В грозе была своя красота, и милорд, наблюдая за ней, подумал, насколько ближе ему Мельбурн, чем шумная толпа, которая набьется завтра вечером в Карлтон Хауз.
Он отчетливо представил себе гостей принца — обвешанных драгоценностями женщин в откровенных нарядах, усыпанных наградами мужчин, громкую болтовню, звонкий смех, способный быть таким злобным и жестоким.
Лорд Мельбурн знал их всех по именам, однако были ли они его друзьями? Что они значили для него? Он почувствовал, как его охватывает внезапная скука, скука, которую он испытывал так часто; и, осознав это, он также понял, что ему надоела Ромейн.
Какое-то недолгое время он намеревался жениться на ней. Конечно, это был бы «правильный» поступок. Лорд Мельбурн подумал, что сам принц мог бы почтить своим присутствием их свадьбу и даже великодушно согласиться быть посаженным отцом.
Этот брак был бы популярным, его одобрили бы все; но теперь милорд твердо знал, что он никогда не состоится. Ромейн вызывала в нем лишь скуку, как и множество женщин до нее. Она была красивой, но он чувствовал, что за этой красотой пустота. Однако что же ему все-таки требовалось от женщин? Почему он постоянно разочаровывался в них?
Лорд Мельбурн посмотрел на дождь, на гребешки волн, поднятых ветром на озере, и внезапно почувствовал сильное желание выбежать на улицу и отдаться буйству стихии. Он хотел бежать прочь от нежности белых рук, уступчивых тел, прочь от голосов, говоривших ласково, и глаз, смотревших покорно.
Ему хотелось сразиться с чем-нибудь, ему нужно было какое-либо препятствие, которое потребовало бы напряжения всех его сил — но где и как, он не представлял себе. Неожиданно он почувствовал, что Ромейн вышла из-за стола и встала за его спиной.
— Мы могли бы быть так счастливы, Кавалер, дорогой, — едва слышно выдохнула женщина. — Если вы только перестанете уклоняться и не будете бегать от того, что неизбежно…
Услышав последнее слово, лорд Мельбурн напрягся и чуть ли не грубо сказал:
— Вы так и не ответили на мой вопрос, Ромейн. Как вы узнали от Николаса Вернона, что я помолвлен с племянницей его отца?
— Вчера вечером он пришел ко мне в дом, — машинально ответила леди Ромейн, поняв, что сентиментальное настроение прошло и не стоит навязываться милорду.
— Я не догадывался, что вы знакомы, — повторил лорд Мельбурн.
— О, я несколько раз встречалась с ним, — ответила леди Ромейн. — Я никогда не испытывала особых симпатий к этому молодому человеку, хотя он и весьма привлекательный — смуглый, с чертовщинкой.
При этих словах она бросила взгляд на лорда Мельбурна, надеясь, что тот выкажет ревность.
— Продолжайте, — настойчиво произнес лорд Мельбурн.
— Я принимала своих знакомых, — сказала леди Ромейн. — Были леди Шеллсборо, Оливия Найтли — обе ваши подруги, а также Джон Дэвис, лорд Даун и сэр Джеральд Киган.
— Этот негодяй! — воскликнул лорд Мельбурн. — Почему вы пригласили его?
— Мой дорогой Кавалер, он очень богат и устраивает великолепные приемы. Хотя я и не считаю его очень уж обаятельным, более того, мне всегда казалось, что в нем есть что-то зловещее. Оливия считает, что это самый безнравственный человек, которого она знает, и клянется, хотя, я уверена, она не понимает, о чем говорит, что он — сатанист.
— Продолжайте, — резко произнес лорд Мельбурн.
Внезапно он оживился, вся его скука исчезла. Он почувствовал себя охотником, увидевшим следы зверя и решившим следовать за ним.
— Мы о чем-то беседовали, — продолжала леди Ромейн, — как вдруг объявили о приходе Николаса Вернона. Я очень удивилась, по правде говоря, мне действительно было странно видеть его у себя. Никогда раньше он у меня не появлялся.
— И что он сказал? — спросил лорд Мельбурн.
— Склонившись над моей рукой, он извинился за вторжение и сказал, что давно намеревался засвидетельствовать свое почтение, но не знал только моего адреса. Конечно, я заподозрила, что это неправда, и причина его визита кроется в другом, но мне пришлось улыбнуться и представить его своим друзьям. Затем я услышала, как он тихим голосом, рассчитывая, что я ничего не услышу, сказал сэру Джеральду Кигану: «Мне сказали, что я найду вас здесь».
— Что он еще сказал? — потребовал лорд Мельбурн.
— Вам известно, Кавалер, что у меня очень тонкий слух, — сказала леди Ромейн. — Я прошла через гостиную к шнурку колокольчика, который был рядом с говорящими. И услышала, как Николас Вернон продолжил:
«Завтра ночью мы устраиваем специальное собрание. Произошло нечто такое, что необходимо собраться».
«Завтра ночью?» — переспросил сэр Джеральд своим неприятным голосом, который, сама не знаю почему, всегда заставляет меня вздрагивать.
— Что еще он говорил? — нетерпеливо произнес лорд Мельбурн.
— Он добавил, — продолжала леди Ромейн, — следующее: «Я там буду, Николас».
«Я должен предупредить остальных, — сказал ему Николас Вернон, — и обещаю тебе, Джеральд, это собрание будет совершенно необычным. Кстати, мне понадобится твоя помощь, так что нам следует ехать вместе».
«А наша Венера — она прекрасна?» — спросил сэр Джеральд.
«Вы увидите, как она великолепна — и совершенно нетронута», — ответил Николас.
Лорд Мельбурн молчал, и леди Ромейн продолжила:
— Затем они разошлись, и Николас Вернон, поднося к губам мою руку, внезапно громко произнес:
«Теперь я должен покинуть вас, миледи, но перед тем, как уйти, я хочу сообщить вам кое-что, что, мне кажется, будет вам интересно».
Его черные глаза посмотрели на меня, и я почувствовала, что Николас Вернон нарочно ведет себя неучтиво, что он жаждет причинить мне боль и сделать меня несчастной.
«И что же это?» — спросила я.
«Я только что узнал, — ответил он, — что ваш кузен помолвлен с племянницей моего отца — Клариндой Вернон».
«Мой кузен?» — спросила я, понимая, какой будет ответ.
«Да, ваш кузен — лорд Мельбурн, — заявил он. — Его поместье примыкает к моему. Я увижусь с ним завтра; следует ли мне передать ему ваши поздравления?»
Лицо леди Ромейн стало мрачным.
— Он специально вел себя жестоко, Кавалер, я знаю это. Он старался сделать так, чтобы я попала в неловкое положение перед моими знакомыми. Он знал, что о нас говорят — обо мне и о вас — и он стремился унизить меня.
— И что вы ответили? — спросил лорд Мельбурн.
— Какой-то момент я не находила слов, — ответила леди Ромейн, — а он, подойдя к двери, обернулся и рассмеялся — неприятным, издевательским смехом, который я с трудом могу описать.
«Да, они помолвлены, — сказал он, — но не надолго».
— Вы уверены, что он сказал именно это? — воскликнул лорд Мельбурн, и голос его зазвучал озабоченно. — Я сейчас же должен уехать. Возвращайтесь в Лондон, я не могу задержаться, чтобы проводить вас. Не могу вам всего объяснить, но уверяю, это дело чрезвычайной важности.
— Но почему, Кавалер, почему? — начала леди Ромейн, и ее голос поднялся чуть ли не до визга.
Но тут она осознала, что лорд Мельбурн вышел, даже не дожидаясь ответа, и она осталась одна в голубом салоне.
Лорд Мельбурн заспешил в зал.
— Мой экипаж, — крикнул он. — Мне немедленно нужен мой экипаж.
— Я распорядился заложить экипаж к шести часам, милорд.
— Мне необходимо ехать немедленно, — заявил лорд Мельбурн. — Пошлите кого-нибудь в конюшню.
Дворецкий щелкнул пальцами, и лакей тут же бросился на улицу.
— Вы не будете переодеваться, ваша светлость? — спросил дворецкий.
— Нет, — ответил милорд. — Нет времени.
Схватив цилиндр, он нахлобучил его на голову и стоял, нетерпеливо постукивая ногой, до тех пор, пока к подъезду торопливо не подкатила закрытая карета.
Лорд Мельбурн сбежал по ступеням и оказался у дверцы экипажа до того, как лакей успел открыть ее.
— В Пайори, — бросил он кучеру, — и живее!
Лошади были свежие, и потребовалось сравнительно немного времени, чтобы покрыть несколько миль, разделявших два поместья. Всю дорогу лорд Мельбурн, сидевший на мягких подушках, провел в напряжении.
