– И я заверяю вас, что приношу извинения от всей души, а не приличия ради. Мне очень жаль, что я вас обидела.

Он на секунду отвел глаза, но потом снова к ней повернулся.

– Я… Я тоже приношу извинения, госпожа Чамкыран, – твердо сказал он. – Я позволил себе лишнее, прошу за это прощения.

– Что ж, – сказала Хазан, поднимаясь и подходя к нему, протягивая руку. – Надеюсь, отныне мы будем работать в мире.

Он пожал ей руку, глядя ей в лицо, куда-то в переносицу.

– Конечно, госпожа Чамкыран. Думаю, работе ничто мешать не будет.

– Вы можете звать меня Хазан, Мехмет, – сказала она, криво улыбаясь. – Вы же знаете, меня никто не зовет здесь госпожой, если только чего-то не испортили.

– Да, я знаю, – кивнул он, но ничего больше не добавил, ни имени, ни «госпожа».

========== Часть 6 ==========

Гекхан проснулся, улыбаясь, потому что он чувствовал запах волос любимой женщины. Он глубоко вздохнул, прикоснувшись губами к виску Джемиле, крепче обнимая и прижимая ее к себе. Он все еще не мог поверить, что она была здесь, с ним, что она была его, что она согласилась быть его навсегда.

Он любил ее много лет, любил ее с их первой встречи, полюбил ее с первого взгляда.

Он до сих пор помнил, как встретил ее, в день рождения Фазилет, на который он не хотел идти, но с которого потом не хотел уходить. Он помнил, как она выглядела, ее прическу, платье, цвет волос, улыбку, блеск ее глаз – и боль в его сердце, потому что она была не его.

Девушка Кудрета. Возлюбленная Кудрета. Женщина, любившая Кудрета.

Он до сих пор помнил то странное чувство, что испытывал в тот день, возвращаясь домой: ему одновременно казалось, что он парит в облаках, и при этом тяжесть на сердце прижимала его к земле.

Много лет он сходил с ума, глядя, как она счастлива с Кудретом, несчастна с Кудретом, любит его, ненавидит его, уходит от него, возвращается к нему, улыбается, потому что он рядом, плачет, потому что он рядом.

Их отношения были как американские горки: вверх, вниз, вверх, вниз, и он падал и поднимался вместе с ними. Она счастлива, он счастлив за нее, но ему хочется умереть; ей плохо, и ему плохо, но появляется надежда, на которую он не имел права.

Он молчал, все эти годы молчал, даже ни на что больше не надеясь, просто зная, что его любовь никогда не пройдет, веря, что она никогда не будет взаимной.

Даже сейчас он не верил, что она рядом с ним. Прижимая ее к себе, он до конца не верил, что она его, и где-то глубоко, далеко, на дне его мозга билось сомнение – что этого не будет, что это не так, что она не любит его, не останется с ним, не будет его.

Гекхан посмотрел на часы и нехотя поднялся. Обычно он всегда вставал рано, еще затемно, появляясь в офисе раньше других, но теперь… Теперь у него появилось желание залежаться в постели, прижаться к Джемиле, уснуть снова, вдыхая ее запах, но…

Гекхан поцеловал ее в щеку, улыбнулся, слушая ее неясное бормотание и нехотя поднялся. Набросив халат, он прошел к комнате Селин, постучав в дверь и громко позвал ее, и когда она сонно ответила, подошел к комнате, которую он готовил для Омрюм.

Он покупал этот дом и для нее тоже. Для своей сестры, для своей любимой и для своей дочери, потому что она будет его дочерью, что бы там не говорил и не делал Кудрет.

Гекхан прикрыл глаза, пытаясь запомнить этот момент. Момент, когда он наконец-то счастлив. Где-то в глубине души он чувствовал, что это ненадолго. Что Кудрет вернется, не может не вернуться, и тогда им предстоит война, потому что на этот раз он больше не отступит.

Он узнал, что такое вкус счастья, и был больше не намерен от него отказываться.

За эти полгода он виделся с отцом всего раз, когда потребовалось срочное совещание акционеров холдинга. Когда-то он начинал работать с отцом, надеясь, что хотя бы через общий бизнес сможет найти с ним хоть какой-то общий язык, но стало только хуже – отец считал его никчемным и ни на что не способным, не скрывая разочарования своим старшим сыном – ничего не оставалось кроме как плюнуть и уйти в собственное плавание, и пусть его собственная фирма была не такой крупной, как компания отца, офис не был таким модерновым, и секретарши не такими эффектными, Гекхан вполне преуспевал. «Никчемный сын не нуждается в тебе, папа». А от акций холдинга Гекхан отказываться не собирался. Он был горд, но не глуп. В конце концов, отец был ему должен, и что-то же нужно было с него получить?

Но это значило, что он за полгода всего раз видел отца, несколько раз видел мать, и ни разу не видел Синана. Гекхан знал, что брат обижался на него, и обижался справедливо. После дня рождения Селин, в первые дни, он пытался дозвониться до брата, но каждый раз трубку брал отец, и Гекхан сбрасывал звонок. Потом он узнал, что Синан уехал из города, и… И Гекхан забыл про него. Замотался. Суета с учебой Селин, с новым домом, со всеми делами… С Джемиле. Гекхан просто-напросто забыл про брата, и тот совершенно справедливо обижался на него. Гекхан не обвинил бы его ни в чем, если бы Синан тоже наплевал бы на него, сам Гекхан уже давно забросил младшего брата. Просто…

Просто с Синаном всегда было так тяжело. Селин с детства слушалась его, всегда была такая милая, а Синан, у Синана на все было свое мнение, и это мнение почти никогда не совпадало с мнением Гекхана. Они просто были слишком разными, и не смогли найти способа навести мостов между собой, и теперь… Теперь они, как плавучие острова, отплывали друг от друга все дальше и дальше.

Но Синан позвонил ему, на следующий день после доставки приглашения. Разговор был скованным, напряженным, выматывающим, но они поговорили. Сообщили друг другу новости. Обсудили, что да как. Поссорились.

Все как обычно.

И потому Гекхан был удивлен, когда вдруг зазвонил телефон и на экране высветилось: «Синан».

Гекхан ответил в наушник:

– Брат, я за рулем, говори скорее.

– Гекхан, ты срочно должен ехать в холдинг, – сказал Синан задыхающимся голосом.

– Что случилось?

– Расскажу, когда приедешь. Мы тоже уже едем туда, приезжай поскорее. Это срочно, бросай все и приезжай.

Гекхан обеспокоился. Никогда раньше такого еще не происходило. Он круто вывернул руль, меняя направление, выруливая в сторону офиса холдинга Эгеменов.

Холдинг Эгеменов. Единственный любимый ребенок Хазыма Эгемена. Памятник его мечтам об идеальном сыне, которым не стал Гекхан, не стал Синан, которым он видел покойного Ягыза.

Гекхан вышел из машины, поднимая глаза, окидывая взглядом здание.

Больше всего на свете ему хотелось взять канистру с бензином, облить тут все и поджечь.

– Гекхан! – Услышал он за спиной и увидел, как брат выпрыгивает из остановившейся машины. Следом за ним вышла Хазан, которая быстро подбежала к нему и обняла, а за ними – какой-то незнакомый высокий парень.

– Что случилось, Синан?

– Отец, – скривился Синан. – Папаша окончательно спятил.

– Что на этот раз? – Гекхан устало вздохнул. А он ведь обеспокоился, подумал, что-то действительно важное…

– Отец вызвал в Стамбул Кудрета, – ответил Синан, и Гекхан замер.

– Что? – Он не поверил своим ушам и перевел взгляд на Хазан. – О чем ты?

– Это правда, Гекхан, – кивнула Хазан. – Он предложил Кудрету место коммерческого директора холдинга. Дядя возвращается из Лондона.

У Гекхана потемнело в глазах, и Синан схватил его за руку, когда он пошатнулся.

– Почему… – Прошептал он. – Зачем он это делает?

Синан и Хазан переглянулись. Они отлично знали, зачем.

Джемиле.

Гекхан выдернул руку из хватки Синана и рванулся в офис. В два счета он долетел до кабинета отца и резко отодвинул в сторону секретаршу, когда та попыталась остановить его, что-то отчаянно лепеча.

– Ты! – Закричал он, врываясь в кабинет и хлопая дверью. – Что ты творишь? Какого черта ты это делаешь?

– Здравствуй, Гекхан. Добро пожаловать, сынок.