– Это уж точно, – подтвердила мать. – Ты не представляешь, как страшно было нам, матерям, слышать новости о гибели рыцарей из известных семей, которые все же примкнули к восстанию.

– Неужто ты жалеешь их? – удивленно поднял я брови. – Они присягали на верность королю, а потом забыли о клятвах, подняв оружие против своих же братьев!

– Это и печалит меня сильнее всего на свете, – грустно вздохнула она. – Знать, что где-то совсем рядом проливается благородная кровь. Такие хорошие семьи! Ардены, Вертин, Каллес, – все казнены… Я молилась Богу за их заблудшие души, просила вернуть их к свету, но все напрасно.

– Бог здесь ни при чем. Предатели заслуживали смерти, и я рад, что лично вершил над ними справедливый суд. Аверия не дрогнула даже перед дамирскими легионами, и простоит еще тысячу лет под мудрым правлением династии Талгаров!

– Истинный патриот, – благоговейно прошептала мать и крепко обняла меня. В уголках ее красивых голубых глаз выступили слезы. – Кстати, чуть не забыла! – вдруг отпрянула она и быстро смахнула с лица влагу. – Помнишь Мелиссу?

– Тетушку Мели? – улыбнулся я, впустив в сознание яркие картины родом из детства. Огромный замок семьи Равес, конные прогулки, уроки фехтования с братом, и добрая тетушка, которая всегда была рядом, угощала нас сладостями и рассказывала удивительные сказки. – Разумеется! Как поживает ее сын… Андар, если я не ошибаюсь?

– Все такой же непутевый, – отмахнулась матушка. – Мелисса очень переживает, как бы Андар не пропустил торжественное шествие.

– Как это? Если он должен быть в парадном строю, значит, он там будет, – пожал я плечами.

– Боюсь, ты плохо знаешь младшего Равеса. В последнее время он увлекся картами…

– Что? – я так резко повернулся к матери, что чуть не задел ее локтем. – Это возмутительно! Ты же сама говорила, что азартная игра – суть игра дьявола? Да его давно нужно было выгнать из ордена ко всем чертям!

Возмущение переполняло меня, как горячий пар, что с легкостью поднимает жестяную крышку над кипящим котлом. Рыцарский орден Аверии – священное объединение, которое дорожит своей репутацией! Во всем мире люди знают о воинах нашего славного королевства, исповедующих все добродетели Всевышнего. Рыцарь ордена – образцовый служитель короля и церкви, чья душа не может быть затуманена греховными делами и даже помыслами. Любой из нас, кто был уличен в измене праведному пути Бога, немедленно подвергался позорному изгнанию, и я был полностью согласен с политикой мастеров. Разве может человек, не знающий верности к Всевышнему, быть надежной опорой для своей родины?

– Будет лучше, если это останется между нами, – тихо прошептала мне мать.

– Но…

– Представь, что случится с бедной Мелиссой, если ее сына лишат титула? Боюсь, бедняжка не переживет такого потрясения. Ты ведь знаешь, что случилось со старшим Равесом?

– Да. Погиб при штурме Зальца. Мне пришлось вести его людей за собой.

– Именно. Это же был последний оплот восстания, когда в Устинге народ уже вовсю праздновал победу! Жуткая весть чуть не свела Мелиссу с ума. Хочешь, чтобы и ее наследник потерял единственное, что еще делает их благородной семьей?

– Нет, – сдался я, понуро опустив голову.

– Вот и славно, – похвалила матушка, едва тронув меня за предплечье. – Не мог бы ты проследить, чтобы Андар точно появился на параде?

– Где же мне его искать?

– Мелисса как-то говорила, что они собираются в небольшой таверне, спрятанной за городскими банями в Ткацком квартале. До церемонии еще достаточно времени!

– Знаю, – вздохнул я и направился к выходу.

– После церемонии сразу же направляйся в наш замок! Говорят, в окрестностях неспокойно. Я поеду уже сейчас, и буду ждать тебя на месте.

– Хорошо. Я не буду задерживаться.

– Большое спасибо, сын, – улыбнулась она и расположилась в мягком кресле с узорчатой обивкой. – Большое спасибо.

Глава 2

Очередное “утро” не сулило ничего доброго – все тело разламывалось от боли после поединка, а живот остервенело урчал, требуя хоть какой-нибудь пищи. Решив, что разводить костер под открытым небом слишком рискованно, я взвалил на себя тяжелую ношу и продолжил путь, надеясь отыскать в дороге что-нибудь съестное. Сделав несколько глотков из разогнавшейся перед водопадом реки, я вновь вернулся на тропу, которая вскоре вывела меня из темного леса.

Вереницы холмов раздались в стороны, открыв взору большое чистое поле, скрывающееся в вечных сумерках. Тут и там светились магические сферы, несущие смерть всякому, кто осмелится подойти. Отродясь в нашем мире не было ничего волшебного – о всевозможных колдунах и заклинаниях я слышал лишь детские сказки, которые мне рассказывали матушка и тетя Мели, но даже тогда я не верил в эти дурацкие россказни. Однако теперь чародейство уверенно вступило на земли Аверии, полностью изменив мое представление о том, что реально, а что нет.

Вновь сосредоточившись на тропе, я размеренно вышагивал по уплотненной полоске земли, окруженной жухлой, ссохшейся травой. Солнце так и не появлялось, а без его энергии, его жизненной силы, природа моей родины приходила в упадок. Не знаю, сколько нужно времени, чтобы полностью истребить флору и фауну в целом государстве: недели, месяцы или годы. Как бы то ни было, я погибну гораздо быстрее, если не найду хоть пару съедобных корней, а потому я стойко брел вперед, с трудом переставляя отяжелевшие ноги.

Наконец-то! Узкая проселочная тропа вывела меня к имперскому тракту. Эта широкая дорога, выложенная настоящими каменными плитами, уверенно бежала на северо-запад, к Срединному плато, служившим своеобразными воротами в земли Дамира.

Мастера империи строили лучшие дороги на всем белом свете, превратив это, казалось бы, простое ремесло в настоящее искусство. Тракты, проложенные предками современных дамирцев, веками служили армиям и грузовым повозкам, которые могли ехать из конца в конец своего необъятного государства напрямую, игнорируя любые естественные препятствия. Реки, овраги и даже горные хребты подчинились человеческой воле и умелым рукам, которые соорудили гигантские мосты и длинные тоннели, поддерживаемые сложной системой арочных конструкций.

Немудрено, что король Аверии заключил со своим главным союзником выгодное соглашение: Империя выписала нам своих архитекторов для прокладывания крупных трактов через все государство в обмен на крупную сумму в золоте, которая требовалась Дамиру для набора дополнительных войск в связи с обострившимся ситуацией в районе Волглой Низины. Стоит заметить, что баронский мятеж, переросший в полномасштабную гражданскую войну, начал зреть как раз в период постройки дорог, за которые Аверия, по мнению отколовшихся аристократов, заплатила слишком высокую цену. Сейчас, идя по отполированным камням этой исполинской конструкции, видя сложную систему отвода грунтовых и дождевых вод, которые не могли причинить тракту никакого вреда, я понимал: дамирцы строили на века, так что решение короля было более чем оправдано.

Погрузившись в свои мысли, я пропустил момент, когда чуть было не наступил на тушу оленя, который выскочил на дорожное полотно и встретил здесь свою смерть. Резко наскочив на внезапное препятствие, я встал как вкопанный, вернув занесенную для шага ногу на место.

Тело животного, судья по тяжелому сладковато-кислому запаху, пролежало здесь приличное количество времени, однако вездесущие насекомые-трупоеды к нему даже не притронулись. Мышцы и жир давно усохли, шкура плотно обтягивала проступившие очертания костей, однако и глаза, и кожа оленя сохраняли свой первозданный вид. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что чуть позади разлегшейся посередине дороги туши на дороге валялись несколько маленьких камней. Стоило мне отвести взгляд, как камушки тут же шевельнулись, подкатившись в мою сторону.

Не поверив собственному зрению, я хорошенько проморгался и вновь уставился на гальку. Она не двигалась, являя собой идеальный образчик мелких придорожных камней. Повернув голову, я позволил себе досчитать до двух, а затем опять кинул взгляд на тракт.