Умелые руки начали мягко, но настойчиво ласкать его.

Дыхание Тсунаеши постепенно сбилось. Он безуспешно пытался успокоиться. Ощущения, когда делаешь это сам и когда к тебе прикасается кто-то другой, совершенно отличаются друг от друга, сбивая с толку, будоража сознание.

Реборн с интересом наблюдал, как дрожат ресницы парня, отбрасывая черную тень на порозовевшие щеки. Как Тсунаеши закусывает свои губы и заметно хмурится, стараясь держать себя в руках.

В какой-то момент киллер шире развел колени Савады и подался к нему бедрами. Две разгоряченные плоти соприкоснулись, создавая необходимое в этот момент трение, которое сопровождалось неиссякаемыми ласками умелых ладоней мужчины.

Руки непроизвольно вцепились в покрывало, сминая его напряженными пальцами. Колени прижались к торсу киллера, обнимая его и притягивая ближе к себе. Неожиданно мужчина крепче сжал ладонь, став грубее и жестче.

— Нгх, — не сдержался Тсунаеши, содрогаясь всем телом и изливаясь Реборну в руку.

Парень прикрыл глаза, учащенно дыша, чтобы быстрее успокоиться.

— Молодец, — хмыкнул киллер, облизав несколько испачканных пальцев. — Думаю, ты достаточно расслабился, чтобы продолжить.

Савада недовольно зашипел, когда Реборн приподнял его за бедра и уверенно толкнулся в него двумя все еще влажными пальцами, растягивая тугое кольцо мышц. — Спасибо, что хотя бы свой член засадил не сразу! — прошипел сквозь зубы парень.

— Всегда пожалуйста, — хмыкнул Реборн, но на самом деле ему было не до смеха.

Мужчина уже не мог терпеть, желая поскорее овладеть Тсунаеши, оказаться внутри него. Когда два пальца стали свободно двигаться, киллер тут же вытащил их, не в силах больше медлить.

— Я тебе это еще припомню, — прошипел Савада, вцепившись пальцами в плечи мужчины и приготовившись к боли.

Парень ясно ощутил, как член проникает в него, игнорируя естественное сопротивление. Вторжение оказалось скорее не болезненным, а неприятным (непривычным). Но нельзя утверждать, что боли не было совсем. Его буквально распирало изнутри. Растянутый до предела анус горел, плотно обхватывая твердую плоть.

Любое неосторожное действие приносило дискомфорт, став настоящей пыткой. Даже лежать стало неудобно. Хотелось что-нибудь поскорее сделать, чтобы прекратить это.

Медленные пробные движения чужих бедер принесли внезапное облегчение. Поняв все без слов, Реборн незамедлительно взял свой темп, с каждым толчком даря неудобство и удовлетворение.

Наслаждение теплыми волнами распространялось по всему телу. Но в какой-то момент терпеть стало невыносимо:

— Нгх! — Тсунаеши не смог сдержать стон. — С-стой.

— С чего бы это я должен останавливаться? — Реборн наклонился к самому уху, прошептав слова не своим, хриплым, невероятно соблазнительным голосом.

Савада что-то раздраженно прошипел, но тут же сжал челюсть, чтобы не застонать в голос. Член мужчины опять что-то задел внутри него, принося ощутимое наслаждение.

«Черт, правду ведь говорят, что можно разум потерять от…»

Парень выгнул спину, не в силах терпеть подобное, но Реборн упрямо продолжал двигаться под нужным углом, ощущая как бархатные стенки сладко сжимаются при каждом правильном движении.

— Мммм… — промычал Савада в шею киллера.

Было невыносимо хорошо!

Долгие терзания, пошлые шлепки кожи о кожу. Это продолжалось слишком долго. Тсунаеши заметно устал, рвано дыша и бессильно царапая мужчине плечи. Его выносливость подходила к концу, в то время как Реборн не думал даже передохнуть, то ускоряясь, то замедляясь, чтобы продлить удовольствие как можно дольше.

— Хватит издеваться, — не выдержал Савада. — Если не перестанешь, укушу…

Хотелось разрядки. Поэтому приобняв киллера за шею, Тсунаеши перестал сдерживать в себе стоны, тихо шепча их ему в ухо. Теперь парень понимал, почему киллер так просто смирился с произошедшим в их прошлую близость. Это действительно самый настоящий разрыв шаблона. Подобная ласка под нужную атмосферу никого не оставит равнодушным.

Плечи Реборна заметно напряглись. Его движения стали рваными, принимать их стало совершенно невыносимо. Почувствовав свой предел, Савада расслышал тихое одобрительное:

— Кусай.

Еще немного, и они оба излились, чувствуя удовлетворение и приятную негу.

— Ха… — устало выдохнул Тсунаеши, разжав свою челюсть и посмотрев на новый след от укуса. — Буду считать, что это твой фетиш.

— Руки, — произнес мужчина, без промедления подняв с пола наручники «Альфа» и надев их на Саваду.

Парень моментально потерял сознание, его тело обмякло. Кожа заметно побледнела даже сильнее обычного. Киллер приложил свое ухо к чужой груди и только сейчас вспомнил, что у парня сердце не бьется даже в нормальном состоянии…

***

Савада проснулся с легкой головной болью. Когда он понял, где находится, удивленно осмотрел прибранную кровать и одежду, в которую был одет. Парень ощущал себя чистым и освеженным, словно после душа.

— Проснулся наконец, — хмыкнул Реборн, развалившись на соседней подушке.

— Сколько я был в отключке, и что произошло?

— После проделанных процедур в твоем организме осталось очень маленькое содержание пламени, поэтому с помощью наручников мы добились такого эффекта, как кома, — ответил серьезно киллер. — Наручники лишь блокируют пламя, так что ты по-любому не умер бы, но… теперь мы точно знаем, что ты умрешь, если пламя в тебе исчезнет.

— Не знаю даже, хорошо это или плохо, — ответил Савада. — Это ты меня одел?

— Естественно. Но и не только, — хмыкнул Реборн. — Еще лично носил на руках, чтобы перенести тебя ванную и обратно, купал, расчесал и уложил в кроватку.

— Это прозвучало очень крипово, — удивился парень.

Мужчина промолчал, продолжая быть серьезным. Он ни за что не скажет, что волновался. Ему с огромным трудом удалось взять себя в руки. Он даже представить не мог, что будет так сильно рад почувствовать удушающий холод пламени мрака.

— Савада.

— Что?

— Я действительно сожалею, что тогда игнорировал твои чувства.

— Забей.

Подбородок Тсунаеши резко приподняли, и вот его вновь целуют. Горячие и настойчивые чужие губы жадно сминали его собственные. Парню даже на мгновение показалось, что его сейчас съедят.

— Ох, мальчики, я все понимаю, но вы с обеда сидите в комнате, а время — пора ужинать.

— Маман, мы сейчас подойдем, — ответил Реборн хрипловатым голосом.

— Ах, молодость!

========== Часть 13 ==========

По резиденции Вонголы тихо и спокойно шел молодой человек, немного сливаясь с полумраком коридора. Парень казался очень серьезным и сосредоточенным, от чего не менее подозрительным. В это время суток Хаято здесь не должно было быть, но он продолжал уверенно идти, пока не оказался перед дверями собственной спальни.

Гокудера осторожно зашел и тихо запер за собой дверь. Стараясь успокоиться, парень прошел к гардеробной, размер которой можно сравнить с весьма приличной однокомнатной квартирой (сама комната была в два раза больше, но это не отменяло того, что место, отведенное для одежды, было настолько большим).

Зная, что в резиденции камеры на каждом шагу и даже в спальных комнатах, Хаято смог облегченно выдохнуть только здесь (в этом месте охранная система не подразумевала жучков и прочего), чему парень был очень рад.

Неожиданно по полу потянуло могильным холодом и запахом смерти. Гокудера вздрогнул, все еще не совсем привыкнув к такому, но, надо заметить, что он уже лучше стал переносить эту ауру.

Из пламени мрака появилась черная фигура в плаще.

— Все еще дурно? — поинтересовался мужчина.

Снятие проклятия аркобалено заметно пошло на пользу боссу Вендикаре, он перестал отдавать всего себя чувству мести и стал походить на человека не только внутренне, но и внешне. Теперь он выглядел как вполне обычный человек, а не инопланетянин.

— Нет, — ответил Гокудера, даже не вздрогнув, когда чужая рука, обтянутая плотной тканью перчаток, коснулась его макушки, чтобы погладить.