Лучше бы это действительно был сон.
— Согласна, — едва слышно произносит она.
Ведь так будет лучше?
Тростниковые пруты не рябят, их сон глубок.
Сны о прошлом из воды выползают на песок.
Подскажи, как мне быть?
Я хочу всё забыть.
Комментарий к XIV глава
Вэнь Цин как олицетворение мема “не опять, а снова”
Не бейте 👉👈
HAPPY BIRTHDAY TO ME🤣🥰
========== Отступление (это типо экстра?) ==========
Мы плывём над землёй, и антипокой
Сердце сжимает ледяной изящной рукой.
Мы пьём слова, пьём слова и едим,
И сжигаем слова, и они превращаются в дым.
Вэй Ину после свадьбы шицзе вообще не хотелось возвращаться в Гу Су. В Юнмене, пусть и ненадолго, он смог наконец-то почувствовать себя свободным, не заточенным в какие-то рамки. Действительно — как ему выживать в ордене, где и дышать едва можно, а всё остальное — нельзя? Переписывать правила, конечно, было весело. Не сама их перепись веселила, а то, что у Лань Чжаня всегда такое забавное выражение лица…
— Не радуйся так. Если понадобится, он заставит тебя переписать их ещё раз, а может — придумает другое наказание. Безнаказанным ты сидеть не будешь, — рушит его иллюзии Цзян Чэн, и Вэй Ин, прижимая руки к груди, отчаянно жестикулируя, парирует:
— Хуже переписи правил точно ничего не будет!
— Это тебе так кажется, — шиди бросает взгляд на Хуайсана, отстраненно помахивающего веером и смотрящего в совсем другую сторону, — ты здесь второй год, неужели не знаешь?
— Меня почти никогда не ловили на нарушениях, а если и ловили, я мог выкрутиться. В отличие от вас, — безобидно усмехается брат главы ордена Не, его глаза тут же расширяются при виде витрин с какими-то дивными товарами.
Вэй Ин фыркает:
— Я уже переписывал их однажды. Это будет не так уж и страшно, если меня заставят сделать это ещё раз, готов поспорить.
— На что спорим? — хмыкнул Цзян Чэн, — на то, что ты до конца обучения в Гу Су ни разу не попадешься на нарушениях? Или на то, что ты не перепишешь правила как минимум ещё один раз?
— Первый вариант изначально проигрышный.
— Споры в Облачных Глубинах запрещены, — напоминает материализовавшийся рядом Хуайсан, прикладывая палец к своим губам, — смотрите, чтоб никто не услышал…
— Ещё один праведник, — смеётся Вэй Ин. Но по-доброму.
Этот спор был заведомо проигран.
В один из многих непримечательных дней обучения Лань Цижэнь, как обычно, объяснив материал, дал самостоятельную работу, а сам ослабил своё внимание, обратив его на бумаги. Вэй Ин, несмотря на свой взбаломошный характер, довольно неплохо знал заклинательские искусства, и худшим учеником его никто не смел назвать. Не то, что худшим — даже близким к худшему. Чаще всего ему просто занижали оценки за поведение, либо он в силу своей невнимательности допускал незначительные ошибки.
На самом деле, в Гу Су довольно неплохо объясняют. Даже интересно иногда вступать в дискуссии, а потом выслушивать благодарности одноклассников за спасение, потому что они боялись и тряслись, что спросят их по домашнему материалу. А где домашний материал? А нет его.
Как обычно, чуть ли не первее всех, Вэй Ин закончил работу и начал скучающим взглядом пялиться на остальных. Хуайсан с Цзян Чэном, в отличие от него, напряженно всматривались в листы, будто там, если приглядеться, можно найти правильный ответ. Подсказать им Вэй Ин не мог — за недавнюю проделку его отсадили в самый край, где кроме Лань Чжаня спереди и какого-то адепта ордена Лань Лин Цзинь, никого нет. Скука ещё та, но даже в столь безвыходном положении юноше удавалось оставаться почти что единственной головной болью Лань Цижэня.
— Ванцзи, ты закончил? — резко спросил старик своего любимого ученика. Лань Чжань в своей спокойной манере поднял на него взгляд золотых глаз и кивнул, — тогда обменяйтесь работами с Вэй Усянем.
В груди Вэй Ина похолодело. После переписывания правил, закончившимся боем в библиотеке, они с Лань Чжанем старались не пересекаться и полностью игнорировали существование друг друга. Хуайсан ничего не сказал, но первый адепт Юн Мена словно слышал его избитое «держись, Вэй-сюн», а Цзян Чэн ударил рукой о лоб, понимая, что сейчас его шисюн либо опозорится сам, либо опозорит всех, третьего не дано.
На лице — сияющая улыбка; ничто не должно испортить маску. В мыслях — хаос и полнейшая неразбериха. Вэй Ин протягивает безразлично настроенному Лань Чжаню свой листок, забирая его.
Ты проиграл.
Вэй Ин сверяет ответы — в трех примерах они расходятся. Ругая себя, выпивку до четырёх утра и вообще всё на свете, юноша готов был услышать свой результат.
— Всё правильно.
Антипокой выбрал нас, чтобы мы
Звенели, сияли, среди наступающей тьмы.
Чтобы отшельники выбрались из пещер
И танцевали на площади тени химер.
Где погребённые заживо, опустели могилы,
Поют и танцуют ужасно нелепо, но мило…
В смысле всё правильно?! Вэй Ин решил не подавать виду. Ладно, это он где-то ошибся. Ладно, это у Лань Чжаня ошибки, в листке с ответами, который им дали, тоже может быть опечатка.
Лань Цижэнь невероятно часто придирался к Вэй Усяню. Видимо, это было из-за его личной ненависти к нему. Если бы Хуайсан допустил ошибку в простейшем вопросе, или же наоборот — в сложнейшем, никто бы внимания не обратил. Максимум бы упрекнул за то, что «второй год тут, а мозгов всё нет». И отстал. А Вэй Ина за подобный провал чуть ли не правила второй раз переписывать заставили бы и целый урок читали бы нотации. Хотя он далеко не самый плохой ученик с ужасной успеваемостью.
Получив свой листок назад, юноша сверил ответы. Три ошибки. Ничего не изменилось и не изменится. Лань Чжань же его ненавидит, с каких пор ему бы помогать Вэй Ину?
Нет, дело, определенно, в чём-то другом.
После урока Вэй Ин пропускает друзей вперед себя, говоря, что останется ненадолго. Получает лишь подозрительный взгляд от шиди и сочувственный — от Хуайсана. Остальные переговариваются меж собой, но ничего ему не говорят, просто кивают.
Таким образом, Вэй Ин с Лань Чжанем остаются одни на выходе из здания. Собеседник его игнорирует. Не опять, а снова. Вэй Ин послушно молчит, они идут вместе, пока им по пути, свежая трава приятно хрустит под ногами, солнце греет обоих… Приятная атмосфера, слегка подпорченная неприязнью Лань Чжаня.
— Скажи, зачем ты это сделал? Ты явно видел мои ошибки, почему бы тебе не рассказать об этом ста…дяде? Я не верю, что ты не мог их не заметить, просто не мог, — начинает Вэй Ин, выпаливая всё почти на одном дыхании.
Лань Чжань смотрит на него, как на последнего человека в своей жизни. Так смотрел всё время, когда они переписывали правила. В холодном взгляде так и читается презрительное «убожество».
— Возможно, я просто не заметил их, — наконец соизволит ответить Лань Чжань, не меняясь ни в лице, ни в действиях. Походка всё ещё такая, словно он идет не по земле, а скользит по небу, движения — плавные, не то, что у Вэй Ина, — какая тебе разница? Так или иначе, я помог тебе.
— Но с каких пор тебе помогать мне? Это месть за библиотеку? Нет, это нельзя назвать местью. Ты что-то хочешь взаимен! Точно! — весело шепчет Вэй Ин, озорным взглядом серых глаз скользя по собеседнику.
— В Облачных Глубинах запрещено использовать других во имя достижения своих целей, — цитирует Лань Чжань, отворачиваясь.
— Врать тоже запрещено, а ста… Лань Цижэню ты соврал, — парирует Вэй Ин, — тебе, оказывается, не так важны правила, как все думают, тогда чего ты на самом деле добиваешься?
— Если бы я сказал о твоих ошибках, нас всех бы задержали, а дядя начал вести с тобой беседу. Думаешь, мне охота сидеть там лишний час? — медленно выходит из себя Лань Чжань, — я всего лишь помог тебе, чтобы положить конец нашему общению, если оно вообще было.
— Провальный подарок, да? — понимающе спрашивает Вэй Ин, — но я не просил тебя себе помогать. Тебе нет никакого дела до остальных, — он видит, что Лань Чжань медленно уходит и тоже разворачивается, весело бросая через плечо: — не бойся, я никому не скажу, что ты тоже нарушил правила!
