– С Генцем, мэром Гудмина, были самые большие проблемы, а так, в общем-то, всё прошло, как и было задумано, – завершил рассказ бывший бретер.
– Так на чём Генца всё же прижали? – уточнил Олег.
– Да ни на чём, если честно. Пришлось прибегнуть к старому, проверенному методу – самому к нему явиться с парочкой своих ребят, поговорить, пристыдить, убедить.
Герцога немного покоробило, что на мэра Гудмина был совершён типичный бандитский наезд, причём, по сути, с его герцогского благословления. Как-то неприятно было об этом думать. Олег даже пожалел, что решил уточнить у Лешика эту, в общем-то, ненужную ему деталь.
После того спектакля с отказом городов и поселений от своих древних прав, режиссёром и исполнителем главной роли в котором был он сам, теперь ему предстояло заняться серьёзной кадровой работой.
Кстати, остальные актёры на этом представлении были обычными статистами, хотя, конечно же, многие из них догадывались, что за теми людьми, которые вытаскивали на свет убедительные для них доводы, стоял сам герцог Олег ре Сфорц.
– Как ты им и обещал, на первое время назначаю бывших мэров на должности городских Глав, – герцог протянул Лешику пять свитков, защищённых специально им разработанным Знаком Сфорца. – Вот передашь им сам. Не хочу лишний раз с этими плутами встречаться. Там разве что один Пражик, бывший теперь мэр Нерова, более-менее нормальный человек, да и то, если разобраться, порядочная свинья, – усмехнулся Олег.
Лешик внимательно разглядывал свитки, как будто был магом.
Свой Знак Олег разработал с такой защитой, что если даже появится в этом мире ещё один такой уникум, как он, то ни за что не сможет его подделать.
Олег сделал его не двухмерным, как практикующиеся здесь родовые Знаки, и даже не трёхмерным, а сложив весьма мудрёную конструкцию по образу пространственного стереоизображения. При этом любой маг мог также сравнить его Знак с образцом, как и другие родовые Знаки.
– Тут пять, – Лешик с недоумением тряхнул свитками, – городов – четыре.
– Ах, да, – вспомнил Олег, – там ещё свиток для тебя. Я тебя жалую баронством Гирвест. Прошлый владетель умер ещё шесть лет назад, не оставив наследников, а воевавших за это наследство баронов Чеппина и Бюлова, я – как ты говорил? – пристыдил и убедил забыть про него.
Лешик бухнулся на колено и очень серьёзно произнёс слова вассальной клятвы. Олегу даже показалось, что голос этого прожжёного плута, афериста и убийцы при этом в паре мест клятвы предательски дрогнул.
– Принимаю твою клятву, – ответить на такой порыв Лешика, раскачиваясь в кресле-качалке, у Олега не хватило совести, поэтому он встал и произнёс ритуальные слова подобающим образом.
В этот момент Олег понял, как в своё время было приятно императрице Агнии и её имперскому Совету расплачиваться с ним тем, что для них ничего не стоило.
Олегу это баронство, можно сказать, само свалилось в руки, и поощрить им своего столь полезного, а пожалуй, и одного из самых нужных для него людей, сами Семеро велели.
– Лешик, пусть твои люди негласно помогут новым комендантам городов, – опять усевшись в своё полюбившееся кресло-качалку и делая знак новоиспечённому барону садиться, Олег вернул разговор в деловое русло. – Начальников городских страж, этих разжиревших ублюдков, я вышибу со своих мест. Чек пусть злится, но четверых толковых офицеров я у него заберу – у Бора и так беда с кадрами.
– Я бы всю стражу разогнал, – предложил Лешик, – там все только взятые по блату бездельники. Толку-то с них… Ну почти все, – немного подумав, поправился он.
– Вот именно, что почти. Не нужно торопиться. Присмотримся и определимся с каждым. Вернее, вы с Бором определитесь. А я вас потом проконтролирую. Выборочно. Да и нет у нас сейчас столько людей, чтобы всех заменить. Опять трясти армию? Оттуда набирать? Сам знаешь, что у нас на востоке назревает. Так что не время.
В принципе, вопрос замены стражников в теории не был сложным. Здешние стражи порядка – это вовсе не полиция и не следственный комитет его родного мира.
Здесь для поиска преступников никаких дедуктивных методов и следственных действий не знали и, естественно, не применяли.
Ловили подозреваемого или подозреваемых и пытками выбивали у них истину. Если оказывался виновным – то на городскую площадь, толпу своими криками и гримасами боли развлекать, а если невиновен и никто не желает с тобой сводить счёты, то и иди себе домой, если, конечно, сможешь идти или вообще живой останешься.
Таких палачей, как Олегов главный палач Нурий, было очень мало, считай, единицы. У которых подозреваемый не только рассказывал всё, что знал, и то, что даже забыл, но и оставался живым и уходил на своих ногах, если оказывался невиновным.
Но теория – это одно, а практика – это другое. А здравый смысл подсказывал Олегу, что нужного количества людей, да ещё и в комендантские службы сразу четырёх немаленьких, по здешним меркам, городов, ему быстро не найти.
– Что-то ещё у тебя было ко мне? – отвлёкся от своих мыслей Олег.
– Да. Насчёт Монса.
– А что с ним не так? – удивился Олег. – Жениться не хочет, что ли? – пошутил он.
У герцога было хоть и деловое, но хорошее настроение на фоне событий вчерашнего насыщенного дня – он, конечно, рассчитывал, что конка заинтересует горожан и гостей Пскова, но что это вызовет такой восторг, даже не предполагал. Не избалованы люди в этом мире всякими техническими новинками. А уж до исааков ньютонов с законами механики им бы ещё многие столетия предстояло расти, если, конечно, тут вообще бы не последовало регресса, как в той же цивилизации майя.
– С доходами непонятно что делать, – не поддержал шутливого настроения своего шефа Лешик. – Ты же запретил ему пользоваться услугами растинских банков. А что тогда делать с деньгами, полученными от продаж? А там ведь речь идёт об очень приличных суммах. То, что Гури, твой министр торговли, хомяк толстый, отправляет туда, разлетается через магазин Монса как горячие пирожки.
Сказанное не было для Олега новостью. Он даже сам поучаствовал в определении перечня товаров, которые будут реализовываться через первый в этом мире прообраз фирменного магазина, в котором он приказал организовать и промтоварный, и продовольственный отделы. Правда, продовольствие он поставлял немного сомнительное – кальвадос и водку, которую уже начали выпускать в Распиле. Но, кроме огненной воды, Олег наладил поставки сахара и конфет – пока ещё простеньких леденцов и карамели, но и это вызвало буквально взрыв в покупательском спросе.
– Не вижу проблем, – пожал плечами Олег. – Не мы первые, не мы последние. Пусть меняет деньги на векселя – я понимаю, что отправлять золото в такую даль, каждый раз никакой охраны не напасёшься – а векселя обменяем на живые деньги в винорском или в синезийских банках у нас в Гудмине или Легине, или где-нибудь с нами поблизости, хоть у тех же наших бирманских соседей.
– Не получится, – покачал головой Лешик, – об этом и говорю. Ты же приказал Монсу иметь дело с Винорским королевским банком, а его векселя уже с начала года другие банки не принимают. Если же будешь обналичивать в королевском банке, то тебе сейчас новыми лиграми и выдадут. В них содержание серебра уменьшили на пятую часть, а золота вообще на четверть. Кстати, не подумай, что я критикую твои решения, но та скидка в десятую часть, которую ты установил Монсу при продажах за рубли, не сработает. У теневых менял рубль дороже винорского лигра на треть – это больше, чем даже разница в золотом содержании. Сам знаешь, сейчас многие придерживают рубли для накопления.
– Не думал, что у Лекса настолько плохи дела, – герцог даже перестал раскачиваться. – И давно он монету портит? Армин, дрянь такая, не посчитал нужным сообщать такие мелочи, пустяки, ерунду своему шефу? – даже хорошее настроение не помешало Олегу дать себе обещание устроить своему министру финансов и налогов хорошую головомойку.
– Портит-то давно, – ответил Лешик. – Только раньше это делали не очень заметно, а с начала года даже по внешнему виду монет стало заметно. Вот посмотри, – он снял с пояса кошель и, порывшись в нём, извлёк три серебряные монеты номиналом в сто солигров – треть лигра, в лигр и три лигра, а следом выложил и две золотые монеты в десять и пятнадцать лигров. – Это всё новые монеты. Видишь, какой цвет?
