- Трудная неделька.
- Трудная.
Односложные ответы часто значат, что вас мечтают послать нахрен, но не знают, как сделать это вежливо.
- Как звать?
- Кеч. Тебя?
- Арнилин.
Парень хмыкнул. Ну да, эт тебе не Настеньку с соседнего подъезда по батюшке позвать.
- Куришь?
- Тут нельзя, - он кивнул на стилизованную пиктограмму на стене. Кому-то, впрочем, она явно была побоку: в зале отчётливо тянуло табаком.
- Зато снаружи можно.
- Наружу - не хочется, - Кеч сел поудобнее. - Спасибо. Тут теплее.
Нил подозрительно прищурилась. Распознать страх много ума не надо. Но признаться прямо, что боится выходить из бара, парень, видимо, не мог. Опасения его тем, что кроется в темноте за дверью, что называется, щекотали ноздри.
- Ну и зря, - Нил безразлично пожала плечами. - Хоть расслабился бы. А то как пятиклассница на первом свидании.
- Курение? - Кеч изобразил на лице снисходительность, - Расслабляет? Не замечал.
- Может, просто пробовал не то?
- А у тебя, значит, то.
- Ну так.
- Угостишь?
Нил усмехнулась:
- Поделюсь. В хорошей компании почему бы и нет.
- Это ты хорошую компанию тут ищешь?
- Слушай, парниша...
Пацан отодвинулся, выставил перед собой руки:
- Тихо-тихо. Я просто параноик. Сама сказала, нервный...
Нил смерила его взглядом. Ну да. Действительно, простой языкастый нервячок. Только вот ни одна паранойя на пустом месте не возникает.
Она хмыкнула, поднялась и приглашающе кивнула на выход.
Народу у дверей толклось в достатке. Вокруг урн - по три-четыре компании. Как бы не заняли их стол, пока они тут воздухом свежим дышат...
Нил отошла немного подальше от двуногих скоплений, привычным жестом достала откуда-то металлическую коробочку, открыла и протянула Кечу. Внутри обнаружились несколько длинненьких мятых самокруток. Тонких, но свёрнутых добротно. Кеч взял одну и поднёс к носу. Пахло корой и чем-то смолистым.
- Не бойся, - чиркая зажигалкой, пробурчала Нил, - Для себя плохой мешки не делаю.
Кеч последовал её примеру, затянулся - и тут же закашлялся.
- Горечь какая!
- Привыкнут к траве своей... - девушка выдохнула необычно густой смолистый дым. - Ты в курсе, что в вашем обычном куреве? Бумага и соусы. А тут натуральный лист. Он, дружок, не горьким быть не может. Не усердстствуй, тяни спокойно. Не арестуют, - она усмехнулась. - Некому.
Кеч последовал совету и уже через пару затяжек прекратил откашливаться. Табак и правда был настоящим, тут Нил не соврала. Просто с кое-какими авторскими добавками.
Нил, с одобрением наблюдавшая за расплывшимся в довольной улыбке лицом парня, не спеша выдохнула носом дым.
- Ну что, параноик. Рассказывай.
- Может, ты первая?
- В смысле?
- Деваха - пардон, мадам - приятной наружности с кисетом курева такого качества запазухой в баре под ночь. Ты хочешь сказать, что прогуляться вышла? А то у нас так обычно приключений на мягкое место ищут.
Да, табачок определённо развязал пацану язык. Менее нескладным он казаться не начал, но собеседником стал более интересным.
- Ага, - Нил непринуждённо повела плечами. - Всегда так гуляю.
- За каким товаром гуляешь, если не секрет?
- А вот это не твоего ума дело.
Кеч выдохнул смоль и снова поднял руки:
- Прости. Привычка.
Они помолчали, рассматривая друг друга, пока дотлевали окурки. Хороший табак тлеет долго, без затяжек может и потухнуть. Отличная вещь для обстоятельной беседы, главное не забывать затягиваться.
- Дай угадаю. Можно? - Кеч косо глянул на девушку, та безразлично дёрнула плечом. - Твой делец не пришёл. Тебе теперь ехать домой порожняком. И ты всё гадаешь, как покрыть убыток.
Девушка, слепив скучающе безразличное выражение на лице, выкинула окурок, выстрелив им в какую-то возмущённую кошку.
- Ну. Теория интересная. Наверное, даже интереснее той, почему пацан с явными признаками пристрастия к запрещённым веществам, со сбитыми кулаками и замашками малолетнего нуарного детектива-алкаша сидит на ночь глядя один в забегаловке даже не в центре города.
- А что, обязательно нужен повод, чтобы надираться в баре?
- Всегда есть повод надираться в баре.
Парень задумался, начал подбирать ответ, но совершенно внезапно стушевался. Причины и следствия ему обсуждать определённо не хотелось. И явно не любил он, когда допрос устраивали ему, а не наоборот.
