Когда это началось? Ах, да. Тсунаеши, загруженный тренировками и делами, навалившимися после битвы Представителей, отправлял свою правую руку на переговоры с Виндиче, чтобы наладить отношения, а потом и остальные стали на него спихивать общение с ними даже после того, как Савада погиб. Многие боялись их и не без причины.

— Я же говорил, что не боюсь, — ответил парень, теребя на руке браслет, в котором хранилась крупица пламени мрака. Небольшая хитрость, чтобы быстрее привыкнуть к пламени мрака.

Но, не смотря на все вышесказанное, Бермуда все равно старался вести себя сдержано, стараясь не пугать собеседника.

— Зачем ты меня хотел увидеть?

— Нам сообщили, что Савада Тсунаеши жив, — мужчина явно как-то отреагировал на сказанное, но внешне это никак не проявилось. — Он был убит, но жив благодаря пламени мрака. Я подумал, что ты…

— Нет… это не я, — подобная новость для Бермуды стала чем-то удивительным. Теперь Гокудера мог хорошо рассмотреть на его лице смятение. — Я не делился с ним пламенем.

Мужчина погладил парня по теплой щеке.

— Эта новость неожиданна даже для меня, но разве ты не рад? Он жив, тебе больше не нужно винить себя в его смерти.

— Но… но я же должен был помочь. Даже если он не сам себя убил, а его убили. Я должен был… то, что в нем пробудилось пламя мрака, это случайность. Подобное чудо могло и не произойти.

— Но произошло же, — вздохнул Бермуда, приобняв Хаято за плечи. — Многое за эти годы изменилось, и Савада Тсунаеши, скорее всего, тоже сильно изменился. Он больше не тот, кого ты помнишь, так что и тебе пора немного измениться…

Босс Виндикаре давно понял, что этот парень является слишком эмоциональным, склонным накручивать себя, когда дело касается чего-то, что ему так или иначе дорого. А также мальчишка быстро привязывается к тем, кто к нему добр.

Горячее дыхание коснулось плеча Бермуды, и тот наконец понял, как близко оказался к этому человеку, поэтому поспешил отстраниться. Как бы его тело не восстанавливалось, он все еще мертв и полностью пропитан пламенем мрака.

Но Хаято не хотел восстанавливать дистанцию, поэтому самостоятельно приобнял того, кто смог помочь ему в трудные времена, когда Савада Тсунаеши — единственный человек, придававший его жизни смысл — погиб.

Но сейчас, как и сказал босс Виндикаре, все действительно по-другому. Все перевернулось с ног на голову, и сам парень незаметно, совсем чуть-чуть, но изменился. Для Гокудеры на данный момент бывшие враги куда ближе, чем собственная семья. Кстати, о ней:

— Сейчас в Вонголе полный бардак. Я даже не знаю кому верить.

— Посмотри на тех, кто сражался бок о бок с Савадой Тсунаеши. Подобное бесследно не исчезает из памяти. Кто-то, как и ты сам, мог сохранить веру в него.

— Угу.

Хаято было плевать, что под его ухом, в чужой грудной клетке, не бьется сердце. В его собственной груди пульс зашкаливал так, что хватит на двоих.

— Будь осторожен, — парень почувствовал легкое прикосновение холодных губ к своему лбу и заметно расслабился.

Бермуда удрученно вздохнул. К его списку проблем прибавилось еще пара пунктов. С Савадой Тсунаеши можно решить все быстро и уже сейчас, но… вот проблемы с Гокудерой до сих пор не решены.

Мужчина с самого начала понял, что мальчишка не понимает разницы между любовью и обожанием (почитанием). Ему никто не объяснил, когда это требовалось, что привело к чрезмерной гиперопеке, сильной привязанности и мнимой влюбленности к объекту внимания. Первым так называемым «объектом» его необъятного темперамента стал Савада Тсунаеши, потом, когда того не оказалось рядом, этим объектом стал Бермуда — один из немногих людей, что на тот момент лояльно относился к хранителю урагана по своим определенным причинам.

Боссу Виндиче следует показать парню разницу между двумя названными совершенно разными чувствами. Если это не сделать, в будущем могут появиться проблемы.

«Получится ли у меня?» — Бермуда опять погладил Хаято по голове, не зная как лучше подступиться, ведь он не самый лучший пример того, кто хорошо понимает человеческие чувства и эмоции.

Но мужчине все-таки в глубине души очень хотелось остаться для парня особенным даже после того, как будет проведена четкая разграничительная черта.

***

— Савада! — в кабинет зашел Реборн, разглядывая молодого человека, сидящего в кресле и всем видом выражающего, что ему скучно.

Киллер удивленно окинул комнату взглядом, почувствовав некую странность. Уже более или менее привычное пламя мрака, которое еле заметным шлейфом летало вокруг своего хозяина, как всегда бледный Тсунаеши, опять из-за чего-то притихший Фумайо. Что-то изменилось? Что мужчина упустил из виду… или ему просто кажется?

— Что?

— В Японию вылетела Вария.

— Это тот самый независимый отряд убийц? Вонгола дала им добро на мое устранение? Как мило, — мрачно улыбнулся парень. — И когда их ждать?

— В Намимори прибудут к вечеру, — киллер внимательно следил за Савадой, но тот себя вел также, как и всегда, к тому же нисколько не испугался. На его лице не отобразился ни грамм волнения. Ему было все равно. Как и на большую часть происходящего в этом мире.

— Отлично, у нас есть время кое-куда съездить. Реборн, готовь машину.

— Савада, ты ничего не путаешь? — мужчина выгнул бровь, прожигая собеседника скептическим взглядом.

— Нет, это ты что-то путаешь, мой личный телохранитель. Ты тут живешь не за красивые глаза, — хмыкнул Тсунаеши.

— Ты считаешь, что у меня красивые глаза? — Реборн отразил ухмылку парня, заметив, что его лицо потемнело. — Окей. Машина будет готова через пятнадцать минут.

Дверь хлопнула, оставив за киллером последнее слово. Мрачный Савада продолжал молча сидеть в кресле, с силой сжимая подлокотники в руках. Но вдруг успокоился.

— Босс?

— А ведь у него действительно красивые глаза, — задумчиво произнес парень, из-за чего Фумайо подавился стаканом воды. — А что? Я лишь правду сказал.

— Раньше ты о нем был совершенно другого мнения. Неужели, что-то изменилось?

— Возможно, — Тсунаеши не собирался этого скрывать.

Когда ты беззащитен, то есть большая вероятность (92,9%), что твоим состоянием тут же воспользуется для своей выгоды самый близкий человек, которому ты доверял. А что говорить о врагах или друзьях? Обе стороны с равной вероятностью могут вставить нож в спину, когда ты этого не ждешь. А Реборн … ничего не сделал. Помог. Его никто не просил! Пытается расположить к себе и подойти ближе? Куда еще ближе-то? И зачем ему это? Или хочет искупить таким образом свою вину? Нет, иначе бы он так не хамил.

— Не понимаю я этот альтруизм, — произнес через какое-то время Савада, заметив, как Фумайо непонимающе на него смотрит. — Когда я стал боссом клана Токаге-Ноохи, ты что-то от меня хотел. Я что-то хотел от тебя. Что хочет он?

— Хм, возможно, сейчас даже он сам не сможет ответить на этот вопрос.

Тсунаеши внимательно посмотрел на Фумайо. В этот момент парень явно ощутил то, что этот человек прожил долгую и трудную жизнь. Вот он — Оябун Токаге-Ноохи; человек, который владеет обширной территорией, включая город Намимори. Жаль, что старик в последние несколько лет редко проявляет себя с этой стороны, расслабившись на своей импровизированной «пенсии».

— Возможно, — согласно кивнул Савада и встал с кресла, чтобы покинуть сперва комнату, а потом и сам дом.

Машина была припаркована аккурат около ворот. Реборн уже сидел за рулем. Когда парень сел на пассажирское сидение, и адрес их пункта назначения был озвучен, автомобиль тронулся с места.

Киллер был удивлен, но молчал до тех пор, пока они не подъехали к маленькому, невзрачному двухэтажному домику, навевающему ностальгию. О последнем, наверное, думал только сам аркобалено, потому что Савада смотрел на этот дом с еле заметным отвращением и явным безразличием.

— Так… зачем мы здесь?

— Кто сказал, что я хотел посетить именно это место? — вздохнул Тсунаеши, кинув на дом последний мимолетный взгляд, и направился дальше по улице.