Ди вновь тяжело выдохнула. Она узнала в этом описании Зака. Её собственная жизнь была страшным кошмаром Аннет.

Хотелось поскорее сбежать, чтобы окончательно избавиться от ощущения того, что её унижают. Диана не могла отделаться от чувства, что над ней насмехаются, Анна знает, что у них в семье всё плохо, поэтому пытается её задеть.

Конечно, это было очередным приступом паранойи, но как убедить саму себя в этом, когда вариант с унижением звучит куда более оправдано, чем простое совпадение?

– Может, всё-таки выпьем? – Анна хитро улыбнулась, изучая бледнеющее лицо подруги.

– Нет, спасибо, – Диана решительно встала, – Мне пора.

– Ну… – Аннет замялась, опустив взгляд, но через мгновение бодро закивала, – Хорошо, раз нужно, то иди.

Диана направилась к выходу, еще раз удивляясь, как же хорошо было в доме. Пол не скрипел под ногами от старости, не было пыльных старых ковров, просто паркет кремового цвета, который казался безупречно чистым. Было настолько хорошо, аж до дурноты, Диану не покидало ощущение «искусственности» и «пластмассовости».

Разве можно быть такой идеальной? Или это всё обман, провокация?

Чаще всего что-то, что не входит в наше понимание нормальности – лично для нас является полностью искусственным и даже опасным.

Догнав Ди уже у входной двери, Аннет вручила ей деньги, свернутые в трубочку:

– Вот. За то, что составила компанию. Заходи как-нибудь, поболтаем.

Женщина даже не посмотрела на купюры, вышла из дома и едва удержалась от слёз, которые комом стояли в горле.

Слёзы то ли от страха и непонимания, то ли от полного осознания своей беспомощности, от болезненного укола, сделанного этим простым разговором.

Когда тебе в лицо кидают самые худшие стороны твоей жизни, сравнивая их с чем-то мечтательно-прекрасным, ты почти наверняка начнёшь осмысливать всё с другой стороны.

Всё познаётся в сравнении, да? Если сравнить с чем-то хорошим что-то плохое, то впечатление от «плохого» будет ещё хуже. Хотя без взгляда со стороны порой сложно разобраться и сделать шаг, отделяющий от полного провала или настоящей «вкусной» жизни.

Разжав руку, Диана заметила, что денег намного больше, чем нужно – примерно за четыре её смены.

Дверь была уже плотно закрыта, а Аннет весело махала рукой из окна, улыбаясь своей прекрасной белозубой улыбкой.

**

Люси напевала Дэйву и Стену колыбельную, покачивая их кроватки, укладывала спать, когда к ней тихо подошла мать и приобняла за плечи.

– Мамуль, – улыбнулась Люси и заговорила полушепотом, – Ты сегодня рано.

– Да, – Диана кивнула, – А ещё я получила премию. И купила конфеты, а ещё фрукты, – она говорила тихо, чтобы не прервать сон, засыпающих малышей, поглядывая то на них, то на старшую дочь.

– Шоколадные? – Люси распахнула глаза пошире от удивления и детской радости.

– Шоколадные, – подтвердила мама, поглаживая Люси по макушке, – Беги на кухню, бери сколько захочется. Только не ешь много сразу.

Девочка тут же закивала и убежала, оставив Диану с почти уснувшими малышами.

Люси быстро сбежала вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, едва не запнулась, проскользнула на кухню, где обнаружила прозрачный полиэтиленовый пакетик с шоколадными конфетами, лежавший на столе. Потянув за край пакета, она уже собиралась его открыть, как тут же отпрянула, потому что на кухню зашёл отец.

Он посмотрел на дочь пустым взглядом, взял пакет с конфетами и повертел его в руках, изучая содержимое.

– Пап, – подала голос Люси, растягивая гласную, – Мама сказала, что мне можно взять.

– Мало ли, что сказала мама, – проворчал Зак, открывая пакет, – Ты заработала их? Сегодня ты не помыла посуду, и мелкие всё ныли, не могла успокоить? – он бросил на дочь осуждающий взгляд.

– Я успокоила малышей, даже спать уложила, – запротестовала девочка, хмурясь совсем по-взрослому, – Мама сказала…

– Я здесь хозяин! – он слегка повысил голос, от чего дочка отошла назад, испуганно округлив глаза, – Помалкивай, – Зак изъял из пакета несколько конфет и бросил их на стол, а затем развернулся и ушёл из кухни, забрав всё остальное с собой.

Люси от досады едва не плакала, она взяла конфеты, спрятала их в руках настолько, насколько могла и, подавляя желание разрыдаться, пошла к себе в комнату, минуя отца, который лежал на диване и с нескрываемым удовольствием ел шоколадные конфеты.

На лестнице Люси столкнулась с мамой, но ничего ей не сказала, просто ускорила шаг, едва не споткнувшись о ступеньку, прижимая к себе сокровенные конфеты. Девочке совсем не хотелось беспокоить маму по таким мелочам, к тому же, папа прав. Он ведь тут хозяин и вряд ли мамочка сможет ему что-то возразить.

Диана прошла в комнату, села на диван рядом с мужем и посмотрела в телевизор, где бесконечными картинками мелькал какой-то боевик.

– Ты сегодня пришла раньше, – Зак даже не посмотрел на жену, – И прибавка какая-то, что за новости?

– Я хороший работник, – мягко отозвалась Ди, пряча взгляд, будто в чём-то виновата, хотя ничего плохого совсем не делала.

Зак проронил смешок и продолжил смотреть телевизор, уплетая конфеты. Диана повернула голову на шелест фантика и нахмурилась:

– Я купила их для Люси.

– Она не хотела брать много, поделилась со мной, – он как ни в чем не бывало пожал плечами, – Добрая девочка, – для убедительности даже улыбнулся, наигранно дружелюбно, но вышло у него не очень правдоподобно.

Диана с сомнением поджала губы, но ничего не сказала, откинувшись на спинку дивана. Сейчас её тревожили другие вопросы, поважнее, чем шоколадные конфеты.

– Если тебе интересно, то я погасила сегодня часть долга. Процент, – заговорила она спустя некоторое время, ей уже изрядно надоел звук перестрелок и крики из телевизора.

– Угу, – буркнул Зак, не отвлекаясь от просмотра.

– Ещё остался долг за телевидение. В этом месяце нужно купить Люси новую обувь на осень, а ещё близнецам нужны шапочки, мы съездим за покупками?

– Да-да…

– Ты вообще меня слушаешь? – возмутилась Ди и нажала кнопку «выключить» на пульте.

– Какого… – Зак сверкнул на неё глазами, сместив брови к переносице, – Что тебе нужно? У меня нет машины, насколько тебе известно, возьмёшь такси и поедешь, а ещё лучше на автобусе.

– На автобусе? С детьми?

– А что? Одного вручишь старшей. У меня была бы машина, если бы не пришлось гасить долг за этот чёртов дом. Все деньги уходят на этих мелких… – он явно сдержал себя от острого словечка, – И вообще, если ты не против я продолжу смотреть. А тебе, если нечем заняться, то помой посуду. Тебе не скоро ли на работу?

Молчание было тяжёлым. Диана заламывала пальцы до хруста и нервно сжимала челюсть. Ей было до слёз обидно слышать подобное от своего мужа, но она не могла высказать всё возмущение, которое годами копилось. Всё негодование и боль комом собирались внутри, не находя выхода. Сейчас, глядя на человека перед собой, Ди не чувствовала ровным счётом ничего, кроме отвращения и злости.

Взяв себя в руки, она встала, сжала кулаки и ушла на кухню. Зак включил телевизор обратно, не обращая никакого внимания на жену, как и всегда.

Люси в это время тихо плакала в своей комнате, уткнувшись в подушку, чтобы не разбудить братьев. Она не умела ненавидеть искренне, могла только злиться, поэтому испытывала лишь досаду.

К сожалению, ещё никто из семьи не понял, что Зак является тем, кто не только ничуть не помогает, но и изрядно всё портит. Кто вообще может поверить, что его отец или муж, с которым прожито не мало лет, может оказаться слабым звеном?

**

На следующий день Диана тоже пошла к Аннет. Без предупреждения или бесконечных внутренних метаний. Она сама не заметила, как ноги вывели её не на привычную дорогу, ведущую на работу, а к соседской двери.

Погода стояла приятная, солнечная, но в воздухе уже начала ощущаться смена сезона. Лёгкой дымкой осенняя прохлада расползалась по улицам. Тепло было не тем жарким летним зноем, к которому уже привыкли, оно было ласковым и прощающимся.