Когда построили «Дом на набережной», многих пересилили туда. Это было что-то вроде дома «коммунистического быта». У всех одинаковая казенная мебель с небольшими вариантами и маленькими кухоньками. В доме были столовые, где можно было поесть или взять еду с собой. На своих кухнях обычно только разогревали.

Половину народа из этого дома позднее пересажали, уничтожили, отправили в лагеря.

Соня училась в МОПШке – Московская опытно-показательная школа им. Н. К. Крупской. В ней учились дети многих видных деятелей. И не только. Школа эта считалась одной из лучших в Москве.

Была Сонька не самой примерной ученицей. Она постоянно дралась с мальчишками. Она и одевалась как мальчишка. Носила брюки из «чертовой кожи» – так тогда называлась джинса. Лазила по деревьям, по пожарным лестницам, на чердак и на крышу.

После седьмого класса терпение директрисы и учителей кончилось, и Соню из школы исключили. Она пришла к отцу, сообщила об этом, на что он сказал: «Тебя исключили – иди устраивайся в другую. Я за тебя просить не пойду». Соня пошла. Директор школы, в которую она пришла, спрашивает: «А почему Вы решили в нашу школу поступить?». «У меня здесь подруга учится». «А позвольте узнать, кто Ваша подруга?». «Наташа Сиротенко». «Э, нет, с нас достаточно Наташи Сиротенко».

Между прочим, в войну Наташа Сиротенко не раз выезжала с концертной бригадой на передовую. Вообще-то Сонька была безнадзорной девочкой. Кроме домработницы Марии Купреяновны за ней никто не следил. Отец вечно в командировках, мать Роза работала фельдшером в больнице. Как-то возвращается Роза с работы, выходит из лифта и видит, что ее доченька висит на перекладине между этажами, а жили они на 11-м этаже, и обратно она перебраться не может. Роза молча опустила руку, вцепилась в Сонькины волосы и вытащила ее на лестничную площадку. Дома она ей всыпала, конечно, по первое число.

Часто Соньку подкидывали на дачу к Смилгам. Там было две дочери. Со старшей Наташей Соня дружила. На мелюзгу Таню они внимания не обращали. Впрочем, дети там тоже жили под присмотром домработницы. Они звали её Змикунишна.

Уже в 60-х годах, когда все они вернулись из мест «не столь отдаленных», Татьяна с детской обидой пожаловалась мне на Соню и Наташу. Тане было скучно на даче, и она говорила, что хочет в Москву. Эти две дурехи посоветовали Тане намазать попу скипидаром – «за пятнадцать минут добежишь до Москвы». Что она и сделала. Потом Змикунишна час отмывала ее в тазу.

У Розы был сын от первого брака. Витольд был уже взрослым человеком. По профессии экономист. Как-то он сказал Соне: «Давай я тебя научу бухгалтерии. Всегда будет кусок хлеба в жизни». Соня фыркнула: «Вот еще. Я буду авиаконструктором». По иронии судьбы всю свою «свободную жизнь» Соня работала бухгалтером. Бухгалтерии ее научил в ссылке в Казахстане раненый грузин, когда Соня в госпитале работала.

Отец постоянно ездил в командировки за рубеж. Как-то, когда он собирался в Германию, Соня попросила его привезти ей Рихтеровскую готовальню (Соня любила чертить и делала это очень хорошо). Карл ответил категорическим «нет». Я не могу тратить на тебя валюту, которой и так мало в стране. Кстати, оставшуюся от выданной на командировки валюту он всю возвращал обратно.

Мое «счастливое детство» началось в Астрахани. В ссылке, куда отправили мою беременную маму, как члена семьи «врага народа» вместе с ее матерью – Розой Радек (Розу вскоре посадили в астраханскую женскую тюрьму, затем в лагерь в Потьму, где она и погибла).

Нужно было найти какое-то жилье и работу. Снять жилье, обещая заплатить, когда устроится на работу, да еще с собакой было сложно. Однако повезло. Розу взяли фельдшером в больницу (как и в Москве). Вскоре и Соня устроилась в какое-то конструкторское бюро чертежником. Чертила она очень хорошо.

У Розы, кроме медицинского, было экономическое образование, но медицина взяла верх. Экономистом стал ее сын от первого брака Витольд.

С первым мужем Роза жила в Швейцарии. Как и когда она познакомилась с Карлом – не знаю. Когда родилась Соня, Радек сидел в Германии в тюрьме Моабит.

В своей книге «Карл Радек в Германии» (Кёльн, 1976) Дитрих Меллер цитирует письма Радека жене и ответное письмо Розы.

«Моя дорогая! Я очень рад, что ты подарила мне девочку, а не мальчика. Мальчик у нас уже есть, и при том весьма дикий (Радек усыновил сына Розы Витольда). Я с нетерпением жду получения фото маленького существа, еще более возможности его увидеть».

Заключительный абзац его письма полон любви:

«Моя единственная! Я не могу написать все, что хотел бы. Я только скажу тебе: если мы снова встретимся, то никогда не расстанемся, куда бы меня не направили мои обязанности. Никогда, понимаешь? У меня есть твоя маленькая фотография… я ежедневно думаю о тебе и, если случится что-либо, знай, что в последнее мгновение думал только о деле и о тебе. Однако, надеюсь, что мы увидимся и я увижу ребенка… Я сердечно тебя обнимаю и целую много раз. Так же и маленькую девочку, имени которой я еще не знаю. Не назовем ли мы ее Софьей?

Думай обо мне, как о до глубины души любящем тебя “твоем Карле”».

Роза начала свое письмо с подробного описания ситуации на фронтах русской Гражданской войны, а затем: «Как я была бы счастлива, если бы могла обо всем этом говорить с тобой. Так долго уже, так долго мы не были вместе. И этот постоянный страх. Ты знаешь, я не малодушна, но только бы тебя увидеть… В моей жизни было столько тягостных дней и будет еще много, и все же я узнала много счастья… Мы все же увидимся. В этом я твердо убеждена. До скорого свидания. Целую от всего сердца.»

Матери моего отца, Сидоровой Анастасии Васильевне, волею какого-то непонятного случая оставшейся на свободе, удалось вывезти меня из Астрахани, где я прожила всего один год и семь месяцев. Это было второе, и самое большое, везение в моей жизни.

Настену, младшую в семье, братья Павел Васильевич и Иван Васильевич любили, берегли и баловали гостинцами и обновами. Семья была небогатая, но достаточная. Кроме сельскохозяйственных обычных работ ткали льняное полотно. Продавали на ярмарке в Пиногори. Там же покупалось необходимое. Ярмарка была большая. Чего там только не было. Купить можно было все – от коровы до календариков. Продавец этих календариков кричал на весь базар: «Тпрука-нука пятачок мера лука пятачок, гребешок пятачок, поясок пятачок, царь с царицей три копейки». Заберут его за крамолу «Почему царь с царицей 3 копейки?». А это был бумажный календарик. На нем портреты царя с царицей напечатаны. Совсем дешевый товар. Отпустят его, он опять: Тпрука-нука пятачок. Тпрука-нука – это была детская игрушка.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.