На т. н. «кружковой» стадии подобное «разделение труда» и «сфер влияния» было вполне оправданно и, безусловно, способствовало более эффективному распространению и внедрению конституционных идей в общественное сознание. До определенного момента подобная ситуация вполне устраивала оба союза, ибо позволяла сохранять плюрализм мнений по самому широкому кругу программных, тактических и организационных вопросов, что вполне соответствовало либеральным мировоззренческим ценностным принципам и индивидуальным личностным началам.
Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что параллельное существование двух союзов было определенной страховкой в случае репрессий против одного из них. По сути, можно говорить о взаимозаменяемости и взаимодополняемости двух родственных структур, что, безусловно, обеспечивало большую устойчивость и живучесть либеральных организаций. Так, радикализм «Союза освобождения» вполне уравновешивался несколько более умеренным характером деятельности «Союза земцев-конституционалистов», ведущим работу в более консервативной земской среде.
В борьбе за общественное мнение либералы имели довольно сильных политических конкурентов в лице революционных партий, также ведущих борьбу за лидерство в освободительном движении. Поэтому требовалось создать либеральную политическую партию достаточно сильную, чтобы быть в состоянии «переиграть» конкурентов на политической арене, предложить обществу такую программу и наметить такие пути ее реализации, которые бы отражали потребности общественного развития, соответствовали бы настроениям и чаяниям большинства народа.
Не случайно после совещания в Шафгаузене с новой силой разгорелись дискуссии о типе партии, ее программе, тактике и организационной структуре. Так, Е. Д. Кускова основную задачу либеральной партии видела в подготовке общественного мнения страны к конституционным и демократическим преобразованиям. По ее мнению, выступая в качестве альтернативной оппозиционной силы правительству, либеральная партия должна развивать «в широкой массе не низкопоклоннические инстинкты, а дух смелый, четный и свободный», что она не должна пассивно ждать реформ «сверху», а решительно за них бороться.
В отличие от Е. Д. Кусковой, по всей видимости мыслившей либеральную партию в качестве легальной организации, С. Л. Франк предлагал создать нелегальную организацию типа социал-демократической, хотя и отдавал себе отчет, что конспиративный характер партии противоречит принципам либерализма. В этом-то и заключалось одно из главных противоречий, которое так и не смогли до конца своего существования разрешить ни «Союз освобождения», ни «Союз земцев-конституционалистов». Для тех и других было очевидно, что без «центрального ядра» партия будет представлять собой аморфное и неэффективное объединение, неспособное выдержать конкурентную борьбу с социалистическими партиями за лидерство в освободительном движении. Однако, несмотря на царящую в либеральном сегменте разноголосицу по программным, тактическим и организационным вопросам, теоретики и практики либерализма не решались поставить вопрос о создании партии на принципах централизма, отдавая предпочтение т. н. широкой организации парламентского типа, скорее напоминающей дискуссионный клуб, чем единую и централизованную организацию.
Формирование и функционирование «Союза освобождения» и «Союза земцев-конституционалистов», скорее всего, отражало наличие «коридора возможностей» в достижении компромисса между более решительно настроенной освобожденческой интеллигенцией, уже привыкшей действовать в нелегальных условиях и применять более жесткие методы борьбы с самодержавным режимом, и менее способными к такой борьбе земцами-конституционалистами, для которых принцип легализма был обязательным. Требовалось определенное время для того, чтобы оба союза «притерлись» друг к другу, чтобы, последовав призыву П. Н. Милюкова, приступить к созданию единой партии из «последовательных конституционалистов» и «сторонников демократических реформ». В своих воспоминаниях П. Н. Милюков писал: «Нельзя было терять из виду, что речь идет о создании не революционной, а конституционной партии, задачей которой должна была стать борьба парламентскими методами. В спектре возникавших партий это было то пустое место, которое предстояло заполнить именно нам, и без его заполнения невозможно было и думать об установлении в России конституционного режима»154.
Однако освобожденцы и земцы-конституционалисты, составлявшие, по верному замечанию кн. Д. И. Шаховского, «как бы две связанные друг с другом части одного сложного целого», до поры до времени предпочитали действовать «в близком единении», не сливаясь в одну партию. По всей видимости, ситуация «параллельного» существования и «параллельной» деятельности могла продолжаться годы, если бы не обострение общенационального кризиса в стране, который заставил теоретиков и политиков либерализма пересмотреть темпы создания единой партии.
В докладе кн. Д. И. Шаховского «Политика либеральной партии», с которым он выступил на съезде «Союза освобождения», состоявшемся нелегально 3–5 января 1904 г. в Петербурге, подчеркивалось: «События русской жизни приобретают такой быстрый и угрожающий ход, что мы можем оказаться внезапно перед перспективой общего кризиса, когда будет поздно обдумывать нашу программу и организовывать средства для ее исполнения. Момент будет упущен, и русская либеральная партия прежде чем докажет свою способность к созидательной работе, будет оттеснена в самый важный и критический момент другими элементами, более крайними и решительными»155. Настаивая на дифференциации в либеральном сегменте освободительного движения, Шаховской призывал создать партию «переворота», которая способна активно участвовать в свержении самодержавного режима. Эта позиция получила поддержку в ряде статей, опубликованных в журнале «Освобождение».
Активизировав свою деятельность, оба союза приступили к созданию широкой сети профессиональных союзов демократической интеллигенции, разного рода кружков, которые рассматривались ими в качестве «опор» будущей либеральной партии, ее «приводных ремней» к массовому демократическому движению.
Начавшаяся Первая российская революция стала мощным ускорителем процесса формирования либеральной партии. Вскоре после 9 января 1905 г. П. Б. Струве в статье «Демократическая партия и ее программа» настоятельно советовал своим единомышленникам поспешить с образованием партии, ибо в противном случае они могут «упустить момент» воздействия на массы, которые полностью окажутся под влиянием революционных партий. «В настоящее время, – писал Струве, – такая партия должна, наконец, образоваться; в противном случае элементы, составляющие ее естественные и необходимые кадры, будут оттеснены на задний план и политические судьбы России будут решены состязанием реакционных и крайних партий»156. По мнению Струве, демократическая партия должна быть «в высшей степени активной», а не пассивно наблюдать за происходящими в стране событиями. «Если настоящий момент, – подчеркивал он, – будет пропущен для активной тактики, то “закон действия” будет навязан русскому конституционализму, с одной стороны, самодержавным правительством, а с другой стороны – стихийным движением масс»157.
Сложность ситуации прекрасно осознавалась руководством обоих союзов, которые в первые месяцы революции проделали огромный объем работы по разработке программы, тактики и организационных основ будущей партии, активизировали свою деятельность среди народных масс, пропагандируя среди них конституционные и демократические идеи. Тем не менее, между союзами еще оставалось немало «зазоров». Земцы-конституционалисты явно тянули с решением вопроса о полном разрыве с шиповцами, питали иллюзии, что самодержавный режим может добровольно сдать свои позиции и капитулировать перед натиском общественного мнения. Более радикальные освобожденцы пытались «угнаться» за стремительным развитием событий, повышая на несколько градусов свои программные требования и корректируя свою тактическую линию поведения.
