За ужином разговоры в основном шли о Хогвартсе и грядущем учебном годе, никаких тяжелых тем по негласному уговору не касались. Тея неплохо вписалась в гриффиндорскую компанию, хотя и говорила немного – пока только осваивалась в новом кругу.

– Значит, в школу поедут все? – уточнила Миранда, наблюдая, как Кикимер разливает по бокалам медовуху. – Получается, в этом году первый курс будет перегружен, а остальные будут как обычно? Проходить ту же программу во второй раз?

– Ну да, я говорила об этом с профессором Макгонагалл, – серьезно и обстоятельно объяснила Гермиона. – В прошлом году курсы все равно не могли учиться нормально, и она сказала, что это самый оптимальный выход, чтобы мы успешно сдали ЖАБА.

– Я не хотел ехать в Хогвартс, не хотел терять лишний год, – вдруг заявил Рон. Миранда кивнула ему с полным взаимопониманием, и Уизли бегло ей улыбнулся. – Летом я помогал Джорджу в магазине и решил, что там и останусь.

Повисло небольшое молчание, поскольку всем было понятно, почему Джорджу понадобилась помощь, и Миранда решилась первой его прервать.

– У меня тоже были такие мысли. Я даже подходила к целителю Асклепиусу с вопросом, нельзя мне остаться работать в больнице, не теряя грядущий год…

– Конечно, нельзя! – воскликнула Гермиона укоризненно. – Как же можно без экзаменов?!

Это прозвучало с таким искренним возмущением, что все рассмеялись, а Рон заметил, обращаясь к Миранде:

– Вот, слышала, что сказала новая староста школы? Придется отправиться учиться, будем самыми великовозрастными школьниками на свете…

– Тебя сделали старостой школы? – восхитился Невилл, и Гермиона, слегка порозовев, смущенно кивнула. – Поздравляем, это же здорово!

– Можно подумать, что в этом хоть кто-то сомневался! – усмехнулась Джинни. – Интересно, кого сделали старостой мальчиков…

– Драко Малфоя, – отозвалась Гермиона спокойно, и все в удивлении воззрились на нее, а она пожала плечами. – В письме из Хогвартса об этом было сказано.

На лицах гриффиндорцев отразилось сильное неодобрение, смешанное с неприязнью; один Гарри, пожалуй, остался спокоен. Миранда взглянула на Тею – на лице той не было никакого удивления. Выходит, Тее об этом уже было известно.

– Этого хорька? – спросил Рон с негодованием. – И ты молчала?! На что Макгонагалл рассчитывала?

– Почему не Эрни МакМиллан? – поддержал его Невилл. – Или хотя бы Энтони Голдстейн?

– Как раз довольно логично, если подумать, – Гермиона недовольство своего парня явно не разделяла и оставалась вполне безмятежной. Но увидев, как выразительно на нее смотрят Джинни, Рон и Невилл, закатила глаза. – Ох, ну подумайте сами! После прошлого года слизеринцы явно будут на отшибе, при том, что довольно многие собираются вернуться на седьмой курс, как и мы! И им явно нужен кто-то вроде лидера, который будет сдерживать волнения на Слизерине и в то же время взаимодействовать с прочими факультетами! Малфой, если подумать, на эту роль вполне подходит.

– Конечно, Пожиратель Смерти в качестве старосты школы – просто идеально, – отозвалась Джинни едко. – Особенно после Пожирателей Смерти в качестве преподавателей. Эх, и куда катится мир?..

Тея сжала вилку так, что пальцы побелели, однако ее лицо оставалось каменным.

– Гарри, а ты что скажешь? – внезапно спросил Невилл молчавшего героя. – Ты же не хуже нас знаешь, если такому человеку, как Малфой, дать власть в руки…

– Я не думаю, что от Малфоя в ближайшее время стоит ждать проблем, – отозвался Гарри, выныривая из собственных мыслей. – Мне хотелось бы все-таки верить, что за прошедший год он для себя что-то осознал и сделал выводы.

– В прошлом году у Драко Малфоя было лицо страдающего человека, – ни к селу ни к городу заявила доселе молчавшая Полумна, рассеянно вертя в руке пробку от бутылки с медовухой. У Миранды закралась мысль, не хочет ли Полумна добавить ее в свое ожерелье из пробок от сливочного пива.

Рон и Джинни переглянулись и пожали плечами, остальные хранили недоумевающее молчание, не вполне понимая, как реагировать на эти слова. Одна Тея посмотрела Полумну с благодарностью.

– И все равно мне это не нравится, – буркнул Рон, разрывая эту неловкую тишину, и посмотрел на Гермиону. – Если он опять вздумает тебя оскорблять или докапываться – сразу скажи нам с Гарри. Мы этого хорька с Астрономической башни сбросим.

– Рон!..

Джинни засмеялась, атмосфера разрядилась.

– Ну, со старостами разобрались, а кто у нас в этом году станет капитаном сборной по квиддичу? – поинтересовался Невилл. – Ты, Гарри?

Тот кивнул.

– Так у нас тут уже половина команды сидит! – восхитился Невилл. – Охотник, вратарь, ловец… Тея, а ты ведь в своей сборной не играешь?

– Я хочу со следующего года попробовать, – отозвалась Тея слегка смущенно, пряча взгляд от Миранды. Старшая сестра догадывалась, под чьим влиянием той внезапно захотелось попробовать свои силы в магическом спорте. – Буду участвовать в отборочных. Нам ведь команду чуть ли не с нуля придется формировать.

– Да не только вам, у пуффендуйцев и когтевранцев тоже будет много замен, – заметила Джинни, ободряюще ей улыбаясь. – Наверное, все команды будут менять тактику. Новые игроки, новые метлы…

Разговор плавно свернул на квиддич, и Миранда обменялась понимающими взглядами с Гермионой. Та страдальчески закатила глаза, и Миранда хихикнула. Некоторые вещи не менялись никогда.

После ужина компания понемногу перебралась в гостиную. Подошла к концу третья бутылка медовухи, в голове приятно шумело, и Миранда почувствовала удивительную расслабленность, будто ее на короткое время отпустили все тревоги и мрачные думы. В гостиной ребята расселись кто где, разбившись на группы. Рон и Гарри оживленно обсуждали новости квиддича, Невилл, Джинни и Полумна рассуждали, есть ли какое-то будущее у Отряда Дамблдора, Гермиона рассказывала Миранде, какие новые заклинания ей удалось разучить за эти месяцы. Тея сидела рядом, молча слушала и клевала носом. Однако спокойная, даже сонная атмосфера улетучилась в один миг – когда Невилл внезапно спросил:

– Гарри, Рон, Гермиона, так чем же все-таки вы занимались весь прошлый год? Зачем вам понадобилась диадема Когтевран? Или это по-прежнему тайна?

Это высказывание разбило ленивое благодушие вечера, и ребята сразу будто подобрались, сели прямее, и в комнате повеяло отголосками тех страхов и тревог, в которых все жили предыдущий год. Гермиона, Гарри и Рон обменивались взглядами, а все остальные с ожиданием смотрели на них, в том числе и Джинни. Хм, неужели Гарри даже ей ничего не рассказывал?

– Да нет, – наконец проговорил Гарри задумчиво. Он хмурился и вновь неосознанно тер шрам, но при этом резкого отторжения от этого вопроса Миранда в нем не заметила. – Наверное, сейчас об этом уже можно рассказать… Что скажете?

Рон и Гермиона синхронно пожали плечами, предоставляя Поттеру право выбора.

– Если говорить коротко, – наконец сказал он, принимая решение, – Волдеморт нашел способ стать практически бессмертным. Это неприятная темная магия, немногие волшебники пошли бы на подобный шаг. Для этого берется какой-то предмет, и маг помещает в него часть своей души. И пока этот предмет цел, мага нельзя убить. Такой артефакт называется крестраж.

– И диадема Кандиды была таким крер… крестражем? – уточнил Невилл удивленно, явно не вполне понимая, что значит «поместить в него часть души». – То есть вы весь прошлый год потратили на то, чтобы отыскать одну-единственную диадему, которая все это время находилась в Хогвартсе?

– Ага, «один-единственный»! – Рон презрительно скривился, из-за чего веснушки на носу обозначились четче. – А шесть крестражей не хочешь?

Повисло молчание, а Миранда, внезапно охрипнув, чуть слышно переспросила:

– Сколько?..

– Шесть, – подтвердил Гарри и для убедительности кивнул несколько раз. – Именно их мы искали в прошлом году, именно это задание дал нам Дамблдор перед смертью.

Эти слова она едва расслышала, находясь всецело под давящим ощущением от услышанного. Шесть… Тому хватило решительности расколоть свою душу не единожды, не дважды, и даже не четырежды, как она когда-то думала. Он разделил ее на семь частей! Мерлин, как он мог? Зачем пошел на это?!