Моё дыхание сбивается, когда его твердость притирается о меня.

— Если ты будешь вести себя хорошо во время ланча, я приведу тебя сюда и дам тебе то, что ты хочешь. Я согну тебя и возьму тебя сильно, как тебе нравится. Я заставлю тебя кончить на мой член и расскажу тебе всё грязное дерьмо, которое ты любишь слышать. Но не кусай меня, котёнок. Потому что мы с тобой оба знаем, что это опасная игра.

Он отходит назад и нажимает кнопку главного этажа, и лифт снова двигается. К тому времени, как двери снова откроются, я все ещё в смятении, но у Капитана совершенно спокоен. Он берет меня за руку и вытаскивает из лифта, когда люди обходят нас, пытаясь войти. Как только мы выходим на улицу и свежий воздух попадает в меня, я могу вздохнуть и прочистить голову. Господи, от этого мужчины у меня кружится голова.

Когда мы приходим в кафе, мы заходим внутрь и видим Патрика за одним из столиков в стороне. Он в очках в темной оправе, и волосы у него грязные, но у него все та же улыбка, что была у него, когда мы были детьми. Он все ещё такой же худой, но только сейчас у него есть волосы на лице. Я подхожу и пытаюсь его обнять, но Капитан идет передо мной.

— Привет, я Райан, жених Пейдж. Приятно познакомиться.

Я шокирована на стольких уровнях. Во-первых, потому что он подрезал меня, как будто мы были в пробке. Во-вторых, потому что когда я согласилась выйти за него замуж, и, в-третьих, потому что я вроде как таю, что он сделал все вышеперечисленное. Боже, что со мной не так?

— Я — Патрик. Приятно познакомиться. — Он дарит Капитану настоящую улыбку и встречает его глаза. Он дружелюбен и не опасен.

Я прижимаюсь к Капитану и машу Патрику, и он машет в ответ.

— Я уже заказал у стойки, если хотите. Или вы можете сесть и заказать позже, — говорит Патрик.

— Ты сядь, Пейдж. Я закажу.

Капитан смотрит на меня, когда я сажусь, и я клянусь, что он делает это, чтобы я не прикоснулась к Патрику. Я потакаю его альфа-наклонностям и сажусь напротив Патрика. С моего места я могу смотреть, как он встает в очередь и ждет, чтобы заказать еду. Он все время смотрит на меня, и это восхитительно.

— Я очень рад, что вы пришли сегодня. Я был занят работой, но хотел попробовать связаться, — говорит Патрик, отводя взгляд от Капитана.

— Я тоже. У меня было много всего, и я совсем забыла. Так что я была очень рада, что ты прислал сообщение. — Я оглядываюсь на Капитана и вижу, что рядом с ним в очереди женщина. Она оценивает его, но он не смотрит на не ё. Очередь длинная и двигается медленно, так что он не сделал ни шагу вперед.

— Итак, чем ты занималась с тех пор, как я видел тебя в последний раз? — Вопрос Патрика возвращает меня к разговору.

— Ух ты, много на самом деле многим. — Я говорю ему о колледже, пытаясь придать рассказу легкость и жизнерадостность, но я не знала, что случилось с ним. Это было у меня в голове все эти годы. — Что случилось с тобой, когда мы были детьми? Ты исчез. — Я хочу знать о нем побольше. Именно он пропал.

Патрик улыбается мне.

— Меня забрали за кражу в магазине, а потом отдали в приёмную семью. Но мне повезло. Меня усыновила действительно замечательная семья, которая помогла мне справиться с некоторым дерьмом и вовлекла меня в программу "Большой брат". Вот чем я сейчас занимаюсь. Я отдаю и плачу вперёд.

— Это облегчение. Я всегда думала, что с тобой случилось что-то плохое, — говорю я ему, с радостью услышав, что все в порядке.

— Да, нам, конечно, было тяжело в детстве, — говорит он, выпивая свой чай.

Оглядываясь на Капитана, я вижу женщину, приближающуюся к нему. На этот раз я вижу, как она не так уж случайно прикасается к нему, а он оборачивается, чтобы посмотреть на неё. Я слишком далеко, чтобы видеть, что она говорит, но она наклоняется и прикасается к его руке. Я чувствую в груди рычание, как собственническая волна бьет меня. Кем эта сука себя возомнила? Капитан что-то говорит и поворачивается назад, игнорируя её, и это облегчает часть моего гнева.

Я открываю рот, чтобы сказать что-то ещё Патрику, но вижу, как женщина достает свой телефон и направляет его на задницу Капитана. Огненный гнев поднимается по моей шее, когда я вижу, как она снимает его задницу.

— О, черт возьми, нет. — Я так быстро встаю со стула, что он ударяется о стену. Капитан оборачивается, чтобы посмотреть на меня, когда слышит шум, и беспокойство поглощает все его лицо.

Женщина не обращает внимания, и я наступаю туда, где она стоит. Прежде чем она смотрит вверх, я выхватываю телефон из её руки. Она поворачивается ко мне, смесь гнева и смущения на её ущемленном лице.

— Что по твоему…

— Ты заткнись нахуй, — говорю я, перебивая её. В комнате воцаряется тишина, и я чувствую, как на нас смотрят. — Я видела, как ты сфотографировала задницу моего мужчины Номер один, никто не связывается с тем, что принадлежит мне. Номер два, как ты смеешь? Если бы ты была мужчиной, а это была женщина, представь, каково бы это было. Тебя бы назвали извращенцем, а я бы привлекла копов. То, что ты женщина, не дает тебе права объективировать кого-то или фотографировать его без его согласия. Имей уважение, и не будь задницей. Особенно, когда его невеста стоит в трёх метрах от тебя. — Я разбиваю телефон о плиточный пол и смотрю, как он разлетается на тысячу кусочков.

— Ты должна мне телефон! — кричит женщина, но никто её не поддерживает. Она одна в этом, и она это знает.

— Я ни хрена тебе не должна. Ты сфотографировала моего мужчину, я взяла твой телефон. Мы в расчёте. Но я предлагаю тебе убраться отсюда, прежде чем я захочу получить больше.

Я положила руки на бёдра, ожидая, пока она сделает ход. Она осмотрелась на полсекунды, а потом решила уйти. Я стою там, чтобы убедиться, что она уходит, и чувствую, как большие руки Капитана обхватывают мою талию.

— Невеста? — спрашивает он, и я машу рукой, как будто отбиваю слово. — И вот я подумал, что тебе нравится меня объективировать — говорит он, так низко, что только я его слышу.

Увидев, что шоу окончено, завсегдатаи ресторана возвращаются к тому, что делали. Я поворачиваюсь в объятьях Капитана и улыбаюсь ему.

— Только я могу обращаться с тобой, как с куском мяса. А теперь принеси мне сэндвич. Я умираю с голоду.

Он сжимает мою задницу и смеётся, прежде чем отпустить меня, и я возвращаюсь туда, где сидит Патрик.

— Прости. Не хотела устраивать сцену, — говорю я, пожимая плечами.

Он немного смеется и качает головой, — ты совсем не изменилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда мы были детьми, ты так злилась, когда люди трогали твои вещи. Я понимал это, поскольку ни у кого из нас не было многого. Так что то, что у нас было, было драгоценным. Наверное, это по-прежнему осталось с тобой.

Я улыбаюсь ему наполовину, думая, что он прав.

— Да, наверное. И я действительно люблю этого человека. — Я смотрю и вижу, как Капитан подмигивает мне, и чувствую любовь в своей груди.

К тому времени, как наша еда готова и мы втроем начнем есть, мы заканчиваем светские беседы о знакомствах и о том, что мы делаем сейчас.

— Так что случилось с твоими мамой и папой? — Спрашивает Патрик, глядя на Капитана, а потом обратно на меня. Он пытается оценить то, что знает Капитан, и я ценю, что он защищает это.

— Она скончалась. Он ушёл, — отвечаю я, пытаясь как можно быстрее и безболезненно подвести итог. Я не хочу вдаваться в подробности больше, чем необходимо. Патрик был частью той жизни, но это было очень давно, и я не хочу это выкапывать.

— Жаль это слышать.

Мы ходим на цыпочках вокруг плохих времен в нашей жизни, пытаясь сосредоточиться на хорошем. Мы рассказываем Капитану истории о взрослении, и разговоры об этом возвращают мне лучшие воспоминания. Чем больше мы говорим, тем счастливее я, что Капитан пришел и что мы сделали это. Это позволяет ему увидеть другую часть меня, и это напоминает мне, что я не вся такая уж обречённая и мрачная. Есть части меня, которые все ещё хороши и светлы. Прямо как те кусочки, которые он мне дал.