Досадная мысль: «Надо было вчера его съесть». Короткий, полный сожаления взгляд в противоположный угол кухни.

Ноги, обутые в мягкие растоптанные тапочки, почти не отрываясь от пола, с тихим шуршанием скользят по гладкому линолеуму. Медленно, размеренно, без резких движений.

Сколько шагов до шкафчика, в котором спрятано мусорное ведро? Не больше двух. Но этому телу понадобится пять неимоверно сложных, судорожно коротких шажков.

Как сложно наклониться, когда к твоему животу безнадёжно крепко припаян мешок жира. Как сложно присесть, когда на твои ноги давит туша весом с немолодого поросёнка.

Можно метким броском с высоты собственно роста отправить сыр в мусорное ведро. Но лишь новичку эта идея кажется удачной. Тому, кто не привык просчитывать все последствия своих действий с точки зрения принципа экономии движений.

Можно кинуть и попасть в ведро, а можно и промахнуться. Тогда придётся нагибаться ещё ниже и вслепую шарить рукой в глубине шкафчика.

Всё ещё открытый холодильник прерывистым писком привлёк к себе внимание.

«Подожди немного. Я скоро. Мы ещё не закончили».

Левая рука и грудь облокотились на столешницу.

Из прихожей раздался характерный звук отмыкаемого замка.

Голова свесилась вниз.

Хлопнула входная дверь.

Правая рука нащупала край ведра и забросила в него маленький шуршащий пакетик с сыром.

В кухню вошёл мужчина с большим бумажным пакетом и, не обращая никакого внимания на хозяина, прошёл прямиком к холодильнику.

– Привет, – сказал Саша, при помощи обеих рук придавая себе вертикальное положение.

– Может быть, сначала запахнёшься? – спросил Слава и хлопнул дверкой холодильника.

– А кого мне стесняться? – с вызовом ответил Саша. Но всё-таки запахнул полы халата и, игнорируя поясок, прижал их рукой.

– Опять из холодильника ел?!

– Мне не для кого накрывать на стол.

В этой фразе Слава услышал уже привычный, не очень хорошо замаскированный укор. Предпочитая не тревожить старый конфликт, он промолчал.

Большой бумажный пакет взгромоздился на стол.

– Это на неделю. В следующий раз смогу приехать только в субботу.

Саша, наблюдая за тем, как гость перекладывает продукты в холодильник, мелкими шагами подошёл к столу, выдвинул из-под него стул и, тяжело дыша, уселся. Халат, не способный прикрыть разъехавшиеся в разные стороны ноги, вновь распахнулся. Саша, морщась от усилий, вытянул из-под себя левую его полу, сильно скосив весь наряд набок, прикрыл ею пах.

Одышка усилилась.

– Как дела у Ани? – задал он единственный по-настоящему интересовавший его вопрос.

– Она в больнице, – коротко ответил Слава.

– Что случилось!?

В голосе Саши послышалась явная озабоченность, он даже попытался привстать.

– Ничего страшного. Она на сохранении.

– Где?

Слава молча сел, упёрся локтями в столешницу и, с вызовом глядя Саше в глаза, сказал:

– У нас будет ребёнок. Рано или поздно ты всё равно должен был об этом узнать.

Непонимание.

Осознание.

Гнев, сдержанный гордостью.

Глаза, пытаясь спрятаться от пристального взгляда Славы, скосились вбок, вниз, на стол, на пакет.

– Ч… чипсы купил? – сдавленно, с хрипом спросил Саша.

– Ты меня слышал? У нас будет…

– Чипсы купил!? – заорал Саша. – В прошлый раз я просил чипсы! Ты купил их!?

– Я сказал…

Саша не слушал Славу. Собственно, зачем было его слушать? Всё, что нужно, он уже сказал и теперь ждал реакции.

«Какой реакции он ждёт? Радость?! Прощение?! Что ещё он хочет у меня забрать? Что ещё, кроме гордости, у меня осталось?!»

Саша протянул руку через стол и, зацепив пакет указательным пальцем, потянул его на себя. С гулким грохотом два зелёных яблока упали на стол.

Вот он! Легальный повод выхода гнева!

Взглядом, полным ненависти, Саша уставился на гостя.

– Это дерьмо зачем принёс?!

– Это яблоко.

– Это дерьмо!!! – сильно повысив голос, закричал Саша.

– Сам ты дерьмо! – на этот раз не сдержался Слава. – Разожрался, как свинья! Из дома не выходишь! В чём я виноват? В чём ты хочешь меня обвинить? – Он давно хотел задать этот вопрос. – Хотя бы раз в жизни будь честен с собой. Ты не можешь простить того, что она выбрала не тебя. Кому ты этого простить не можешь? Ей? Мне? Себе? Перестань думать об этом и живи дальше. Пройди уже курс реабилитации, если ещё не поздно.

– Ты украл её у меня!

– Она никогда не была твоей.

– Ты вор!

Саша схватил яблоко и с силой кинул его в Славу.

– Вор!

– Да пошёл ты!

Слава встал и направился к выходу, на мгновение обернулся и сказал:

– Знаешь. Я думаю, Степаныч ошибался.

– Пошёл вон! – выкрикнул Саша, всё ещё не осознавая смысла сказанной другом фразы.

– Уходи! И… И мусор вынеси! – сам не понимая зачем, сдавленным голосом, в пустой проём коридора добавил он.

Ответом ему был грохот с силой захлопнутой двери.

«Степаныч ошибался…»

Пальцы сжались в кулаки.

«Аня беременна»

Столешница гулко «ухнула», принимая на себя сильный удар тяжёлой руки.

«Степаныч ошибался!..»

Правый кулак врезался в стол.

«Аня беременна!»

Левый кулак с грохотом занял его место.

«Степаныч ошибался!!!»

Грохот очередного удара.

– Нет, – сначала тихо, но всё-таки вслух проговорил Саша.

– Нет! – одновременно с ударом выкрикнул он.

– Нет!

– НЕТ!

– НЕТ!!!

– Н-Е-Е-Е-ЕТ!!!

Крик слился с грохотом ударов по ни в чём не повинному столу.

– Нет… – сквозь одышку выдохнул Саша.

В последнем порыве ярости рука смахнула на пол большой бумажный пакет с купленными Славой продуктами…

– Ещё два круга.

Хриплый, но хорошо поставленный голос тренера отразился от железобетонных сводов потолка спортзала, застрял в сетке, натянутой для защиты окон, и окончательно утонул в скрипучей мягкости когда-то давно покрашенного деревянного пола.

– Степаныч, ты убить нас хочешь? – сквозь смех и затруднённое дыхание выкрикнул кто-то из группы.

Одобрительный смешок, вырвавшись из уст мальчишки, пролетел по группе сверстников, отразился в мимолётных улыбках и растворился в шуршащем топоте ног.

– Ещё два круга и плюс один за разговоры, – бесстрастным голосом сказал тренер.

Нервный смех вперемешку с вымученным стоном пробежал по немногочисленной группе подростков.

Слава озабочено взглянул на Аню. Та держалась молодцом. Хотя как ещё она могла держаться? Что такое полтора километра для Ани? В сущности, ничего! Не выбиваясь в лидеры, и не отставая, она держалась так, чтобы не создавать помех бегущим рядом ребятам.

На втором дополнительном круге группа заметно растянулась, обозначились лидеры, во главе которых, крепко прижимая локти к бокам, бежал Саша.

– Всем стоять!

Аня привыкла, что команды тренера нужно исполнять немедленно, не задавая вопросов и не сомневаясь, поэтому остановилась сразу.

Кто-то, кто бежал сзади, зацепил её плечом. Группа смешалась, дети натыкались друг на друга, но всё-таки останавливались.

– Что случилось? – озабочено спросил кто-то. – Ведь почти добежали уже.

Обнаружить причину остановки оказалось совсем не сложно. Позади, метрах в пяти от основной группы, уперев руки в колени и тяжело дыша, стоял невысокий щуплый парень из новеньких.

– Я… больше… не… могу…

Перемежая слова глубокими вдохами, проговорил он.

– У нас появился отстающий! Что мы делаем с отстающими? – громко выкрикнул тренер.

В глазах мальчика отразился испуг.

– Миша, скотина! Беги! – выкрикнул кто-то из группы.

Миша сделал ещё несколько шагов, после чего, потеряв последние силы, рухнул на колени.

– Я… не… мо… гу! – хватая ртом воздух, проговорил он.

– Что мы делаем с теми, кто больше не может двигаться вперёд? – ещё раз, повышая голос, спросил Степаныч.

По группе растёкся ропот.