Раздался негромкий стук и Лиз снова подняла глаза на часы. Это было не похоже на Тора, обычно он буквально таранил дверь и с перекошенным от ярости лицом вваливался в её покои, но сегодня царевна была погружена в свои мысли слишком глубоко, а потому не придала этому значения. Обычно ей не нужно было отвечать брату, он и не ждал ответа, просто влетал словно вихрь и устраивал в её спальне погром, но в этот раз дверь даже не открылась. Лишь минуту спустя Элизабет всё-таки заметила, что она всё ещё одна, и тут же тихий стук повторился.
— Войдите, — громко и властно, как подобает воспитаннице Всеотца, произнесла Лиз, но дверь так же оставалась закрытой. — Это что, шутка какая-то? — шёпотом говорит девушка и разворачивается в сторону двери. Она сама открывает её и уже готовится начать гневную тираду, но… в коридоре пусто. Брови поползли вверх в немом вопросе, а взгляд наткнулся на небольшой конверт без отличительных знаков на пороге её комнаты. Руки сами потянулись к заветному куску бумаги и раскрыли его, а глаза тут же пробежали по строкам.
— Ну что за глупости, — снова нахмурилась Лиз. На бумаге было выведено стихотворение, которое когда-то ей читали Фригга и Локи, а ниже было прописано лишь одно слово. «Сад».
Элизабет сильно противилась тем самым порывам любопытства, которые сейчас вдруг решили себя проявить, но сдалась, прошу заметить, по доброй воле, и отправилась всё-таки к указанному месту. Ей было почти шестнадцать, а значит выглядела и одевалась она сейчас как подобает леди её статуса: легкое шелковое платье цвета морской волны струилось по фигуре, перехваченное на талии золотым пояском, волосы были распущенны, и лишь передние пряди заколоты на затылке золотыми птицами с глазами-сапфирами, украшений юная Лиз не носила, разве что серебряный браслет, подаренный Фриггой на пятнадцатый день рождения.
Ноги несут девушку по маршруту, по которому она блуждала тысячи раз. Элизабет сама не замечает, как останавливается возле того самого древа, у которого состоялся тот самый разговор с Фриггой, который засел в девичей памяти, за который она злится сама на себя, вспоминая свою грубость по отношению к матушке. Тишина давит на разум. Она была слишком громкой, буквально оглушающей.
— Великий Всеотец, неужели это просто очередная глупая шутка Тора и его дружков… я заколдую его меч, если он и правда решил так пошутить надо мной, — принцесса в который раз за вечер потирает виски и опускается всё у того же дерева. Для неё было уже своеобразным ритуалом садиться тут и, закрыв глаза, собирать мысли в кучу. Чем старше становилась Лиз, тем меньше эмоций можно было различить в её глазах. Они всегда были идентичны небосводу Асгарда, золотые и голубые с радужными искорками около зрачка, но раньше в них всегда читались все эмоции, будь то грусть, злость, счастье или растерянность. Сейчас же вы никогда не догадаетесь, что замыслила юная воспитанница правителей Девяти Миров.
Ресницы подрагивают на прикрытых веках, алые губки чуть приоткрыты, светлая кожа, мягкие черты лица… Сейчас Элизабет выглядела как самое безобидное создание на планете, но, буквально секунду спустя, она уже стояла в боевой стойке с кинжалом в руках. Ничего удивительного, Тор научил её защищаться, привив ей привычку всегда держать оружие при себе; а на пятнадцатилетие подарил ей кинжал, ручка которого была украшена сапфирами, но это не делало его непригодным к использованию. Кинжал девушка прижимала к горлу Фандрала, которые с полным непониманием в глазах поднял руки в знак своей безобидности.
— Юная царевна не ждала гостей? — растерянность сменилась смехом на лице воина, а Лизи опустила кинжал и снова спрятала его в складки платья, где рукоятка смотрелась просто как часть пояса.
— Прости меня, я устала, в голове кавардак, а здесь меня обычно не беспокоят, не хотела показаться грубой, — томный вздох и принцесса снова опускается в мягкую траву.
— Ты расстроена, моя леди, — парень присаживается рядом на том самом расстоянии, на котором должен сидеть подданный. Один давно привил всем мысль о том, что Элизабет из Ванахейма его воспитанница, дочь, а, возможно, даже приемница. Так что никто даже усомниться не смел в статусе юной Лиз.
— Я разочарована, — ответила дева.
— Я слышал, ты пыталась связаться с Локи. И как? Успешно? — он не издевался над ней, спрашивал действительно с интересом и… заботой?
— Как и всегда. Как и все три с половиной года. Как и последующие полтора. Он не ответит мне. Мой принц слишком занят изучением магии Светоносного Бальдра, он вряд ли будет отвлекаться на капризы младшей сестры, — как же царевна хотела, чтоб голос её звучал ровно, чтоб на глазах не появились слёзы, а руки не выдавали её обиды мелкой дрожью. Фандрал слабо кивает и собирается что-то ответить, но до них доносится шум шагов и гневная ругань.
— Элизабет, дочь Одина, какого Рагнарёка ты сидишь здесь, а не за ужином со своей семьёй? Опять… — Тор возвышается над младшей сестрой, и из его глаз буквально летят искры.
— Прости меня, братец. Сегодня я отужинаю в своих покоях, — Лиз встаёт с земли и ласково смотрит на брата. — Правда, Тор, не сердись на меня, мне нужно побыть одной, я устала, — встаёт на носочки и целует Бога Грома в щёку, чувствуя его руки на своих плечах.
— Лиз, что происходит? Ты сама не своя последние пару месяцев, не спишь, пропускаешь вечерние трапезы и тренировки, скрываешься от Хеймдалля. Я переживаю, отец места себе не находит, а матушка вообще сходит с ума от одной мысли, что тебя мог кто-то обидеть, — так тихо и ласково. Его голос буквально ласкает слух, и в глазах начинает щипать. Царевна лишь выпутывается из рук брата и молча идёт в сторону своих покоев.
Массивная дверь хлопает, спина девушки касается её холодной поверхности, а из глаз льются слёзы. Она уже совсем забыла о том непонятном письме на её пороге. Сейчас все мысли Элизабет были направлены на старания понять младшего царевича. Как же ей хотелось снова услышать колкость из его уст в свою сторону. Принцесса ведь так старается понять, почему он упорно пропускает её послания. Она старается-старается-старается быть лучшей сестрой, но обида за столь давний поступок съедает её изнутри. Он просто уехал, бросил её… но ведь Локи ничего ей не обещал, ни как младший царевич Одина, ни как брат.
***
Сапфиры. Везде эти неповторимые камни. Казалось, они уже по умолчанию были связаны с младшей дочерью Одина. Всегда и везде сапфиры. Сегодня Асгард весь украшен ими в честь дня рождения царевны Элизабет. Все празднуют, каждый ас, как один подготовил подарок любимой принцесса. Каждый в царстве знал, уважал и любил Лиз.
В замке тем временем подготовка к празднованию кипела во всю. Фригга занималась всем сама, хотела, чтоб этот день стал особенным для её милой названной дочери. Однако царица прекрасно понимала, что этот день не станет лучшим в жизни Лиз, ведь до возвращения Локи еще полгода, а значит он не услышит, кем нарекут Норны его младшую сестру.
Жизнь Бога — та жизнь, которую предопределяет его сила; та жизнь, которую он не может создать себе сам; та жизнь, которую предопределяют Норны. Не каждый ас или ван хотел знать, кто он, и что ему уготовано. Однако у царских детей никогда не было выбора. По наступлению семнадцати лет Норны посещают царскую чету и повествуют о его силе и судьбе. Тор — Бог Грома и Молний, великий воитель и благородный ас, будущий обладатель Мьёльнира. Локи — Бог хитрости, обмана и озорства, самый могущественный колдун Девяти Миров, обладающий силой Камня Разума — одного из Камней Бесконечности. Так норны описывали двух братьев на их церемонии посвящения. Благодаря их предсказаниям Тор снова и снова брался за меч, после каждой неудачи, а Локи изучал магию где-то в лесах до изнеможения. Естественно, Норны никогда не говорили о том, что могло бы изменить ход судьбы, хотя в их ведении была вся суть мироздания.
Пять лет назад никто бы не поверил, что хрупкая и нежная Элизабет может стать равной Тору в бою и биться с ним рука об руку. Никто и подумать не мог, что она станет лучшей наездницей во всём Асгарде, а лук и стрелы станут как часть её самой. И в голову бы никому не пришло, что у неё дюжина кинжалов, подобранных под каждый наряд. Пять лет назад она была всего лишь испуганной девочкой, желавшей доказать миру и себе, что чего-то стоит. Сейчас никто не имеет права возразить её, никто не осмелится бросить ей вызов, а её улыбки удастаиваются лишь друзья и семья. Лиз достигла всех поставленных целей, кроме одной: ей предстояло обучиться магии; однако дева решила брать за основу не только боевую магию, но и целительную, она хочет созидать, а не разрушать.
