- Плати.
И господин Арэта заплатил.
* * *
Жизнь продолжалась.
Тетушка Джина спускалась за водой к реке.
В обезглавленном поместье оставались люди, людьми надо было распорядиться, дать им покой, пристанище, управу, дать им понять, как жить дальше. Но для начала их надо было накормить. Хорошо хоть припасов хватало вдоволь.
Тетушка Джина наклонилась с берега, зачерпывая воду деревянным ведром. Волна колыхнула лилейные заросли, широкие листья разошлись, и в просвете под водной гладью показалось белое лицо.
Всмотревшись, тетушка Джина ахнула, попятилась и бросилась бежать, оставив ведро. Она бежала, подвывая на ходу от страха. Сколько бы ни стряслось бед в этот несчастный день, последняя капля воистину переполнила чашу. И даже не то перепугало бедную женщину, что она узнала лицо утонувшей госпожи Шизуки.
А то, что это лицо ей улыбнулось.
Вода уносила госпожу Шизуку прочь от берега. Вода смывала ее старческий облик, растворяла морщины, тщательно наведенные рисовым крахмалом, постепенно счищала с темных волос седину. О да, ее седина была непрочной. Это волосы госпожи Минами навек останутся седыми. Это госпожа Минами утром задушила свою маленькую дочку, а затем и сама отправилась вслед за ней по дороге тени. А госпожа Шизука уплывала по другой дороге, и тень ждала ее еще не скоро, хотя кто знает...
Имя ее растворялось вместе с сединой. Она плыла среди лилий, Юри-лилия, лучшая куноити господина Такэды, Князя Четырех Алмазов. Когда-то она могла одним движением веера, одним взмахом ресниц лишить воли любого мужчину - и женщину, если потребуется. Но потом оставила это искусство более молодым, а сама поднялась до вершин иного искусства. Она сама могла стать любой женщиной - и мужчиной, если потребуется.
Кем она станет теперь? Нищей побирушкой? Буддийской монахиней? Молодым воином?
Кто попадется к своему несчастью на ее пути, как попался мальчик Ичиро, у которого она вызнала все необходимое, прежде чем явиться в поместье? Как попался душевнобольной бродяга, которым она отвлекла от себя подозрения? Неважно. Все люди - материал для работы. Вся работа - материал для совершенствования в своем искусстве.
Знающие называли ее хитрой, как лиса. Она, как лиса, умела заметать хвостом следы. Порой она и впрямь чувствовала себя лисой среди глупых кур. Одно лишь беспокоило ее - приходило временами подозрение, что чувство ее не обманывает.
Что хвост уже настоящий.
