В своем заключительном слове на совещании В. Ю. Ахундов особо остановился на выступлении Алекперова, выразив свое отношение к нему. Он сказал: «Товарищ Алекперов в резкой форме выступил против А. Искендерова. Мы тоже считаем, что в работе А. Искендерова есть ряд недостатков, в частности, он практикует методы администрирования, есть в его деятельности и другие слабые места. Все это необходимо преодолеть. Вместе с тем мы ценим А. Искендерова как мастера сцены. Мы не собираемся никого “разрывать и выбрасывать”, с каждым человеком необходимо работать, искоренять слабые стороны его деятельности. Все мы должны идти вперед, развиваться. У нас есть место каждому»[91].

Предложения и критические замечания, высказанные в выступлениях, были взяты на заметку секретариатом совещания, обобщены и представлены первому секретарю ЦК. Мехти Гусейн жаловался на недостаток критиков по проблемам современной литературы, слабой разработанности литературной критики. Мирза Ибрагимов выражал недовольство общим низким уровнем литературной критики, считал необходимой борьбу с шаблонностью в художественной литературе. Композитор Ашраф Аббасов посвятил свое выступление слабости секции критиков Союза композиторов, недостаточной активности в собирании народных песен и мелодий, отсутствию в последнее время выпуска печатных изданий о народной музыке, ошибочности ликвидации института искусств и другим вопросам. Заведующий отделом агитации и пропаганды Кубинского райкома ЦК КП Азербайджана Г. Сеидов рассказал о крайней слабости научно-атеистической пропаганды, необходимости издания Корана на азербайджанском языке и других вопросах[92].

Выражая свое отношение к этим предложениям и критическим замечаниям, В. Ю. Ахундов начал с последнего из них: «Товарищ Сеидов сказал, что Коран нужно перевести и распространить, а товарищи в зале рассмеялись. Действительно это предложение смехотворно. Но нужно отметить, что товарищ Сеидов имел в виду, что люди должны знать содержание Корана, чтобы бороться с ним. В прошлом году мы разоблачили одного товарища, который сделал это. Несколько лет назад в ЦК проводилось совещание с участием работников райкомов партии. Если не ошибаюсь, секретарь Исмаиллинского райкома партии сказал, что они возродили борьбу против религии, собрали пожилых мужчин и женщин, стали читать им лекции, а когда во время лекций упоминалось имя пророка Мухаммеда, все присутствующие проводили руками по лицу, как во время молитвы»[93].

В заключительном слове, произнесенном на основе оценки предложений и замечаний, Ахундов затронул ряд важных тем. Одна из них – права женщин и женское образование. В частности, он сказал, что «работа с женщинами ведется плохо», и добавил: «Я говорил в своем докладе: в Имишлинском, Пушкинском, Саатлинском районах в 7-10 классах средней школы девочки составляют только 9-10 процентов учащихся. Товарищи, это большой недостаток, даже порок. Причина этого – мнение некоторых отсталых людей, что женщина и образование – несовместимые понятия. А некоторые выдают дочерей замуж в 14–15 лет. Такое надо прекращать. Надо прекращать практику многоженства. В нашем быту есть пережитки, от которых необходимо избавляться. Они уничтожают наших женщин. Надо бороться против ревности и прочих проявлений. Женский вопрос очень остро стоит перед нами»[94].

Кроме того, в своем заключительном слове лидер азербайджанских коммунистов коснулся других актуальных вопросов. Например, «большевистских» имен, которыми называли детей. Первый секретарь ЦК вспоминал о своей поездке по районам республики: «2–3 года назад я как-то был в Казахском районе, ожидал машины заведующего отделом здравоохранения, чтобы съездить на поля. И тут кто-то спросил: “Где коммунист?” Оказывается, водителя звали Коммунист. В Казахском районе я встречал и более странные имена. Например, ЧТЗ, Трактор, Депутат, Кандидат… Этот вопрос надо решать. Нельзя нам, позабыв наши прекрасные имена, называть детей таким образом. Давайте задумаемся над этим, как интеллигенты»[95].

Ахундов указал и на такое распространенное в республике явление, как сплетни и анонимные письма. Он сказал: «.здесь собрались передовые люди нашего народа. Давайте окончательно расправимся и с этим вопросом. Почему пишут анонимки? Мне кажется, что это бывает либо по причине страхов, либо по причине незнания советских законов. Требуют чего-то, не имея на это права, но им никто не объясняет их неправоту. Иногда анонимки пишут из зависти к кому-то, из желания “свалить” этого человека. Просто потому, что характер такой у пишущего… Давайте навсегда покончим со сплетнями, анонимками. А мы в будущем будем игнорировать анонимные письма. Если хочешь что-то сказать, скажи открыто, надо жить, как мужчина, и умирать, как мужчина» [96].

Примерно через два месяца после республиканского совещания интеллигенции в Азербайджане на госдаче в подмосковном Семеновском состоялась расширенная встреча партийного и правительственного руководства с представителями интеллигенции. За два дня до этой встречи председатель КГБ СССР А. Н. Шелепин подготовил для Н. С. Хрущева секретную справку «О настроениях советской интеллигенции». В справке в основном были отражены такие вопросы, как отношения в среде московской интеллигенции, усиление абстракционистских тенденций, организация некоторыми представителями творческой интеллигенции неформальных молодежных клубов наподобие созданных в 1956 г. в Варшаве, дело «нигде не работающего и подделывающего документы» Александра Гинзбурга и т. п.[97]

На встрече в Семеновском 17 июля 1960 г. присутствовали и представители азербайджанской интеллигенции. Основная задача этой встречи заключалась в том, чтобы мобилизовать деятелей литературы, искусства, науки и культуры СССР на дело строительства коммунизма, сформировать у них оптимистическое впечатление о хрущевской семилетке, построенной на руинах провалившейся VI пятилетки. Во встрече принял участие почти весь состав Президиума ЦК КПСС. За накрытыми столами под открытым небом секретарь ЦК М. А. Суслов, уже ставший ведущим идеологом, выступил с большой речью, где разъяснил цели встречи. После рассказа о величии семилетнего плана, ведущего советский народ к коммунизму, о вызывающей «у капиталистов» зависть заботе СССР о развитии науки и культуры, «неустанной и благородной миролюбивой» деятельности Н. С. Хрущева на фоне риторики «холодной войны» американского империализма Суслов выразил недовольство неуважительным отношением литературной критики к тем художественным произведениям, где речь идет о современной жизни советских людей. В частности, он сказал: «Критика должна быть требовательной и принципиальной и должна брать в расчет не соображения дружбы и братства, а интересы народа. Здесь речь идет о том, что при оценке большой и сложной работы писателя, создающего произведения о наших днях, нельзя допускать сомнений и шумного пафоса отрицания»[98].

Этими словами, запущенными в медийное пространство, М. А. Суслов, считавшийся одним из главных советских идеологов, фактически обещал литературной и культурной элите те же комфортные условия существования вне критики, которыми уже пользовалась советская партийная элита. На мероприятии с заключительной речью выступил Н. С. Хрущев. Сразу после встречи на страницах «Литературной газеты» была опубликована статья «Критика должна быть принципиальной и доброжелательной». В статье содержалось следующее обобщение мыслей Суслова о литературной критике: «Основное направление и главная тенденция деятельности каждого критика должны заключаться в осторожной и внимательной защите всего, что улучшает и обогащает в искусстве моральный облик советского человека – строителя коммунизма» [99].