«Вновь апельсины. Как же я раньше не замечал?»

– Когда находишься на грани смерти, думаешь только о прекрасном, – прельстил Хаким, стиснув зубы от боли в ребрах.

– Я была бы более польщена, если бы твой друг не испачкал мне ковер. Ты хоть знаешь, скольких девок он стоил?

– Лекарь?!– Хаким не мог поверить глазам, но тот мертвой хваткой вцепился в его ногу.

Беднягу удалось перевернуть на спину хоть и с трудом, из-за лужи тошнотворной блевотины. А еще резкой боли в боку. Ребра сами точно не излечатся. Лекарь схватил его за запястье, пока второй рукой пытался вырисовать в воздухе символы.

– Что ты хочешь рассказать, мой друг?

– То, что не всем известно еще одно свойство порошка. Он залечивает раны, – помогла перевести госпожа Джанна.

Это значило, что Лекарь все-таки умел говорить, только слушать его могли лишь избранные. Хаким, морщась от боли, завязал с виду пустой мешок на поясе и заглянул во второй. Если Лекарь, говорил правду, то содержимого хватит только на одного. Не сложно было догадаться, каким будет решение. Хаким задрал рубаху и высыпал магический порошок на ребра, бока и живот. Без сожаления. Без жалости. Но увидел тень упрека в заплывших глазах.

– Скажи спасибо, что не на тебе проверяю эти сказочные свойства, – боль начала затухать, и кожа вновь приобрела здоровый вид. – Надо же. Оказалось, правдой. Отличные свойства.

Всплеск ладоней резанул слух, будто брызги воды разлетелись в разные стороны.

– Браво! – воскликнула госпожа Джанна. – Я уже чуть было не подумала, что действительно его спасешь. А нет. Все тот же Хаким.

– Опустим комплименты. Мне бы пересидеть где-нибудь. Не приютите на несколько дней.

Лекарь испустил последний вдох. Зловонья перебили запах ладана. Ковер окрасился кровью. В доме госпожи Джанны было всего два правила. Первое, не уходить не заплативши. Второе, никогда и не под каким предлогом не пачкать ковры. Они были украдены у великого царя и полководца, имя которого Хаким никогда и не слышал.

– Знаешь, а ведь выбор пал на Золотую нить не просто так, – сказала госпожа Джанна, насытив воздух льдинками. – Ею связаны все, кто поклоняется золотым монетам. Так устроен мир. Сильным все, а слабым… Думаю, ты и так все понимаешь.

Хаким попятился и, споткнувшись о руку Лекаря, еле удержался на ногах. Всего щелчок отделял его от гибели. Всего щелчка хватило, чтобы распахнулась дверь, и девушки Джанны переступили порог. Каждый их шаг был не громче поцелуя сквозняка на вуалях, которые закрывали лица. Пять нимф перебили запах ладана, наполняя комнату солнцем, восточными пряностями и ароматом смерти.

– Ничего не имею против игр в постели, но не желаю видеть ничего острее ноготков, – произнес Хаким, когда увидел, как блеснули заточенные концы вееров.

Три девушки достали их непонятно откуда и угрожающе расправили в руках. Двое других сняли с пояса цепи с острыми наконечниками, которые точно были отравлены.

«Зная госпожу Джанну, она жить не может без яда. За это, ее опасался даже Кибир, но, чтобы отряд убийц… Это уже слишком».

Незнакомки двигались, будто говорили на языке музыки. Как змеи, которых заклинают. Полупрозрачные наряды сплетались с лентами, спадающие с потолка. Опасность подогрела воздух. Хаким узнал девушек именуемых в Башшире – Танцовщицы. Личная свита леди Джанны. Каждый в городе мечтал попасть в их объятья, но как уже стало понятно, за них дорого приходилось платить. Девушки танцевали только для пузатых богачей вроде Кибира, но такие были не частыми гостями дома Блаженных утех, предпочитая звон монет женскому телу. Из чего следует, что Танцовщицы зарабатывали другими талантами, и теперь стало понятно какими именно.

– Легче, дамы. Не все сразу, – попросил Хаким, поднимая руки в защитном жесте.

– Напомните этой собаке, где ее место. Кибир слишком долго тебя опекал. Думаю, он теперь не будет против, если я верну его любимца по кусочкам.

Леди Джанна ухмыльнулась, когда в комнате всколыхнулся воздух. Острые лезвия вееров так и спешили напомнить, что рано Хаким использовал весь порошок. Уклоняться у него получалось, но не покинуть комнату. Каждый раз, когда он думал, что близок к двери, новый свист в воздухе возвращал обратно. Удалось захватить одну ленту, свисающую с потолка, и обмотать ею руку одной из Танцовщиц, как другая тут же разрезала веером ткань словно выдохом. Девушки двигались как один слаженный организм. Будто у них один ум на всех. В это было сложно поверить.

– А не боишься, что Кибир будет в ярости, если ты дашь мне умереть.

– Мой наивный мальчик. Ты всего лишь грязь, которую подобрали с улицы, – ответила леди Джанна, выпустив изо рта облако дыма. – Моя же задача убирать мусор и тихонько избавляться от него, чтобы никто не знал.

Вдруг она запнулась. Комната наполнилась жужжанием десятка скарабеев. Насекомые разлетелись в разные стороны, привлекая внимание на себя. Хаким решил не терять времени и приблизиться к двери, но проход перекрыла девушка, чье лицо скрывалось в тени капюшона, а руки сжимали клинки. Их сталь сияла как гладь моря в самый ясный полдень.

– Надеюсь, не сильно опоздала, – произнесла незнакомка.

– Как раз вовремя, если пришла помочь, – ответил Хаким. – А если нет? То становись в очередь.

– Принесите мне ее голову! – уже кричала госпожа Джанна, но девушка нажала на камни на рукояти клинков, и скарабеи выпустили парализующий дым.

Все, кто были в комнате, застыли. Разумеется, кроме незнакомки. Она приблизилась к Хакиму и сняла капюшон. Волосы цвета скорлупы фундука были заплетены на голове в тугие косы, а концы спадали до самого пояса. Глаза наведены черным. На груди татуировка ястреба. (Насколько Хаким смог рассмотреть из-за плотного костюма, который явно стоил недешево). Незнакомка отцепила от плеча метку с изображением глаза поверх пирамиды и уколола острием с другой стороны ему предплечье. Хаким вернул контроль над телом, но не разумом. Глаза незнакомки поглотили его целиком.

– Может, сбежим? – спросила она.

– С тобой хоть в сам Тартар… Ой!

Девушка толкнула его в раненное плечо, но вернула улыбку.

– Не шути так. А то пойму буквально. Нам надо спешить.

– Куда угодно, только чтобы выжить.

***

Теперь Хаким понял, что знак братства – это не золотая нить, а змея, которая готовиться напасть в самый неподходящий момент. Змея, которая впрыскивала яд всю его жизнь, после того как империя отца пала. Как и надежда.

– Кажется, они ушли, – сказала незнакомка, возвращаясь в заброшенную библиотеку.

– Может, наконец скажешь, как тебя зовут? – непринужденно спросил Хаким, облокотившись о дверной косяк.

– Мираж, – ответила девушка, выждав паузу.

Послышался смешок.

– Почему я не удивлен? У твоих родителей было туго с фантазией?

– А ты всегда такой засранец, или мне просто повезло? – Мираж сложила на груди руки.

– Только когда встречаю прекрасную незнакомку, – и пока девушка не успела возразить, Хаким добавил: – Ты ведь из братства Всевидящего ока? Верно? Поэтому меня спасла. Метка на той штуке, что ты уколола… Кстати, это было больно.

– Переживешь. Вроде того. Братство всегда приглядывало за тобой. Вернее, то, что от него осталось.

Она отвела взгляд, делая вид, что рассматривает разрушенные полки и кипы книг, разбросанные на полу.

– А знаешь, ведь раньше именно этому братству принадлежала библиотека. До того, как… – голос Хакима запнулся.

– Не мели чепуху! Она стояла здесь задолго до появления братсв и даже Башшира!

– Кто это?! Покажись!

– Это дух библиотеки, – ответила Мираж с явным смешком.

Хаким округлил глаза, когда увидел некроманта. Полусгнивший труп с одной стороны и юное лицо с другой. Мужчина старался обходить пятна света на полу. Облаченный во все черное он сливался с тенями и казался действительно туманным духом, чьи ноги едва касались земли, будто парили в воздухе.

– Так, стоп! Если все это время я был под вашим крылом, то почему никто не решил меня спасти?! – недоверчиво спросил Хаким.