Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Латинская грамматика опиралась и на примеры из текстов светских авторов, т. е. на богатый и красивый язык великих римских ученых, писателей, поэтов, философов, ораторов.

Часто монастырь вырастал на краю города, он был обнесен стеной, как маленькая отдельная территория. За пределами этой стены монахи порою открывали свои «внешние» школы (лат. extra muros – за стенами), куда могли прийти все желающие. По уровню обучения это были начальные школы. Значительную часть программы там составляли церковные, христианские тексты; учиться нужно было усердно, и далеко не у каждого мальчика хватало сил. Школы при монастырях были бесплатными, но, возможно, где-то учителя и брали деньги. Правда, III Латеранский собор 1179 г. – съезд-совещание главных деятелей церкви для решения важных вопросов – постановил, чтобы в каждом церковном округе выделялись церковные доходы на содержание преподавателей, дабы те не брали платы с учеников. Но оставалась другая «беда» – далеко не все знания можно было приложить к повседневной деловой жизни города.

По мере развития городов и увеличения численности населения горожане строили свои соборы. При таких соборах довольно быстро возникали свои, соборные, школы, доступные для всех желающих; преподавали по большей части священники. Обучение в этих школах строилось на традиционных программах, схожих с монастырскими. Это была еще одна из возможностей, которой пользовались горожане не только в Средние века, но в эпоху Возрождения.

Обучение непосредственно в соборах само по себе воспитывало в детях большое чувство благочестия, которое поддерживалось и дома. Стенные фрески-росписи соборов, рельефы и скульптуры на порталах, фасадах и крышах церквей учили «читать по мрамору скорее, чем по книгам». Как пишет английский историк Г. Кенигсбергер, большинство духовных лиц и мирян получали удовольствие от мира образов, представленных в соборах, в котором присутствовали Христос и апостолы, святые и фантастические существа, ангелы и демоны, борющиеся за души в день Страшного суда, ученые и скромные труженики, ажурные цветы и листья, обвивающие колонны.

Городская жизнь, как мы уже знаем, настойчиво требовала грамотности от всех горожан, ведущих свое дело или торговлю, служивших в органах исполнительной власти города или судах. Это объясняет, почему ранние города-коммуны открывали собственные общественные школы, платили учителям из городской казны. Во времена Данте и Джотто, а затем Петрарки, Боккаччо и Саккетти публичных городских школ было в Италии уже немало. Хронист Виллани среди прочего приводит интересные данные о числе детей, которые ходили в разные школы во Флоренции. Его сведения относятся к 1338–1339 гг. Уже тогда город был большим, густонаселенным, Виллани пишет о 90 тыс. жителей. И в их числе, как он сообщает, очевидно, специально собрав данные или воспользовавшись какими-то городскими документами, «детей, умеющих читать, было восемь – десять тысяч. Мальчиков, изучавших в шести школах устный и письменный цифровой счет, насчитывалось тысяча – тысяча двести. В четырех больших школах грамматику и логику изучали пятьсот пятьдесят – шестьсот детей». Виллани приводит также немало интересных конкретных деталей относительно того, какие школы были в городах Италии, и как обстояло дело с грамотностью.

Итак, дети школьного возраста, которые научились читать дома с родителями или в начальных школах (о таких школах мы еще поговорим), – это каждый десятый житель города. Мы не знаем точно, какую часть среди всех горожан составляли дети, но помним, что семьи могли быть весьма многодетными. Получается, что в среднем во Флоренции в каждой семье хоть кто-то из детей, а возможно, и не один, умел читать. Скорее всего умели читать также их родители или родственники. Если это так, перед нами удивительный для Средневековья пример новых запросов и потребностей, связанных с образованием. Хотя бы на начальном уровне оно стало необходимым каждому горожанину. По крайней мере для того, кто уже не первый год жил в городе, имел какую-то профессию или свое дело, стал полноправным гражданином коммуны, планировал шаг за шагом делать жизнь семьи более стабильной. Это со всей очевидностью следует из «Книг о семье» Альберти, т. е. типично для времени второго поколения гуманистов-педагогов, но во многом и для первых гуманистов и предшественников. И чем дальше, тем активнее стремились горожане любого имущественного статуса учить детей в школах. Об этом свидетельствуют, например, налоговые списки Флоренции конца XV в., в которых записаны и граждане, не имеющие доходов; тем не менее и они посылали детей в школы.

Виллани рассказывает, где можно было продолжить обучение, начатое или в элементарной школе, или с учителем, или в семье, во всяком случае – мальчикам. Он называет школу счета, куда, по его данным, попадал уже только каждый десятый из научившихся читать и писать. Речь идет о школах, называвшихся «абак» («счет»), или школа алгоритмов. Здесь важно еще раз отметить: коммуна организует школы, и не одну, а шесть, скорее всего по одной в каждой из шести частей города, на которые он был разделен правительством, заботится уже об общественном месте для обучения детей.

Но ведь и это еще не все возможности. Виллани говорит о других четырех «больших» школах, где 500–600 молодых флорентийцев-подростков или молодых людей изучали грамматику и логику. Нетрудно определить, что, как и в школах счета, в каждой из «грамматических» школ одновременно училось больше ста детей.

Из многих свидетельств того времени нам известно, что существовали также частные школы, и было распространено частное учительство в семье. Не только в век Петрарки и Боккаччо, но и во времена гуманистов-педагогов состоятельная семья, правители приглашали учителей к себе в дом, где дети получали не только дошкольное, но все остальное образование.

Итак, мы застаем в интересующее нас время школы трех-четырех типов: общественные, или коммунальные; независимые, или частные; монастырские и соборные, или кафедральные.

Можно также выделить несколько уровней детского образования: семейное (дошкольное), как бы подготовительное, о котором мы пока еще не упоминали, первая ступень (начальное), вторая ступень, которая предполагала две «дороги»: это могла быть либо школа счета (абак), либо грамматическая школа. В частных школах эти ступени могли сочетаться.

В небольших городах имелись и другие варианты: например, начальные и грамматические школы были соединены, и учителя, начавшие обучать детей, продолжали им преподавать и в грамматической школе; в крупных городах, в той же Флоренции, как нам рассказал Виллани, школы были разделены. И не только там. В Милане, например, в конце XIII в. было 70 учителей начальных школ и 8 магистров грамматики. Само поименование «магистр» указывало, что учитель «прошел» университет и имеет ученое звание. Оно часто встречается в договорах с частными учителями. Иногда преподаванием, судя по договорам, занимались и доктора наук, т. е. люди, проучившиеся не меньше 6–7 лет, сдавшие сложные специальные экзамены и получавшие лицензию, т. е. право на преподавание.

Школьная программа образования

Семь свободных искусств были стержнем средневекового образования. Как мы помним, они делились на тривиум («троепутье») и квадривиум («четверопутье»). Такое деление ввел философ и автор учебников Боэций, живший на рубеже V–VI вв., уже при германцах-остготах, завоевавших Италию. Кратко изложим, что под этим понималось и как толковалось в сочинениях ученых людей того времени. Это толкование не сильно менялось от века к веку, поэтому воспользуемся текстом, который составил не просто ученый, но практик, преподаватель в эпоху, положившую начало поступательному развитию культуры, на рубеже VIII–IX вв., его звали Рабан Мавр.

Итак, первое из свободных искусств – это грамматика, второе – риторика, третье – диалектика, четвертое – арифметика, пятое – геометрия, шестое – музыка, седьмое – астрономия. Первые три и есть тривиум, следующие четыре – квадривиум.

13
{"b":"722188","o":1}