Нет, он ведь совсем не со зла… вот Эйлин, например, просто контакты Чарли искала, зачем ей задерживаться на лишних пару часов? Тот же Бобби — заглянул разузнать не нужна ли братьям какая-то помощь. И разве Сэм хоть в чем-то соврал, отправив того к Джоди Миллс, девчонкам и Донне? Им лишние руки нужнее. Мог вообще не делать такой внушительный крюк, а позвонить.

Зачем вообще Бог телефоны придумал?

Становится чуточку стыдно.

Дин прижимается лбом к его лбу и сжимает виски, не давая брату отвести взгляд, отвернуться.

— И ты совершенно напрасно так сильно ревнуешь.

— Но я вовсе не…

— Тс-с-с-с-с-с… Не смей даже думать, что может быть кто-то важнее тебя. — Дует на нос. И это так неожиданно и нелепо, что хочется чихать и одновременно смеяться. — Сэмми… Я правда все понимаю. Знаю, чего ты боишься, и от чего пытаешься меня… нас оградить. Просто помни: я сделал бы так же. Нам не нужен никто. Нам с тобой.

Чудо обиженно тявкает от своей миски. Дин смеется:

— Приятель, ты точно не в счет. Но сейчас… иди погуляй.

И рывком через голову сдирает футболку. Впереди у них целый день.

Много дней.

========== 2. Смелость ==========

Комментарий к 2. Смелость

иллюстрация: https://clck.ru/TVdw6

“Я без тебя, блять, просто лягу и сдохну”, – Сэм улыбается ему солнышком от дверей. Сэм опускает пальцы на ручку. У Дина под кожаной курткой – дыра. Дин шлет в ответ улыбку распиздяя и похуиста.

– Ну, я погнал? Дженни ждет.

Дженни, Элис, Генриетта, Тереза и Мэри. Дин их имен не запомнит никогда, ни за что. Он брата не слушает даже. Когда за ним закрываются двери – неважно, их временного дома, мотеля, машины… Дин без долгого промедления цепляет девчонку, чтобы трахнуть ее в туалете, за клубом, на парковке, в отеле.

Дин уверен, что однажды он справится. Он перепсихует. Он вытравит этот яд из вен и забудет. Он… да нахуй. Он просто купит еще пива и пиццу и затащит в койку вон ту… вроде Сара?

– Конечно, братишка. Смотри, не опозорь наше имя.

– Как можно.

У Дина зубы скрежещут от улыбки фальшивой и лживой.

Сэм уходит со стаканчиком горячего горького кофе.

Кофе… кто пьет кофе так поздно вечером? Чудик.

*

Эта девчонка… Сабрина? Саманта? стоит перед ним на коленях на залитом какой-то дрянью, затоптанном кафеле. Он опирается о умывальник и глаза закрывает, толкаясь в ярко накрашенный рот, наматывая на пальцы высветленные, пережженные пряди.

Он кончает ей прямо в горло, и та глотает до капли. Поднимается, покачнувшись на своих тонких шпильках.

– Как-нибудь повторим?

– Непременно. Запишешь мне номер?

Кричащей красной помадой – несколько цифр на обрывке салфетки, что уже через пару минут отправится в мусор.

Когда-нибудь, закрывая глаза, он научится не-представлять на их месте другого… Он научится. Правда.

Однажды это наваждение пройдет.

*

Разыскивая отца, братья на черной Impala пересекают половину долбаных штатов. Дин зовет ее ласково “деткой” и что-то шепчет, гладя баранку руля, когда мотор начинает чихать или система подачи топлива сбоит.

Ночуют то в дешевых мотелях, то в шикарных пустующих особняках каких-то старых друзей, которым в прошлые годы Джон Винчестер чем-то помог: прогнал полтергейста, упокоил заплутавшую душу, отыскал на деревенском кладбище упыря или оборотня, что повадился таскать петухов и младенцев.

На ранчо в пыльном Канзасе молчаливая прислуга накрывает им ужин. Дин в кабинете перебирает бумаги, снова и снова возвращаясь к зашифрованным посланиям в дневнике отца, пытаясь найти пропущенные раньше подсказки. Пытаясь не слышать, что Сэмми в гостиной садится за фортепиано. Пальцы касаются клавиш, точно ласкают. Музыка льется, как вода из кувшина.

Дин ладонями уши сжимает. Становится хуже.

Прекрати. Прекрати. Прекрати.

Прекрати рвать мою душу на ленты.

*

Он крутится в постели почти до рассвета. Наверное, виноват неудобный матрас или простыни, что под спиной сбиваются в комья. Он скидывает одеяло на пол и нахлобучивает на голову подушку. Он не хочет представлять, как вот за этой стеной спит его младший брат, подложив ладони под щеку, как в детстве.

Раньше, когда еще были детьми, когда Сэм не мог долго уснуть, Дин ложился с ним рядом и читал ему книжки про рыцарей, пиратов и остров сокровищ. Про всадников без головы и отважных ковбоев.

Сейчас… он не хочет думать, что брат, наверное, совсем не одет. Он не хочет. Не может. Но не выходит иначе.

Проклятье.

– Не спится? – Сэм протискивается в узкую щель приоткрытой двери и с ногами на кровать забирается, попутно Дина спихнув ближе к стенке. – Не могу от твоих вздохов уснуть. Так что двигайся, будем, как прежде.

Без долгих прелюдий прижмется к нему, накрывая двоих одеялом. У Дина не хватает дыхания. У Дина такой дикий стояк, что болит. У Дина будто в раз атрофировались связки и отнялся язык. Он боится позорно застонать. Прямо в голос.

– Зачем ты такой идиот? Вконец измучил себя и меня. Может, хватит?

Сэм обвивает его руками и губами легко касается острых ключиц. Дин давится воздухом. У него глаза, как у больной, побитой собаки. Наверное, у него паралич. Он и пальцем шевельнуть абсолютно не может.

– Я хочу тебя… я не могу тебя с ними делить. Когда ты приходишь из бара, весь провонявший сексом и их духами. Я не хочу, чтобы так…

– М-мы же братья… – наконец-то давит Дин из себя. Просяще. Блядство. Жалобно даже.

– Братья, – Сэм согласно кивает и губами обхватывает губу. Чуть куснет и тут же залижет. Дышать невозможно. – Это что-то меняет? Роднее у нас никого нет и не будет. Я с самого детства с тобой. Я знаю тебя лучше, чем кто-то. Я знаю, что ты любишь так… и вот так…

Он творит губами и руками такое. Дин почти что скулит. Дин подставляется жарким касаниям. Дин затаскивает его на себя, вжимаясь бедрами в пах. Слишком много одежды.

Сэм, будто мысли читая, щелкнет ремнем, выпуская ноющий член на свободу.

– Я люблю тебя столько, сколько живу. Я знаю, что ты меня тоже.

– Но Сэмми…

– Просто отпусти и позволь…

Член так удобно, правильно ложится в ладонь. Дин толкается в руку брата и сам сжимает его там. Хорошо.

– Так не должно быть.

Сэм затыкает его поцелуем.

– Неважно. Правильно или ошибка, можно нам или нет. Все равно. Я хочу быть с тобой.

– Боже, Сэмми…

Сплетает их пальцы и накрывает собой. Остатки одежды летят на пол, майка сшибает настольную лампу. Где-то бьется стекло. Он раздвигает приглашающе ноги и тянет брату тюбик со смазкой.

– Скажи мне.

– Я – только твой.

– Навсегда?

– Так долго, как ты захочешь.

========== 3. Хэллоуин ==========

Комментарий к 3. Хэллоуин

иллюстрация: https://clck.ru/TVe8t

Сэм ненавидит Хэллоуин с самого детства. Сэм ненавидит всю эту ересь про возвращение душ умерших родных, а еще ведьм, колдунов и прочей сверхъестественной дряни.

Серьезно? Все э т о рядом с ними каждый день и каждую ночь. А еще столько всевозможных отвратительных тварей… Штрига, пожиратели душ, адские псы, вендиго, сирены, оками, крокотты…

И вот сегодня… Сэм от неожиданности роняет на пол бумажный пакет. Бутылки пива возмущенно звякают друг о друга, но вроде бы обходится без потерь.

Сэму хочется глаза протереть, будто в детстве.

Дин ждет его в полутемной комнате занюханного мотеля. Тыквенный Джек страшным оскалом щерится на окне. Подмигивает огненным глазом, бросает на стены жуткие тени. Дин скалится чрезвычайно довольный.

– Нравится, Сэмми? Говорят, он отгоняет злых духов. Черт их знает, может не врут, – Дин улыбается совсем как ребенок и тянет брату стаканчик с остывшим тыквенным латте.

Пиздец.

– Ты вот это сейчас все серьезно?

Ты. Дин Винчестер, который знает про монстров и нечисть больше, чем кто-то еще в этом мире. Который дружит с ангелами и демонов изгоняет на “раз”.

– Конечно, – потягивается, делая короткий глоток из второго стакана. – Сэмми, расслабься. Сегодня ведь праздник. Можем мы отдохнуть? Как обычные люди.