Михаил Корешковский

   Вечера с посиделками

   I. Полумаска в эпоху свершений

   Пугачёва прилетела в Кишинёв на четыре концерта.

   Билеты распространялись по парткомам предприятий. На "Сельмаш" пришло семь билетов. Юра Марков был там партийным секретарем и принял решение отдать билеты передовикам производства. Мила, его жена, узнав об этом, взбеленилась, и в результате билеты распределились следующим образом: Юра с Милой, директор с супругой, главный инженер с супругой и жена главного технолога...

   Журналист Гриша Дорош придвинул администраторше гостиницы коробку конфет и попросил соединить его с Пугачёвой. Коробка уплыла под столешницу, администраторша написала на бумажке номер и подвинула Грише телефон, показывая жестом, что не имеет к этому никакого отношения.

   Гриша закрутил диск, и, зная, как быстро отфутболивают знаменитости, выпалил:

   -- ...интервью... молодежное радио... нам пишут девочки... как стать артисткой... такой, как вы... не могли бы...

   -- Молодой человек, -- прервала его Пугачёва, -- давайте по-одесски: что я буду с этого иметь?

   -- Я не знаю... -- промямлил Гриша, поражённый открывшимся вариантом. -- Я вам, разрешите, перезвоню.

   И позвонил главбуху:

   -- Валерий Аверьянович, сколько мы можем ей дать?

   Главбух подумал и сказал:

   -- Ну, рублей сорок.

   -- А пятьдесят можем?

   Главбух подумал:

   -- Можем. Да, чтобы она не ломалась, скажи ей -- заплатим на руки. Дай ей из пока из своих, а мы потом на тебя оформим гонорарную передачу...

   Гриша перезвонил.

   -- Хорошо, -- согласилась АБ, -- у вас будет двадцать минут.

   Гриша пришел в назначенное время и отдал деньги, положив репортерский магнитофон на столик.

   -- Включайте, -- сказала Пугачёва, и, не требуя вопросов, простыми словами стала рассказывать, как трудно девочке осуществить свою мечту, совсем не представляя, что это такое. У меня получилось, у других может не получиться. Непрерывная, напряженная работа, без уверенности в успехе. Надо чувствовать, что требуется зрителю, и держать себя в узде. Артист всегда в дороге, всегда сам за себя, и никого не интересуют его трудности...

   Через четверть часа Пугачева потянулась за сигаретой:

   -- Ну что еще сказать вашим девочкам?

   -- Да нет, всё сказано, спасибо, -- засобирался Гриша, понимая, что это формула вежливости. -- И, пожалуйста, не рассказывайте никому об интервью, чтобы не было случайного ненужного вмешательства со стороны начальства...

   -- А кто ваше начальство?

   Гриша назвал председателя Гостелерадио.

   -- А-а, маленький такой...

   -- Откуда вы знаете!?

   -- Вчера была на банкете в Совете Министров... Представлялись, ручку целовали. Не знаю, как у вас... А там он был весёлый дядька, прыгал, как козёл...

   Гриша внутренне дернулся -- человек, после вызова к которому "на ковер" людей выносили с сердечным приступом -- "ве-сё-лы-й дя-дь-ка?" Нет, всё-таки -- козёл! И по прямому короткому взгляду понял -- уловила!

   Интервью, приправленное пугачёвскими песнопениями, имело успех. Его трижды -- случай небывалый -- давали в эфир. Гришин завотделом попал на Доску Почета. Девочки плакали от сложности достижения цели и писали Пугачёвой любвеобильные мечтания-послания, которые мешками складывали потом в отделе писем. Их никто не читал.

   Ирина, дочь первого секретаря ЦК Молдавии, концерт посетила и пожелала иметь его дома в записи. Поэтому мы получили распоряжение на следующий вечер, а Пугачёвой сообщили об оказанной чести. Она благосклонно кивнула.

   Вызвали лучшего звукорежиссёра. Выделили импортную магнитную ленту. На следующий вечер мы развернули тонваген у дворца "Октябрь", не подозревая, что в аппаратной дворца радисты записывают концерт для себя без всяких указаний, и копии с копий будут потом крутить в каждой кишинёвской семье.

   Мы сгрудились, как зачарованные, у контрольного телевизионного монитора, в котором крупным планом пела и двигалась Пугачёва. Она была в ударе -- вдохновенное выступление, в полную мощь, почти на износ. Что-то завораживающее.

   Годы спустя попал автор на её выступление с Киркоровым на Кишинёвском стадионе -- ни голоса, ни отдачи.

   А тогда, на записи, мы все были немного влюблены. Мне нравились её губы, с которых слетали эти отточенные звуки. Володя, наш водитель, говорил, что он бы Аллу ногами из постели не вытолкал. А техник Петя, взревновал к недосягаемости объекта:

   -- Короткая... Плечи широкие... Толстая корова, жир складками... И -- дура хитрющая...

   Звукорежиссер толкнул его в плечо. Петя обернулся и увидел, что в автобусе есть ещё один человек, которого считали то ли мужем, то ли антрепренером Пугачёвой, потому что он совал нос во всё, и при этом, казалось, ничего не делал, а тут, видимо, зашёл послушать, как звучит голос в записи.