За всю историю советского кинематографа "Цыганская рапсодия" была самым успешным фильмом -- её купила едва ли не половина стран мира. Монтяну, не будучи цыганом, снял фильм, в достоверности которого не сомневались сами цыгане. Его цыгане это не "воруй, пой, пляши", а вольнолюбивый самобытный народ, бережно несущий свои меланхоличные и в то же время жизнерадостные мелодии.

   Никто не помнит, чтобы Монтяну о чем-то жалел. Он не был образцовым конформистом. Как и его цыгане, он подчинялся обстоятельствам. Как и они, оставался внутренне свободен. Ему некогда было приспосабливаться. Его несла энергия творения. Поток времени был для него временем жить.

   "Любимая из будущих времен..." -- ранняя строка Михая. В последних его стихах прозрачность и простор. Одна петербургская поэтесса любила и любит его, дружески-нежно и беззаветно, как и надлежит любить поэтов.

   Михай написал ей на своём сборнике -- "Непостижимой и чарующей Т. с преданностью".

   Она слала ему письмо -- "Друг, значимый и любимый. Мне жаль с вами расставаться".

   Почему она так написала? Предчувствовала что-то? Она видела его прекрасным, и он таким становился. Мы такие, какими нас любят.

   -- Вспыхнут другие звёзды, -- писала она автору этих строк, -- но не будет похожих. Почему не дождался исполнения своего заветного желания (завершения нового фильма -- М. К.) этот светлый, тёплый, блистающий человек? Он смотрит на меня -- живой, вдохновенный, незабываемый...

   Он был серьёзный и весёлый. Ему просто нравилось жить.

   В иные времена он мог стать военачальником, политиком, большим менеджером -- его бы хватило на всё. А он считал, что делает лучшее в мире дело. Он жил тогда, когда жил. Говорят, он скончался от рака.

   Неправда!

   Он умер, потому что кончилось его время. Потому что никому не стало нужным романтически-приподнятое поэтическое кино. Потому что закончились русские деньги. Потому что из всех щелей полезла жёсткая правда жизни.

   Он ещё пытался бороться. Его последний фильм о любви юной цыганки и молодого композитора, который он уже начал снимать, был отчаянной попыткой повторить успех, окунуться в ту стихию, в которой он так легко и вольно летал...

   Но небеса дали знак -- the game is over! И перевели -- второго шанса не будет!

   И очарованный странник ушел. Он не боялся пути.

   Он ещё вернется.

   Любимая из будущих времен, прими его.

<p>

14</p>

   Михаил Корешковский

   Страсти по Михаю

   I. Человек ниоткуда

   Жил-был мальчик, хаживал в какие-то сельские школы, был актером средней руки, и нежданно превратился в яркого деятеля кино.

   Один румынский писатель недавно сокрушался в интернете -- вот, не приняли парнишку, не окончившего даже гимназию, в Академию Театра и Кино в Бухаресте (он провалился на вступительных театрального отделения), и страна потеряла своего величайшего режиссёра.

   Человек знает, о чём речь, потому что парень, нигде толком не учившийся, не читавший ни Пушкина, ни "Как закалялась сталь", в семнадцать лет едва начавший говорить по-русски, вдруг становится Михаем Монтяну -- гордостью молдавского и знаковой фигурой советского кинематографа.

   Его младший брат Лука не без доли модной в Румынии русофобии в своих воспоминаниях иронически отмечает, что Михай фактически на русские деньги снимал фильмы о романской культуре.

   Мы любим талантливых людей из мира визуальных искусств -- у них особое обаяние. Человеческому гению вообще невозможно завидовать. И загадочен мир, который создает художника, вращается им, окутывает или превращается в него. Каким же был этот неординарный человек? Спина прямая, благородная осанка, во взгляде твердость и решимость?

   Мы обратились через знакомых журналистов к любимой актрисе режиссера Ольге с просьбой об интервью. Представитель Ольги также устно ответил -- интервью были даны уже достаточно, и всё уже сказано.

   Автор читал большинство из них, если не все. Сказано, действительно, с повторами, много, кроме одного -- о чувствах: как говорил, что дарил, как смотрел...

   Автор этих строк встречал Ольгу в давние времена в кафе "Ынгецатэ" в Кишинёве. Она приходила туда с матерью. Ольга была в облегающем талию цветастом платье с юбкой-колокол. У неё была слава, любовь, молодость. Она вся, казалось, светилась. Официантки, наверное, узнавали её, но дисциплинированно молчали.