Если бы знали огни, что цветы

Не выбирают, где им расти,

Они бы отдали свой пепел лугам

И тихо шептали бы песни цветам.

— Лань Чжань, где ты пропадал весь день? Я же соскучился.

Вэй Ин, завидев издалека знакомую фигуру, остановился на середине пути, зажмурив глаза и радостно помахав рукой. Лань Чжань как назло свернул на другую сторону. Адепт Юн Мэна деланно расстроился, на самом же деле на его лице давно была улыбка. «Лань Чжань, Лань Чжань, все так же стесняется нашей дружбы, — думал он, подставляя лицо уходящим лучам Солнца, — надо будет разговорить его. У меня будет месяц. Думаю, этого достаточно.»

Погрузившись в свои мысли, он не сразу заметил чьё-то присутствие. Обернувшись после того, как на его плечо резко положили руку, Вэй Ин увидел Цзян Чэна и продолжил дурачиться, изображая фальшивые эмоции на лице.

— Зачем же так пугать? Я ведь без золотого ядра и умереть от страха могу, Цзян Чэн!

— Сомневаюсь, что такой, как ты, откинется только из-за отсутствия ядра, — усмехается шиди, и на следующих словах его тон приобретает более обеспокоенные нотки, — как тебе живётся без него?

Цзян Чэн беспокоится. Цзян Чэн очень сильно беспокоится. Его не было рядом в тот момент, когда Вэй Усянь защищал его мать, подставившись под удар. Его не было рядом, когда нужно было, и поплатился за это неугомонный Вэй Ин. Цзян Чэн просиживал дни рядом с его кроватью, когда он был без сознания, но, стоило ему очнуться, ни разу не подошёл.

А ведь надо было. Всё было неправильным с самого начала.

— Живется? Ну… Нормально живется. Привыкаешь со временем. Если меч носить нельзя будет, то это не беда, что-нибудь ещё придумаем, да, Цзян Чэн? Говорят, что без ядра люди стареют быстрее, но смысла в долгой жизни я тоже не вижу, — беззаботно болтал Вэй Ин, переходя уже в монолог, — так что не особо и тяжело. Если что-то пойдет не так, не обижусь, — он улыбается ещё шире, чтобы показать, что ему не обидно и не больно вовсе.

Вэй Ин знал Цзян Чэна с тех пор, как они были маленькими детьми. Больше десяти лет, прожитые бок о бок, давали им возможность тонко понимать состояние друг друга. И А-Сянь знал, что брат за него беспокоится, но не выдает этого. Как и Юй Цзыюань, что заботилась, но по-своему делая это. Его не могло оставлять равнодушным понимание того, что Цзян Чэн все же решился с ним поговорить.

Вэй Ин пытался отшутиться, дать понять, что ему совсем-совсем не больно и не тяжело, но, кажется, это не сработало. Лицо Цзян Чэна лишь приобрело виноватый оттенок, фиолетовые глаза светились искренней тревогой, а руки то и дело сжимались в кулаки.

— Я отомщу за тебя, — мрачно обещает он, — и ты сделаешь это, если у Вэнь Цин действительно все получится.

— Если не выйдет, я буду помогать в тылу, — Вэй Ин снова улыбается, пытаясь развеять накаленную атмосферу, — познакомлюсь с девушками, может, найду себе невесту. Не нужно грустить из-за какого-то моего ядра. Я спас мадам Юй и ни за что об этом не пожалею. Никогда.

— Идиот, — в прежнем тоне констатирует Цзян Чэн, — подумай о себе хоть раз.

— Ты даже не скажешь спасибо за то, что я не спас твою матушку? — откровенно издевается, не иначе, — мадам Юй никогда бы не приняла того, что не может сражаться. А у меня еще есть альтернативы. Хотя, не очень-то и хочется вас оставлять на месяц.

Он не успевает договорить — Цзян Чэн обнимает его, так, как обнимала их шицзе в детстве. Вэй Ин удивленно охает, но ответно кладет руки на его плечи и в своём привычном тонн хихикает. Цзян Чэн никогда его не обнимал с тех пор, как они выросли.

— Спасибо.

Ночь забирала цветы у огней

Не оставляя любимых полей

Ах, если бы знали огни, что цветы

Не выбирали, где им расти.

Комментарий к XXV глава

У Вэй Ина Лань Чжань рядом бегает, а он все о невесте мечтает…

========== XXVI глава ==========

Верь мне, не больно будет

Стрелы пробьют наши руки

Сплетут голоса

Украдут навсегда…

На следующий день приходит письмо из Лань Лина. Юй Цзыюань, Цзян Фэнмянь, Лань Цижэнь, Цзян Чэн и Цзысюань с Яньли собираются в той же комнате, что и вчера, раскрывая его.

— Я прекрасно знаю, что там написано, можно даже не читать, — с легкой улыбкой на лице говорит мадам Юй. Она прекрасно знала свою подругу и не сомневается в том, что письмо — это приглашение в Лань Лин и выражение соболезнований.

С мадам Цзинь у женщин были очень тёплые отношения. Такие тёплые, что они хотели женить своих детей, что плохо относились друг к другу. Цзян Яньли вспоминает, как матушка Цзинь Цзысюаня брала с собой сына и приезжала гостить в Юн Мэн — в той жизни А-Сюань смотрел на неё с презрением, а в этой — с уважением. Мадам Цзинь всегда очень хорошо относилась к А-Ли и поддерживала её во время войны. Расположение к девушке никуда не делось; хозяйка Лань Лина все эти дни, что Яньли прожила там, относилась к ней, как относилась бы к собственной дочери. Мысль о том, что она может помочь им, не могла не радовать.

Лань Цижэнь хмурится и зачитывает письмо. Цзян Чэн тоскливо переглядывается с сестрой — Вэй Ина забрала с собой Вэнь Цин «на процедуры», да ещё и захватив Лань Чжаня с гуцинем. Цзысюань, сидящий по правую руку от своей жены, внимательно слушал то, что написала матушка. Цзян Фэнмянь молчал, но он мог бы сказать то же, что и его супруга — он хорошо знал характер её лучшей подруги.

— «До нас дошли вести о сожжении Юн Мэна… Примите наши соболезнования» — Лань Цижэнь переворачивает лист. Это явно писал Цзинь Гуаншань, его жена таким огромным количеством бессмысленных предложений, сводящихся к тому, что очень жалко всех и вся, не увлекалась, — «Будем очень рады, если сможем оказать посильную помощь. Как можно скорее приезжайте в Лань Лин, в Башне Золотого Карпа и обсудим всё, что требует обсуждения по поводу ордена Ци Шань Вэнь».

— Примерно об этом я и думала, — удовлетворительно кивает мадам Юй, взирающая на присутствующих горделивым взглядом. Казалось, смерть А-Мэй не отложилась на душе женщины, но это было совсем не так. Свою боль, свои обиды Юй Цзыюань прекрасно таила в себе, не давая повода усомниться в их отсутствии.

— Вы тоже поедете с нами? — спрашивает Цзян Фэнмянь у Лань Цижэня. Тот положительно кивает.

— Придется оставить дела на Ванцзи. Уверен, он справится.

— Глава Цин Хэ дал согласие на встречу? — спрашивает Юй Цзыюань, вырывая из рук учителя Ланя письмо и пробегаясь взглядом по бумаге.

— Не Минцзюэ не пропустит это мероприятие. Его отец погиб по вине Вэнь Жоханя, и он не станет отсиживаться. Мы пока не получили ответной весточки, но не можем отсиживаться сейчас, — терпеливо разъясняет Цзян Фэнмянь.

— Тогда отправимся завтра же, — заявляет его супруга и переводит взгляд на детей. В глазах Цзян Чэна плещется мрачная решимость. Яньли внимает её словам с холодным спокойствием, — А-Ли, А-Чэн, вы тоже будете присутствовать при разработке плана. Как наследники Юн Мэна. Как единственные выжившие адепты.

— Да, матушка, — покорно склоняет голову Цзян Чэн. Яньли делает тот же жест.

В её голову закладывается непозволительная мысль — А-Мэй было проще умереть, чем терпеть войну, голод, холод, недостаток продуктов и жизнь в ужасных условиях. Смогла ли избалованная девочка выжить в таких условиях? Никому бы сейчас не было дела до неё — матушка и отец отдались бы сражениям и восстановлению ордена, Цзян Чэн и Вэй Ин, подавно, пропадали бы на войне. Что лукавить — А-Ли в этот раз будет с ними, будет прикрывать их спины и защищать. Она — старшая сестра. Она — их сестра, шицзе, опора. Её, нежный цветок Юн Мэна, так берегли в прошлой жизни, но так и не смогли сберечь. Яньли позволяет себе не натягивать улыбку. Она обещала изменить себя в лучшую сторону, и теперь пришло время осуществить данную несколько лет назад клятву.

— Эта заклинательница сочтёт за честь сражаться бок о бок с вами.

***

— И что? То есть, вы хотите попробовать вырастить мне новое ядро? Да ещё и с помощью гуциня? — заинтересованно спрашивает Вэй Ин идущих спереди Вэнь Цин и Лань Чжаня.