Внутри живота скрутился какой-то липкий противный узел, похожий на гремучую змею, и я выдохнула:

– Мне всего двадцать пять.

– Я бы сказала – уже. Образцов любит лет на пять помоложе. Но, думаю, благодаря твоим качествам мы сможем его заинтересовать. Одевайся.

Она отшатнулась от меня, сцепив руки за спиной. Поморщилась, откидывая носком красной туфли моё нижнее бельё, словно это была ядовитая гюрза.

Прошлась по гостиной, изредка шевеля губами, видно о чём-то сосредоточенно думая. Прикоснулась ледяными пальцами к своим вискам, застонав от напряжения.

Я быстро оделась, оставшись стоять посреди комнаты как изваяние. По рукам побежал ток, разгоняя мою кровь на максимум. В голове билась только одна мысль – бежать отсюда и поскорее. Забыть обо всём, как о страшном сне. Попробовать взять кредит в другом банке, продать квартиру, почку.

Но ноги оставались неподвижными.

Я понимала, что мне всё равно не собрать эту сумму так быстро. Без помощи тётушки и её олигарха – тирана.

– Что дальше?

– Теперь мы подпишем с тобой договор. Знаешь ли, дорогая племянница, я не доверяю словам. Даже самым близким родственникам. Так что мы всё заверим документально.

– Ради Бога. Я не сбегу.

– А я и не говорю о бегстве. Я должна защитить и свои интересы тоже.

Прищурилась, расплываясь в какой-то дьявольской ухмылке.

– А вам-то с этого какая выгода?

– А ты умна. Она есть. И очень хорошая.

Тётя с вызовом посмотрела на меня, вскинув подбородок. Её взгляд пытливо осмотрел мою точёную фигурку, вызывая ещё больший дискомфорт.

– Я расскажу тебе всю информацию. Как с ним познакомиться, как завоевать, охмурить, привлечь. Буду руководить каждым шагом, и он уже не сможет без тебя жить. Но – при одном условии.

– Каком?

– Выйдешь за него замуж и отдашь мне десять процентов того, что будет причитаться именно тебе. Или, давай конкретнее – пять миллионов рублей, и мы в расчёте. Деньги никому не помешают. И мне тоже.

– Если вы так осведомлены о пристрастиях Образцова, отчего же не попытались раньше?

– Не было подходящей кандидатуры. Бабочек-однодневок надолго не хватает, а умная молодая женщина с достаточным набором качеств мне никак не попадалась. А я, понимаешь ли, совсем не в его вкусе. Так что, соглашаешься?

– У меня нет другого выхода.

Развела руками, устало опускаясь на стул напротив тётушки.

Она посмотрела на меня с лёгкой иронией. Чуть сочувствующе.

– Это не такой уж плохой вариант, поверь мне. Некоторым девочкам приходится пройти через совершенно иных кандидатов. Мерзких и даже опасных.

– А Образцов – душка, по-вашему?

– Естественно, нет. Но в свои шестьдесят пять он уже не представляет такой уж большой опасности. Здоровье уже ни к чёрту, того и гляди, копыта отбросит. В постели без таблеток он вообще не опасен. А он, между прочим, занимает высокое место в списке «Форбс». Так что, как ни крути – одни плюсы.

– Но мне придётся с ним…

– Трахаться? Да, но это твоя небольшая плата за все те блага, которые ты получишь от связи с ним.

– Главное, чтобы он оплатил лечение моего отца в Мюнхене. Остальное меня не волнует.

– Оплатит. Я лично об этом попрошу. Но ты в свою очередь потом не сможешь отказаться, ясно?

Прищурилась, прожигая меня рентгеновским взглядом насквозь.

– А теперь я приглашу нотариуса, и мы составим договор. После этого я займусь твоим преображением.

– Мне нужно будет измениться?

– Слегка подкорректируем твои внешние данные. Придадим тебе лоску. Сделаем лакомой конфеткой. Поверь мне, я знаю, что делаю.

Тётя быстро откинула непослушный рыжий локон со лба, схватившись за телефон.

Я прикрыла глаза, ожидая своей дальнейшей участи. Похоже, в погоне за жизнью и здоровьем отца я решила продать свою душу самому Дьяволу. Но у меня просто нет иного выхода.

Надеюсь, этот Образцов окажется не таким уж плохим мужчиной и после жизни с ним мне не придётся отдать все деньги на лечение у психотерапевта.

*****Лада*****

Три месяца назад.

– Вот так, отлично.

Тётя с удовольствием потёрла руки, смотря, как я лихо закручиваю свою подпись на нашем с ней договоре. Эта ситуация стала меня тяготить. Хотелось как можно скорее разделаться со всем, погрузиться в ванну, наполненную ароматной пеной и вставить в уши наушники.

Откреститься от всех проблем. Выкинуть их из головы.

Но тётушка крепко вцепилась в моё запястье хваткой бультерьера. Остановила властным голосом все мои мысли относительно отдыха и вернула на грешную землю. Посмотрела на часы, с неудовольствием фыркнув:

– У нас всего сутки до встречи с Образцовым. Ты должна быть полностью готова.

– Так быстро?

Мои глаза забегали по лицу женщины, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь эмоцию. Но тётя оставалась холодной и безэмоциональной. Она что-то щёлкала в своём смартфоне, сосредоточенно глядя на экран.

Мороз продрал по коже, оставляя на моей душе невидимые кровоточащие следы при мысли о том, что у завтра меня будет лапать какой-то древний старик. Мерзкий, с обвисшей дряблой кожей и сальными пальцами.

Дёрнулась, пытаясь отогнать ненавистное видение.

– Вот, нашла. Да, всё верно.

– Что верно? Вы о чём?

– Завтра состоится аукцион предметов старины Итальянской живописи. И Эдуард Олегович, без сомнения, там будет.

– С чего вы взяли?

Женщина оторвалась от созерцания смартфона, слегка склонив голову на бок. Задумчиво прошлась взглядом по моему лицу. Провела тёплой, какой-то невесомой ладонью по волосам.

– Ты же у нас итальянский в совершенстве знаешь?

– Ну да. Я же переводчик. Английский и итальянский.

– Английский Образцову вряд ли интересен. Эта сухопутная крыса обожает предметы старины, относящиеся именно к этой красивейшей стране. Сыграем на его любви к Италии.

Тётушка одёрнула подол своей юбки, проводя длинными пальцами по плиссированным складкам. Подошла к огромному стеллажу с книгами. Задумчиво почесала под подбородком, устремляя взгляд куда-то ввысь. Прохрипела что-то нечленораздельное и, наконец, вытащила с полки огромную толстую книгу в глянцевом переплёте.

– Здесь – известные картины итальянских мастеров. Тебе следует ознакомиться с ними, чтобы иметь представление об именах этих великих художников.

– И все они будут продаваться на аукционе?

– Конечно же, нет. Это – нужно, если тебе удастся поговорить с Образцовым. Нужно же с чего-то начинать. Но…

Тётя быстро пролистала страницы, открыв книгу на одной из них. Шлёпнула издание на стол, припечатав одну из страниц своей рукой.

– Это – самый главный лот. Полотно Рубенса «Избиение младенцев». Вот, думаю, за него и будет самая ожесточённая борьба.

– Она дорогая?

Вытаращилась на репродукцию в книге, отмечая про себя какую-то ужасную жестокость, тиранию по отношению к маленьким человечкам.

Неужели это может кому-то нравиться? Пожалуй, только человек с нарушенной психикой захочет держать подобную картину в своём доме.

Тётушка ехидно хмыкнула, видно подслушав мои мысли.

– Тут важна работа признанного мастера! В последний раз эта картина была продана на Сотбис почти двадцать лет назад. Но вот, времена изменились, и она снова выставлена на аукцион.

– Какова моя роль?

– Ты будешь участвовать в торгах. Представим тебя какой-нибудь итальянкой, ценящей прекрасное. Будешь тёмной лошадкой. Образцов непременно заинтересуется. И твоя задача максимум на завтра – привлечь его, поняла?

Кивнула, сцепливая зубы.

– Отлично. Тогда ночью изучи все материалы, чтобы представлять хотя бы, о чём идёт речь, а с утра я за тобой заеду. Ты должна выглядеть не как церковная бедная мышь, преподаватель английского в обычной школе, а как обрусевшая итальянка. Капризная и сексуальная.

– Боюсь, что я мало похожа на итальянку.

– Это – я беру на себя. Продумаю твою биографию в мельчайших деталях. Потом расскажу. Тут важно всё. Мы не должны сделать ни одного промаха. Хотя бы для того, чтобы этот старый идиот прослезился и сразу же выдал деньги на лечение твоего папаши.