь духами, мне не втирали ароматные масла со вчерашнего вечера, и я уже дважды принимала душ, смыв с себя его остатки. И мне вдруг стало интересно…

— Чем? — тихо спрашиваю, не сдерживая стон, когда он легонько кусает меня за плечо.

— Моей! — твёрдо.

Не знаю, есть ли в этом какой-то запах! Я даже задумалась…какой?

А Асад тем временем слегка отстранился, расстегивая пояс на штанах и в следующую секунду, я ощущаю как его твёрдый как камень член, упирается мне в ягодицы.

Он легонько отводит мои бёдра назад, разводит ноги и медленно погружается в меня, растягивая изнутри. Сколько раз он уже брал меня… и каждый последующий, был для меня словно первый. Он всегда с трудом помещался во мне…

Асад делает один толчок, слегка наваливается на меня, целует в шею, и я прогибаюсь ему навстречу, издавая протяжный стон. Моя рука машинально скомкивает постельное бельё, он накрывает её своей рукой, сплетая наши пальцы, и начинает вбиваться в меня резкими, ритмичными толчками. Так чувственно…и невыносимо сладко.

Минута в таком ритме и я понимаю, что вот-вот кончу. Без его помощи, без стимулирования клитора…сама. Асад чувствует это, видит моё состояние, реакцию и ускоряет темп. Вбивается сильнее, глубже и грубо. Секунда-вторая и я с криком достигаю оргазма, одновременно унося его за собой. Он сдавливает меня сильнее в своих руках, тянет меня за бёдра, насаживая на себя, и с рыком кончает.

После чего опускается рядом, обхватывает двумя руками и притягивает к себе.

Так мы и лежим некоторое время, молча, пока я не проваливаюсь в сон.

А когда просыпаюсь, Асада уже не было, а телефон лежал рядом со мной на подушке. Что значит, он не будет контролировать мой звонок. Доверяет? Вряд ли! Скорее всего, здесь стоит лимит или телефон под наблюдением его программистов.

В любом случае, я не стала рисковать. Никаких звонков в полицию или другим людям, только сестре.

Её номер я помню наизусть. Я часто повторяла его в уме, чтобы не забыть.

Набираю заветные цифры, и спустя секунду Роксана сразу принимает вызов.

— Да, — сонно, поскольку был уже поздний вечер.

А я не сдерживаюсь, всхлипываю и тихо говорю:

— Привет Рокси… Как вы?

Пауза. Длинная, тяжёлая, а потом она грубо бросает:

— У тебя ещё совесть есть звонить сюда? Как ты можешь? После того, как даже на похороны отца не явилась!

— Что?!! — думала, ослышалась. Не поверила. — Папы…нет?

— Уже как три месяца! Но у тебя ведь даже нет времени позвонить. Ты устала, отдыхаешь! Больше не звони мне! — рычит и прерывает разговор, а моё сердце на мгновение замирает…

Милена

Я потеряла почву под ногами, упала коленями на пол и не сдержала рыданий. Телефон выскользнул из рук, в глазах темнело, в висках пульсировало, ритмичной, громкой дробью, и не хватало дыхания.

Три месяца?!! Как?

Я не могла поверить…

Мне трудно было здраво мыслить, трудно было взять себя в руки, чтобы всё обдумать! В голове были только время, которое сходилось с моим пожертвованием и смертью отца. От чего, грудь с болью сдавило. Ведь даже в таком состоянии я понимала, что простого совпадения не могло быть.

Я не знаю, сколько так просидела на полу, заливаясь слезами — минуту, пять или час. Всё словно во мраке, а в голове одни лишь мысли: что Асад убил, он причастен.

И я потеряла над собой контроль.

Злость и боль, стали выше страха! Я поднялась на дрожащие ноги, кое-как оделась в прежнюю одежду и покинула комнату, сразу направляясь в кабинет мужчины. Знала, что найду его там.

Без стука открываю дверь и замечаю его за столом, рассматривающего какие-то бумаги. Он спокойненько сидит себе, не поднимая глаз, но знает что это я, слегка отведя ногу в сторону, в знаке приглашения, чтобы присела рядом. Как всегда.

А я не сдерживаю рычания… Такое слабое, рвущее мне душу, как у раненого зверька — совсем не опасное. При этом подскакиваю к столу мужчины и с криком сметаю все бумаги на пол.

Асад просто поднимает на меня спокойный взгляд, совсем не удивлён, не дёрнулся от неожиданности. Ни-че-го! Как каменная глыба. Бесчувственное животное!

— Ты убил моего отца? — кричу, не сдерживая слёз. Впервые при нём плачу. Раньше пыталась втихаря, чтобы не давать ему лишний раз порадоваться. А сейчас — нет прежней стойкости и силы. Как подумаю, что все эти три месяца трахалась с убийцей своего отца — умереть хочется. А он…как всегда — ничего не проявляет.

— Я не причастен к его смерти, — отвечает.

— Ты лжёшь — кричу. Мне хотелось рвать на себе волосы от его уравновешенной реакции, когда мне так больно. — Я спала с тобой просто так, а ты даже не думал сдерживать своего слова!!! Ублюдок! Я никогда с тобой не останусь!!! — шиплю как змея, и Асад не выдерживает.

Вскакивает на ноги, в один шаг, сокращая между нами расстояние, и схватив меня за шею, с болью сдавливает, грубо выплёвывая в лицо:

— Заткнись! Я не нарушаю своего слова. Никогда! — после чего отталкивает от себя как некую мразь, и я падаю на диван, мгновенно замерев. Именно это и отрезвляет меня. Знаю, что перешла черту и понимаю, что моя выходка, не останется безнаказанной.

Вижу это по состоянию мужчины, его позе, взгляду. Словно один щелчок — и он другой… монстр.